Хизер Кэлмен - Завтрашние мечты

Щеки Пенелопы вспыхнули от этого осуждения.

— Но я не понимаю, почему ничего не заметно? — Она кивнула на свой живот, не желая как-то назвать свое постыдное положение.

Доктор нахмурился, но скорее от недоумения, чем от осуждения.

— Неужели вы действительно не заметили в себе никаких изменений?

— Изменений?

— Например, прекращения месячных. Когда в последний раз они у вас были?

— Кажется, пару месяцев назад, — она пожала плечами, — я не знаю. У меня они никогда не были регулярными.

Он задумчиво кивнул.

— А у вас были интимные отношения пару месяцев назад?

— Да, но всего лишь три раза. Я была уверена, что так быстро невозможно забеременеть.

— Это сказала вам ваш женский врач?

— Нет, конечно, нет. Но…

— Здесь не может быть никаких «но», — твердо заявил он. — По моим подсчетам, ваш ребенок родится в середине сентября.

Первоначальное оцепенение Пенелопы сменилось паникой.

— Но я не могу иметь ребенка! — выкрикнула она. — Это невозможно!

Она с такой силой дернула за ремешок сумочки, что тот порвался, и маленькие бисеринки рассыпались по полу.

— В данном случае у вас нет выбора. Хотите вы или нет, но осенью у вас будет ребенок.

Бросив разорванный ремешок на колени, Пенелопа ухватилась за край стола.

— Что же мне делать? — задыхаясь, прошептала она. Ее взгляд умолял о помощи.

Доктор потер подбородок указательным пальцем, размышляя над ее затруднительным положением.

— Вы можете выйти замуж за отца ребенка, — посоветовал он. Внезапно его палец замер, и он бросил на нее строгий взгляд. — Отец ребенка ведь не женат?

— Нет, не женат, — призналась Пенелопа. Ее руки снова безвольно опустились на колени. Ведь не было никаких шансов, что Сет женится на ней.

— Тогда я полагаю, вы немедленно сообщите ему об этом и потребуете, чтобы он поступил должным образом.

Пенелопа в ужасе уставилась на доктора, словно он велел ей купить ружье и силой повести своего жениха к алтарю. Она могла представить реакцию Сета, если сообщит ему эту новость. После циничного удивления он наверняка в самых грубых выражениях заявит, что она получила именно то, что заслужила, потому что вела себя как шлюха. И не имеет значения, с какой горячностью она будет клясться, что это его ребенок. Хотя в этом нет никаких сомнений, он никогда не поверит ей.

Чувство безысходности охватило ее, и она тихо проговорила:

— Выйти замуж за отца ребенка невозможно. Между нами все кончено.

— Понимаю, — отозвался доктор, хотя по его тону и выражению лица было ясно, что он ничего не понимал. Укоризненно покачав головой, он продолжал: — Раз уж вы отказываетесь выходить замуж за отца ребенка, единственное, что вам остается, это отдаться на милость вашей семьи. Полагаю, у вас есть семья? — Он с любопытством смотрел на нее сквозь свои толстые линзы.

Она молча кивнула, комок застрял у нее в горле. Она бы предпочла, чтобы ее брат Джейк и его жена Холли тоже ничего не знали. Холли скорее всего посочувствует ей. Но мысль о боли и разочаровании, которые она причинит своему брату, испугала ее, как и то, что ей придется сознаться в своей связи с Сетом. Она знала Джейка, он не оставит ее в покое, пока не выпытает, кто отец ребенка. Как только все откроется, Джейк лицом к лицу столкнется с Сетом.

Пенелопа закрыла глаза, ей стало страшно. Когда Сет изложит брату свою версию событий, приведших к разрыву помолвки, и представит ее грязной потаскушкой, Джейк сочтет себя обязанным защитить ее честь.

Такая перспектива заставила ее задрожать: брат всегда защищал ее, и он обязательно вызовет Сета на дуэль, если просто не убьет его где-нибудь. Она не могла представить себе, что ее обожаемый брат будет ранен или даже убит на дуэли, или окажется повешенным за убийство Сета… Но она также не сможет вынести, если что-нибудь случится с бессердечным мистером Тайлером.

Пенелопе казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Нет, что бы ни случилось, она просто не может вовлекать семью в свои проблемы.

Конечно, придется написать им о разорванной помолвке, ведь родственники собирались отпраздновать пышную свадьбу в Сан-Франциско. Но нужно представить все так, будто они с Сетом просто разлюбили друг друга.

Она суеверно скрестила пальцы под сумочкой. Если удача улыбнется ей, то Сету придется подтвердить ее версию, когда Джейк начнет обсуждать с ним этот вопрос. А что касается ребенка…

— С вами все в порядке, мисс Пэрриш? — Доктор Гудвин перегнулся через стол, тревожно глядя ей в Лицо. — Вы вдруг сильно побледнели. Уж не собираетесь ли вы снова упасть в обморок?

Она натянуто улыбнулась.

— Нет, конечно. Несмотря на случившееся вчера вечером, я не имею обыкновения терять сознание.

— Возможно. Но когда женщина в положении…

Тут в комнату ворвалась жена доктора, приятная женщина небольшого роста.

— Ты должен подойти прямо сейчас, Тони! Там привезли девочку, которая попала под телегу. Она сильно пострадала.

Доктор поднялся.

— Немедленно отнесите ребенка в операционную.

Как только жена выбежала выполнять указание, он снова взглянул на Пенелопу.

— Надеюсь, вы последуете моему совету, мисс Пэрриш. Этот мир не место для одинокой женщины, а тем более для беременной.

— Да, — пообещала она, снова скрестив пальцы, на этот раз для того, чтобы свести на нет свою ложь.

— Хорошо. — Он одобрительно кивнул, обошел стол и встал возле ее кресла. — В этом городе полно бессовестных мерзавцев, которые терзают женщин, оказавшихся в таком положении. Я не хочу, чтобы такая прелестная и талантливая женщина, как вы, попала к ним в лапы.

Он наклонился и ободряюще похлопал ее по плечу.

— Сейчас, надеюсь, вы простите меня.

Сжав разорванный ремешок сумочки, Пенелопа поднялась.

— Конечно, доктор, и спасибо вам. Вы очень добры. — Она заставила себя робко улыбнуться и протянула ему руку.

Доктор Гудвин нежно пожал ее.

— Все будет хорошо. Сами увидите. Пенелопа кивнула, хотя у нее появилось предчувствие, что больше она никогда не будет счастлива. Задержавшись у двери, он добавил:

— Благословите свою судьбу, ведь вы не одиноки в этом мире. Я видел много женщин в вашем положении, которые были далеко не так удачливы.

Когда доктор исчез, натянутая улыбка слетела с лица Пенелопы. Она была гораздо более одинокой, чем ему казалось.

Денвер, территория Колорадо, 1870 год

Этой женщиной он грезил всю свою жизнь. Сейчас, когда он ее нашел, он намеревался уничтожить ее. Глаза Сета сузились, их взгляд стал жестким и оценивающим. Луиза Вандерлин шла гордо, с высоко поднятой головой, и даже стоя на другой стороне улицы, он ощущал исходившее от нее надменное высокомерие. Если существовала в мире женщина, умевшая контролировать свою судьбу, так это Луиза Вандерлин.

Но только до этого момента. Сет весь напрягся от ожидания, пока наблюдал, как она шла по дорожке от пивоваренного завода Вандерлинов к поджидавшему ее экипажу. Возможно, она окажется достойным противником. Он надеялся на это. Его месть станет более сладостной, если эта женщина обладает сильным духом и волей.

Не отрывая взгляда от объекта наблюдения, Сет залез в карман пальто и достал портсигар. Два года назад ему показали портрет Луизы, единственной дочери всемогущего Виллема Ван Кортланда, написанный к дню ее шестнадцатилетия. Она была неотразима в молодости, просто само совершенство.

Она оказалась и достаточно хладнокровной, приказав умертвить своего только что появившегося на свет незаконнорожденного сына.

Сжав губы, Сет открыл портсигар и достал длинную сигару. Интересно, что можно было бы увидеть, подойдя поближе и взглянув на нее при свете фонаря экипажа? Оставили или нет годы ненависти и морального разложения свои отметины на ее некогда ангельском лице? Стерло ли время обманчивую маску невинности и чистоты, обнажив подлинное лицо, уродливое, как и ее грешная, темная душа? Если судьба действительно справедлива, то внешность этой женщины должна стать просто отвратительной.

Но Сет хорошо понимал, что справедливость на этой земле редкая штука. И он каким-то образом знал, несмотря на расстояние и темноту наступающей ночи, скрывавшей черты лица Луизы, что она по-прежнему оставалась прекрасной.

Пробормотав про себя проклятия, Сет откусил конец сигары и выплюнул его себе под ноги. Один лишь вид этой женщины всколыхнул в нем всю боль и страдания, какие переживает ребенок из приюта, напомнил о тщетных устремлениях одинокого юноши, вызвав горькие слезы, которые он сдерживал так много лет.

Господи! Как он ненавидел эту душевную смуту; как он ненавидел ее. Сдержав рыдание, Сет заставил себя сосредоточиться на поисках спичек в кармане, и его волнение быстро улеглось. Когда он достал спички, только дрожавшие пальцы выдавали напряжение, которое он испытывал при виде этой женщины, чьей любви когда-то так страстно желал.

Зажав зубами сигару, он чиркнул спичкой о кирпичную стену позади себя. Маленький огонек заплясал в темноте. Подавив усилием воли дрожь в руках, он зажег сигару. Сразу же почувствовав себя спокойнее, Сет прислонился к темной витрине магазина и стал внимательно разглядывать Луизу.

Она стояла на краю тротуара и разговаривала с извозчиком. Сет мог видеть густые пряди светлых волос, спадавшие на шею из-под тирольской шляпки; его львиная грива была такого же цвета. Ему вдруг подумалось, остался ли у ее светлых волос золотистый оттенок, как у него, или в них сейчас уже много седины.

Почувствовав на себе взгляд, Луиза внезапно умолкла и посмотрела в сторону Сета.