Завернув за угол, я краем глаза замечаю кладбище и понимаю, что Бреди прав. Я не была здесь с тех пор, как начала встречаться с Джейсом, и чувствую укол стыда, направляясь к могиле Тая. Трава по-прежнему буро-коричневая, в отличие от весенней листвы. Садовник явно не поливал газон. Брызги цвета от тёмно-красного до игривого жёлтого и оранжевого мелькают на всех могилах, только не на могиле Тая.

Сняв наушники, я сажусь и читаю надпись на надгробном камне. Тайлер Бенджамин Тейт. Любящий сын, муж и друг. 21/01/1982 — 26/04/2011.

Взглянув на часы, я понимаю, что завтра годовщина его смерти. В прошлом году, в этот день, я буквально разваливалась, а сейчас? Я так поглощена мыслями о Джейсе, что это просто прошло мимо меня. Скользнув пальцами по слову любящий, я улыбаюсь про себя, потому что это слово прекрасно описывает его. Я сажусь у надгробия, откидываю голову на камень и закрываю глаза.

— Я скучаю по тебе, Тайлер. Я так сильно по тебе скучаю. После твоей смерти в моей жизни всё запуталось, и я не думала, что буду в состоянии двигаться дальше без тебя. Столько всего произошло за прошлый год, и я… я наконец-то влюбилась, — впервые, я признаюсь в этом в слух.

Отрывая мёртвую траву, я продолжаю:

— Дело в том, что я никогда не говорила ему этого. Я позволила ему уйти, не сказав этих слов. Я слишком боюсь в этом признаться. Слишком напугана, чтобы сказать это. И сидя сейчас здесь я понимаю, как глупо было держать это в себе. У меня не было шанса сказать тебе, что я люблю тебя, в последний раз. Ты ушёл от меня, когда мы ругались. Твои слова долгое время преследовали меня, поэтому я должна понимать, как это важно, дать знать своим любимым, что вы чувствуете, пока у вас есть этот шанс. Любить тебя было легко. Когда я потеряла тебя, то сломалась. Но я нашла человека, который сможет собрать все мои кусочки воедино.

Вытирая слёзы, я оставляю поцелуй на надгробии и встаю.

— Я всегда буду любить тебя, Тай, и часть меня всегда будет скучать по тебе. Но я наконец-то готова двигаться дальше. Я готова снова любить.

Последний ра посмотрев на его имя, я поворачиваюсь и завершаю пробежку, стремясь домой, чтобы изложить слова на бумаге. Это не идеально, но теперь, когда я наконец сказала это вслух, мне нужно сказать это Джейсу, любым способом, каким могу.

Оказавшись дома, я снимаю телефон с зарядки и направляюсь в свой кабинет. На телефоне высвечивается один пропущенный звонок с неизвестного номера и голосовое сообщение. Нажав «воспроизвести» я сажусь за стол и слушаю.

Я замираю от дрожащего голоса.

— Привет, Лекси, это Бет МакАллистер. Позвони мне сразу, как получишь это сообщение.

Она диктует свой номер, и я записываю его дрожащей рукой. Набрав номер, я слушаю три длинных, мучительных гудка, а затем раздается голос Патрика.

— Это… это Лекси. Я только что получила сообщение Бет. Всё в порядке?

Я слышу Бет на заднем фоне, и она берёт телефон у мужа. Она плачет.

— Лекси, дорогая, нам только что позвонил командир Джейса. Я не знаю деталей, но произошёл несчастный случай… — Её голос затихает, когда телефон выскальзывает из моих рук и падает на пол.

Ох, боже, нет. Пожалуйста, скажи мне, что это не случилось снова.

Я соскальзываю со стула на пол. Рыдания срываются с губ, когда я чувствую, как моё сердце раскалывается на маленькие кусочки. Боль от потери Джейса, разрывает моё тело. Я люблю его — больше всего на свете, — и я не сказал ему об этом. Осознание того, что я не никогда не смогу это исправить, невыносимо. Я не знаю, как долго пролежала на полу, но, в конце концов, после пролитых слёз, сон побеждает, и я проваливаюсь в темноту.

Джейс

Палящее солнце сильно печёт, когда наш патруль собирается покинуть базу, на которой мы пробыли три недели. Мы были по ту сторону забора, подготавливая некоторых солдат Национальной Афганской армии, обучая их расчистке дорог, чтобы они могли продолжить нашу работу, когда в следующем году мы уедем. Талибан известен тем, что устанавливает самодельные взрывные устройства вдоль дорог в надежде убить кого-нибудь без причины, поэтому очень важно обезвредить шоссе. Каждый раз, замечая что-то подозрительное, мы останавливаемся и проверяем каждый метр вокруг автомобиля, чтобы обеспечить безопасность команды. Если мы вышли, не осмотревшись, то можем подорваться.

Получив звонок о подозрительном районе, мы собираемся и направляемся туда. Нокс садится за руль, а я сажусь рядом, Монтгомери и Тейлор устраиваются сзади. Другая команда уехала раньше, и мы следуем за ними. Я достаю фото Алексы из кармана брюк.

— Чувак, каждый раз. Это что-то вроде ритуала. Тебе пора смириться с этой девушкой, — говорит Нокс, и я жалею, что рассказал ему о своём раздражении от её скрытности.

— Я не собираюсь мириться. Она придёт в себя. Я знаю, — говорю я, не уверенный кого пытаюсь в этом убедить, его или себя.

Он недоуменно усмехается.

— Как скажешь, мужик. Я надеюсь, это для вашего же блага. Поэтому я не завожу отношений. Женщины рядом до тех пор, пока всё мило и сладко, но выпив всю твою кровь, они уходят, не оглядываясь. Нет, я не сделаю этого снова.

— Кто-то вынудил тебя уехать, поэтому ты такой угрюмый. Самое время поведать об этом.

Нокс удивляет меня, немного раскрываясь.

— Тогда я думал, что был влюблён. Школьная любовь. Она была самой милой девушкой, по ту сторону Миссисипи. С волосами цвета луга, на котором мы отдыхали и занимались любовью под звёздами. С синими глазами, как летнее небо. Она была очень маленькой и прекрасно помещалась в моих руках, и я чертовски любил эту девушку.

Мои брови поднимаются от подробного описания.

— Чувак, ты по вечерам подрабатываешь, сочиняя кантри песенки?

Он неодобрительно смотрит на меня, поэтому я продолжаю.

Так, что случилось?

Он фыркает и говорит.

— Она трахалась с моим братом.

— Чёрт, — бормочу я, Монтгомери и Тейлор разделяют моё настроение.

Нокс пожимает плечами и продолжает:

— Я узнал, что это было не в первый раз. Она хотела парня из колледжа. Кого-то с хорошим будущим, и это не я. Поэтому, на следующий день, я пошел в армию и никогда не оглядывался назад. Она вцепилась в него, они живут счастливо с двумя детьми, пока я играюсь с бомбами, и все мои отношения не длятся больше шести месяцев. Чёртовы кровопийцы.

— Подожди, это тот, у которого ты останавливался прошлым летом? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, какой уважающий себя мужик будет спать с девушкой своего брата.

Нокс качает головой.

— Нет, это мой младший брат. Другой придурок… Скажем так, мы мало общаемся.

Мы останавливаемся позади команды выехавшей раньше.

— Давайте сделаем это, парни. На моей стороне чисто, — говорит Тейлор, проверяя свой 0s.

Монтгомери и Тейлор выходят, проверяя свои стороны и сигнализируя, что всё чисто. Нокс и я присоединяемся к ним, пока другая команда оцепляет территорию, чтобы обезвредить пакет. Я собираюсь начать работать с пакетом, когда слышу голос Нокса. Я поворачиваюсь к нему, и он указывает на небольшой холм у основания горы Гиндукуш. Я вижу, как что-то поблёскивает в солнечном свете.

— Думаю, у нас корректировщик, — информирует Нокс.

От его слов в жилах стынет кровь. Боевики нередко сидят в засаде и с помощью мобильного телефона корректируют взрывное устройство. Они могут взорвать бомбу в любой момент, набрав определённый номер.

Мы не успеваем сообщить об этом ребятам, когда бомба взрывается. Меня валит на землю, и острые осколки впиваются в грудь и нижнюю часть тела. В голове проносятся образы Алексы, пока всё не перекрывает боль. Мысль о том, что я потерял её, даже не успев получить, проносится в голове, поэтому я упорно борюсь, чтобы остаться в сознании. Я вижу, как Нокс летит по воздуху и с последним воспоминанием о её красивой улыбке, закрываю глаза. Я теряю Нокса из виду, когда мой мир проваливается во мрак.

 

45 глава

Лекси

Я просыпаюсь от голоса Сиерры, разыскивающей меня по дому. Поднявшись, я на мгновение теряюсь, пока не вспоминаю те слова. Произошёл несчастный случай.

— Я здесь, — скриплю я.

Через секунду она врывается дверь, находит меня на полу и заключает в объятия. Сиерра поднимает меня на ноги и толкает в сторону спальни.

— Тебе нужно собираться, — информирует она, но всё, что я хочу, — это залезть под одеяло и свернуться в клубок.

Я хочу притвориться, что реального мира не существует, создать свой пузырь, и держаться подальше от боли. Не желая ничего слышать, я зарываюсь лицом в подушку. Сиерра роется в моих вещах, но я продолжаю её игнорировать, пока она не останавливается у кровати.

— Алекса Ли, сейчас же подними свою задницу с кровати, — требует она.

Я сажусь, но избегаю ее взгляда. Сиерра дает мне пощечину, и я в изумлении смотрю на сестру, прикладывая руку к лицу.

— Что, чёрт возьми, это было? — спрашиваю я, выходя из оцепенения.

Она берёт моё лицо, вкладывая салфетку в руку.

— Тебе. Нужно. Ехать, — говорит она, выделяя каждое слово.

Я смотрю на сестру, она вздыхает и упирает руки в бёдра.

— Бет МакАллистер позвонила маме, а она позвонила мне. Бет сказала, что ты положила трубку раньше, чем она успела закончить. Джейс жив и на пути в больницу в Германии. Он без сознания, но жив. Его родители летят туда. Мама с папой купили тебе билет, чтобы ты тоже могла полететь.

Мои глаза расширяются, когда до меня доходят её слова.

— Он жив?

Сиерра кивает, и слёзы начинают бежать по моим щекам.

— Я думала… Я потеряла его.

— Я знаю, дорогая. Но это не так. Первоначальный осмотр выявил, что его жизни ничего не угрожает, но они узнают больше, когда привезут его. Собирайся, и я подброшу тебя в аэропорт.