Паркер поцеловал Марис в лоб.

— Умница ты моя! Когда ты говорила, я думал… Одним словом, ты все поняла правильно, — сказал он. — Ты поняла, что я хотел сказать в этой книге. Господи, да у меня чуть сердце не разрывалось, когда я слушал, как ты говоришь о «Побежденном»! Ты и представить себе не можешь, какого труда мне стоило не признаться, что ее автор — я, а не Ной, и что именно в меня ты влюбилась, когда читала книгу.

— Почему же ты ничего мне не сказал?

— Я не мог. Во всяком случае — не сразу. Кроме того, я боялся разочаровать тебя, оказаться хуже, чем ты себе напридумывала.

Марис провела рукой по его волосам.

— Ты оказался намного лучше, Паркер. В тебе я нашла все, о чем когда-либо мечтала, и даже еще больше.

Они снова поцеловались и долго не могли разомкнуть, объятий. Когда же они наконец сумели оторваться друг от друга, Марис спросила, какое название он сам хотел бы дать своей книге.

Паркер ответил, и она согласилась, что оно было намного лучше.

Хотя бы потому, что побежденный вовсе не был побежден.