Алессандра Аппиано - Завтра все наладится

«Яне люблю тебя», — сказал ее последний любовник, улыбаясь. Лаура попыталась изобразить равнодушие и сделать вид, что эти бессмысленные признания сейчас ни на кого не могут произвести впечатления, тем более на нее — уверенную в себе, вполне самодостаточную женщину. Мужчину обмануть легко, но не себя; в ту же минуту она почувствовала острую боль в груди: это ее сердце, прежде чем разбиться на кусочки, отчаянно сопротивлялось. Чтобы выиграть время, Лаура притворилась, что смотрит в окно: туман, хотя уже почти лето. Как все это надоело! Взорваться бы сейчас, чтоб он обделался от страха. Почему такая несправедливость: все говорят «прислушайся к своему сердцу», но оно ведь не прислушивается к тебе, например, когда тебе нужно отомстить — превратиться в бомбу и взорвать засранца. Бум! Кто не спрятался — я не виноват.

— На следующей неделе я свободен, а ты?

— Не знаю. Иди домой, я хочу прогуляться.

— Ты что такая грустная? Злишься на меня? Перестань, я не хотел тебя обидеть.

— Конечно, ты не хотел. Я не злюсь, у меня голова болит, мне нужно выйти на воздух.

— Как хочешь. Я позвоню тебе завтра.

«Позвоню» — как же, позвонит он, мы встречаемся уже три года, а он ни разу не позвонил на следующий день. Время — деньги, пустые разговоры — непозволительная роскошь, дорогая.

— Ладно, давай. До завтра.

Наконец она осталась одна. Какое счастье снять каблуки, это орудие соблазна, и развалиться на диване! Как в рекламном ролике: красиво, ярко, многообещающе, но бессвязно и бессмысленно. И вся ее жизнь такая!

У Лауры нет детей; много лет назад она была замужем, но Стефано больше нет. Он покинул ее самым простым и жестоким способом — умер. Она до странности быстро забыла и его, и свою боль. Приложив немного усилий, она забудет и этого, женатого и надменного, который заставляет ее страдать сейчас.

Что скрывается под маской сильной самостоятельной женщины? Романтическая натура, Лаура одиноко живет в огромном мегаполисе и старается убедить всех и каждого, а в особенности саму себя, в том, что неудачи в личной жизни — это исключительно положительный опыт и с каждой новой катастрофой она приближается к идеалу, а не удаляется от него, как может показаться. Начиная встречаться с ним, она знала, как банально, скорее всего, это закончится. Будучи журналисткой, она получала десятки писем от женщин ее возраста, оказавшихся в похожем положении: связанных неофициальными отношениями с легкомысленными молодыми людьми, которые, не любя их по-настоящему, как будто не замечали, что стали центром и смыслом жизни для этих бедняжек. Мы так беспомощны, когда влюблены, и это на руку тем, кто нами пользуется.

Лаура хорошо зарабатывает и тратит огромные деньги на красивую жизнь в некрасивом городе. Пробки, шум, грязь, хмурые лица в метро, притворно веселые — на вечеринках, бесконечные вопросы «Сколько тебе платят?». Во что превратилась ее жизнь?! Раньше она набрасывалась на работу, как голодный волк на добычу. А теперь, пресытившись, вот-вот начнет изры-гать обратно статьи про моду, интервью со знаменитостями, постными и скучными, как овсяная каша на воде; рецензии на книги, фильмы, спектакли, состряпанные кое-как на коленке и приправленные свежими сплетнями из мира шоу-бизнеса. До сегодняшнего дня ей удавалось избегать кризисов благодаря своему спасителю, мистеру X (она никогда не называла его по имени). Но этим вечером, когда он произнес «Я не люблю тебя», она поняла, насколько они разные: он может в любой момент обернуться врагом, вооруженным до зубов, а все, что нужно ей, — это оставаться самой собой, обычным человеком, добрым или хотя бы порядочным. Эта схватка — не поединок двух равных соперников, а бойня, и жертвой должна стать она — сентиментальный рыцарь любви. Есть ли защита более верная, чем неспособность любить? С этим эгоистичным влиятельным мужчиной она спустилась ниже некуда, он так самоуверен и дерзок в свои пятьдесят лет, будучи на вершине блестящей карьеры и в двух шагах от пенсии.

Стоп. Так дальше продолжаться не может. Хватит страдать и скулить как собака. Кстати, а где Топо? Почему он не прибежал к ней, как всегда? На автоответчике три новых сообщения: Анна (в слезах), Марко (звонит раз в полгода, когда ругается со своей невестой) и редактор «Женщин без границ» с каким-то сногсшибательным предложением. Она сегодня нарасхват. Господи, совсем забыла про кашу для Топо! Все из-за этого мерзавца. Два часа наводила марафет, а собаку покормить забыла. Наверное, сидит в шкафу среди туфель. Бедненький, обиделся. (Честно говоря, там столько обуви, что если он с голодухи изгрызет несколько пар, будет только лучше.) До чего она докатилась? Постоянно ссорится с подругами, грубит коллегам, не поливает цветы. А теперь вот забыла и про Топо. Ничего удивительного. Он был самым дохленьким щенком из всего помета и смотрел на нее, как будто говоря: «Возьми меня, я тебя никогда не предам…»

Когда в последний раз кто-нибудь еще смотрел на нее так преданно и нежно? Она вспомнила рассеянный, безразличный взгляд своего любовника. Нет, его равнодушных глаз ей больше не надо.

Готово. Ребенок в садике, продукты на ужин в холодильнике, горячий кофе в любимой чашке. Надо насыпать кошке крекеров, эта хитрюга Мичи знает, что в жизни главное: есть, спать и плевать на все вокруг. Гая всегда говорила, что у котов есть чему поучиться: ленивые и хитрые, независимые, но не одинокие, они легко приспосабливаются к новым условиям, всегда готовы играть, но знают меру. Не то что люди: мы все время пытаемся оправдать чьи-то ожидания, мы одиноки, мы страдаем от резких смен настроения, мы рабы привычек и, в конце концов, просто психи, не способные избавиться от своих страхов и навязчивых идей. Вот уже несколько лет Гая учится у котов жить в гармонии с собой. Она выбрала профессию переводчика, но не для того, чтобы сидеть с ребенком (мать-одиночка, она не в состоянии оплачивать Луке няню), а потому что ей нравится так жить, закрывшись в своей маленькой квартирке, ни с кем не общаясь и ничем не интересуясь, лениво наблюдая через окно за бурной жизнью большого города — ее любимого Милана. У нее медленные, флегматичные движения человека самодостаточного, вне моды и стиля, которому не нужна компания, чтобы весело провести время. Ей нечего делить с этими раскрашенными селедками в платьях от кутюр, что бьются в истерике даже во сне. Такие все время кружат вокруг ее дома, пытаясь припарковаться; их навороченные мобильники звонят не переставая, а ультравысокие шпильки-убийцы постоянно застревают в решетках водостока. Она напрочь лишена честолюбия и тщеславия, у нее никогда не было стремления к богатству и славе, она ничего особенного не ждала от жизни: не стремилась получить премию венецианского кинофестиваля; не мечтала побывать в Африке. Все, что ей необходимо, находится поблизости: супермаркет в двух шагах от дома, книжный магазин, газетный киоск и кинотеатр через дорогу, она не ездит на машине (с ее точки зрения — совершенно бесполезная роскошь), но всегда ходит пешком в удобных старых туфлях, потому что почти никогда не покидает пределы своего квартала. Быстрая вылазка за продуктами, и вот она уже снова у себя дома, в теплой, уютной берлоге с разбросанными повсюду машинописными страницами и игрушками Луки, с налипшими на одежду, мебель и даже на банные полотенца клочьями кошачьей шерсти. Ей нравится жить в центре: в повсеместном хаосе и суете она острее чувствует покой и комфорт своей неторопливой жизни. На квартплату уходит большая часть бюджета, но квартира того стоит. Гая обожает принимать гостей: она любит готовить, с удовольствием слушает рассказы друзей, знает, как утешить, не опускаясь до общих фраз, умеет поддержать разговор, не превращая его в поединок остроумия и острословия, и не впадает в патетику на пустом месте, публично сокрушаясь о несовершенствах мира. Как хорошо, что слова ничего не стоят, ими можно пользоваться бесплатно, сидеть на мягком диване и говорить (или читать), пока не надоест. Лаура все время повторяет, что пассивность Гаи — не что иное, как бунт, индивидуальный мятеж, и что она отказывается от помощи в знак протеста, а это глупо. Они смеются друг над другом и не перестают удивляться тому, как они — такие разные — стали лучшими подругами. Лаура Серени — батарейка «Энерджайзер»: носится как белка в колесе, бесперебойно выдает все новые и новые идеи и неустанно их воплощает. Гая, наоборот, — почти мраморная статуя, злейший враг суеты и новомодных поветрий заводить себе психоаналитиков или начинать жизнь сначала где-нибудь в глухой деревне, пустыне или тундре. Зачем бежать, куда торопиться? Люди, двигайтесь как можно меньше, и энтропия вас не коснется! Вот так. Эти антиподы встретились и подружились, и роднит их не только интеллектуальная близость и личная симпатия, но и взаимная готовность помочь и утешить в трудную минуту.

Подумать только, в школе она терпеть не могла Лауру. Они учились в параллельных классах: Гая — в «В», а Лаура — в «Б», и эта краля, всеобщая любимица, все время была в центре внимания: она первая выступала на собраниях, делала стенгазеты, активно участвовала в жизни школы, и, разумеется, ее хвалили больше всех. Гаю выворачивало наизнанку от ее уверенности в себе, от дежурных улыбок, которыми она автоматически очаровывала всех без разбора, без различия классовой и половой принадлежности. Казалось, ей нравилось водить всех за нос, дурачить мальчишек и девчонок, детей и взрослых, богачей и рабочих, директора и уборщиц. Хуже Лауры была только одноклассница Гаи зубрила Рита Питалуга, жуткая карьеристка и подлиза, всегда готовая наябедничать и донести ради хорошей оценки или похвалы. Интересно, отчего дети становятся такими подлыми? Рита была полной противоположностью блистательной Лауре: нервная, неуверенная в себе, с кучей комплексов. Такие, как Лаура, идут по жизни легко и весело, в окружении поклонников и поклонниц, осыпаемые комплиментами и подарками, и свободно колесят по миру, как будто он является их частной собственностью. Необычность Лауры состояла в том, что эгоисткой она была великодушной и отзывчивой: она желала счастья всему живому во всем мире и, больше всего на свете любя саму себя, тем не менее всегда готова была помочь ближнему, если он нуждался в ее помощи или поддержке. Однажды на перемене, незадолго до выпускного вечера, случилось следующее. Ученица младших классов плакала навзрыд и, непрестанно заикаясь и всхлипывая, бормотала о неразделенной любви — о той, что в любом возрасте вдребезги разбивает сердце. Лаура подошла, выслушала ее, взяла за руку и убежала вместе с девчонкой на улицу, где они вместе обсудили мужиков, их слабость и трусость и выработали план дальнейших действий. Лаура твердо пообещала помочь подруге по несчастью (что касается мужчин, мы все подруги по несчастью), болтать с ней на переменках, чтобы она не чувствовала себя одинокой, и помогать советами, опираясь на собственный опыт общения с противоположным полом. Гая была свидетельницей этой сцены — такой искренней и человечной, без тени лицемерия и показной доброты, без желания порисоваться и добавить к своему и без того идеальному портрету еще один штрих. Это было совершенно естественное стремление утешить плачущего ребенка. Гая подошла к ним и отпустила одну из своих знаменитых саркастических шуточек. Лаура изумленно посмотрела на нее, а потом весело рассмеялась. Вот так они и стали подругами.