Бронвин Скотт - Завидная невеста

– Уж лучше сразу узнать, каковы наши потери.

Рен со стоном усадил Эмму на сиденье двуколки. Он решил сам править лошадью, предоставляя Китту скакать рядом верхом. О том, насколько пагубно эта поездка скажется на его ушибленной голове, Рен старался не думать. Еще меньше ему хотелось возвращаться обратно в Бриджтаун, если дом все же сгорел.

– Я привел помощь, – сообщил Китт, когда они тронулись в путь. – Встретил горстку работников и привлек их. Если дом цел, они нам помогут.

– По городу в самом деле ходят слухи? И что говорят? – превозмогая головную боль, спросил Рен.

– Я заглянул в гостиницу в надежде застать тебя до возвращения на плантацию. Хотел дать тебе на подпись некоторые бумаги от начальника снабжения. Служащий за конторкой сказал, что ты уже уехал. Тут кто-то далеко не вежливым тоном заметил, что тебе приготовили сюрприз. Я немедленно тронулся в путь. К тому времени дым уже был хорошо виден. Я понял, что ты в беде.

– Не знаю, что бы мы без тебя делали! – Рен немного помолчал. – Девора я даже не заметил. И не услышал, как он ко мне подобрался. Я был целиком поглощен пожаром, пытался понять, что еще можно предпринять, когда меня ударили по голове. – Голова Эммы упала ему на плечо. Слишком горячая. Рен пощупал ее лоб. – Китт, она вся пылает! – воскликнул он с тревогой.

Перед его глазами тут же пронеслись ужасные образы – грязь, ливень и мерзавец Гридли свалил Эмму на мокрую землю, пытаясь изнасиловать. Бедняжка пережила шок и промокла насквозь. Рену ничего не оставалось, как поплотнее укутать ее одеялом. Скорее бы добраться до дома… если у них еще есть дом.

Дистиллятор находился не так далеко от особняка, но обратная дорога казалась бесконечной. Перед последним поворотом Рен затаил дыхание. Сейчас им, как никогда, требуется чудо. Китт поскакал вперед.

– Видишь его?! – крикнул Рен.

Китт обернулся. На его губах играла улыбка.

– Да, он на месте. Ветер вовремя сменил направление.

Рен на руках понес Эмму наверх, а Китт тем временем распорядился подготовить две горячие ванны. Горничная Эммы Хэтти вернулась, а вместе с ней и кухарка, и лакеи. Перед лицом опасности все сплотились и горели желанием заняться делом, особенно сейчас, когда многое сделать было просто невозможно. Одного взгляда из окон было достаточно, чтобы понять, как близко подобралось пламя. Еще пять сотен ярдов – и они лишились бы дома.

Рен уложил Эмму на постель, не сняв с нее грязной одежды.

– Рен, – слабо пробормотала она и попыталась сесть. – Что с домом?

– Мы уже дома. Он цел и невредим. – Он убрал с ее лба прядь мокрых волос. – Лежи спокойно и позволь нам позаботиться о тебе. Хэтти здесь, и я тоже. Скоро ванна будет готова.

– Рен, мне жарко.

– И об этом я тоже позабочусь. Примешь ванну и будешь как новенькая. – Он легонько поцеловал ее в лоб, и она закрыла глаза.

Тут в комнату вбежала Хэтти с кипой полотенец и выставила Рена вон.

– Идите-идите, я сама о ней позабочусь, да вам и самому нужно помыться. Мистер Китт приготовил вам ванну в ваших комнатах.

– Я собираюсь на ней жениться, – запротестовал Рен.

Ему не хотелось оставлять Эмму и идти через весь дом в garçonnière. Все равно что на край света!

Хэтти терпеливо ему улыбнулась:

– Очень хорошо, но только не сегодня. Так что идите-ка прочь. Увидитесь, когда оба снова будете чистыми.

Рен бросил прощальный взгляд на Эмму, такую бледную, безвольно лежащую на постели. Она совсем на себя не похожа!

– Я скоро вернусь.

Он решил принять ванну и перебраться со всеми вещами в комнату напротив. Хватит ему уже жить в garçonnière.

– Все будет хорошо, – заверила его Хэтти.

Когда Рен вернулся, гораздо позже, чем хотелось бы, все оказалось далеко не хорошо. Эмма спала. Она вся горела, на щеках разлился румянец. Сомнений нет, ее лихорадит. Хэтти и еще одна горничная проворно обтирали ее смоченными в холодной воде полотенцами и уговаривали выпить хотя бы глоток чаю.

– Это отвар с ивовой корой. Он снизит жар, – пояснила Хэтти, едва взглянув на Рена.

Рен кивнул, чувствуя себя беспомощным.

– Чем я могу помочь?

– Позаботьтесь о себе, – ответила Хэтти. – Много чего нужно будет сделать, чего мисс Эмма не сможет. Не хочу, чтобы моя хозяйка беспокоилась о доме, она должна беспокоиться о себе и о том, чтобы поправиться.

В дверях бесшумно возник Китт. Он уже помылся и переоделся в одолженные у Рена брюки и рубашку.

– Она права, Рен. Идем со мной. Тебе здесь делать нечего. Но ты можешь помочь Эмме другим способом.

Рен с неохотой признал правоту приятеля. Лучшее, что он может сейчас сделать, – привести в порядок «Сахарную землю». Остаток для они потратили на оценку ущерба. Поля обуглились, приусадебную ферму придется перестраивать заново, огород полностью погублен. Рен схватился за голову. Дистиллятор не пострадал, и дом тоже, но плантация лишилась независимости. Продукты питания придется втридорога закупать в Бриджтауне. Чем больше работы, тем больше платных работников им придется нанять, а их тоже нужно кормить.

– Ситуация вызывает опасения.

Рен покачал головой. Однако вопрос о том, что плантацию не восстановить, они даже не обсуждали. Просто нужно придумать, как ее восстановить.

Китт кивнул:

– Могу ссудить тебя деньгами, если нужно. У меня есть солидная заначка.

Рен благодарно улыбнулся другу:

– Очень хорошо. Деньги нам понадобятся.

– Нам? – Китт толкнул его локтем.

– Эмма выйдет за меня замуж. Я посватался сегодня утром.

Казалось, это было сто лет назад, в иной реальности, полной солнечного света и обещаний. Теперь плантация в руинах, а Эмма лежит больная наверху. Недолго продержалось обещание!

– В случившемся нет твоей вины. Хотя, думаю, Гридли можно было бы и прикончить.

Рен рассеянно кивнул:

– Я тоже так подумал. Остров недостаточно велик для нас двоих. Пока он здесь, мы с Эммой не сможем чувствовать себя в безопасности. Подозреваю, что у Гридли не все в порядке с головой. – Посмотрев на Китта, он добавил: – Хочу привлечь его к суду за поджог.

Китт усмехнулся:

– Думаю, это можно устроить. Я тут людей поспрашивал. Магистрат Гридли не подчиняется. Несколько лет назад у них случилась стычка. Так что мы можем рассчитывать на честный суд. Я разыщу человека из гостиницы. Если тебе удастся раскопать что-то о Гридли в бумагах Мерримора, мы сумеем доказать, что у него был мотив.

– Уже раскопал. – Рен рассказал Китту о личном дневнике кузена. – Думаю, найдется и еще что-то.

Китт задумчиво раскачивался на пятках.

– Понимаю, что тебе хотелось бы все сделать законно, Рен, и мы приложим все усилия, но не помешало бы также надавить на Гридли, припугнуть его. Подозреваю, что он сбежит, опасаясь твоего праведного гнева, и Девора с собой прихватит. С остальными тоже проблем не будет, ведь без своих главарей они беспомощны.

Слова Китта были не лишены смысла. Гридли не перенесет остракизма, а Рен был готов не колеблясь поставить его перед выбором. Он подготовится и изложит суть Гридли, а тот уж пусть сам решает, как поступить. Сегодня ночью у Рена будет много времени обо всем подумать: он собирался дежурить у постели Эммы. Он соберет осколки ее мира в единое целое, потому что пообещал, что сделает это, невзирая на трудности.

А трудностей хватало. Лихорадка не отступала. Предполагалось, что нужно будет просто отогреть замерзшую Эмму, но на следующий день ее состояние ухудшилось. Ивовый чай и обтирание холодной тканью мало помогали. Рен сидел с Эммой, когда она бодрствовала, давая ей с ложечки бульон и питье, и рассказывал о поместье, уверяя, что все будет хорошо. Но она ни на что не реагировала и почти все время молчала.

– Подумай о свадьбе, – предпринял Рен последнюю попытку увлечь ее. – Какое тебе хочется платье? А цветы какие? Мы можем пожениться сразу, как ты поправишься, и в следующем месяце уже будем мужем и женой.

Он жаждал этого больше всего на свете, больше, чем возродить из пепла «Сахарную землю», больше, чем заставить Артура Гридли заплатить за свои злодеяния. Сильнейшее желание сделать Эмму своей женой лишь усиливало досаду на не отступающую лихорадку.

Эмма отвернулась от него.

– Нет, Рен, ты не можешь на мне жениться. Только не теперь. – Голос ее был хриплым и усталым, но хоть какой-то ответ! – Гридли никогда не оставит нас в покое. – Каждое слово давалось ей с большим трудом. – Я не хочу рисковать тобой. Он будет являться за тобой снова и снова, пока не добьется своего.

Рен схватил ее руку, такую горячую, в свои:

– Я разберусь и с Гридли, и с Девором, и с остальными, если потребуется. Они больше не будут мешать твоему счастью.

Он устал от этих негодяев, устал от того, что они проделывали с ней до его приезда.

– Рен, я этого не допущу. Я освобождаю тебя от данного тобой слова, – произнесла она безжизненным голосом, смежила веки и отняла руку. Потом все же с усилием снова открыла глаза и чуть слышно позвала: – Рен!

Он склонился к ней, улыбкой маскируя страх. Ему стало казаться, что она вот-вот исчезнет, растворится в воздухе.

– Что такое, Эм?

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Он поцеловал ее в лоб, не будучи уверенным, что она его поняла. Он вдруг осознал, что никогда раньше не говорил этих слов ни Эмме, ни какой другой женщине. Но сейчас он сделал признание осознанно, а не просто в ответ на ее слова. Стало очень важно сказать ей, что она первая женщина, удостоившаяся подобного откровения. Его слова шли из самого сердца.

– Эмма? – Рен осторожно потряс ее за плечи, будто пытаясь разбудить. Никакого ответа, никакой физической реакции на встряску. – Эм? Ответь мне!