Именно в этот момент Рен обрел ясность, к которой стремился. Эмма хочет его, хочет то, что он предлагает, но считает, что он не может рисковать не только из-за нее и ее страха совершить новую ошибку, но и из-за себя тоже. Она не станет взваливать на него груз своего прошлого. Какая женщина откажется от титула графини? Какая женщина поступится своим счастьем в стремлении защитить мужчину? Рену вдруг все стало предельно понятно. Она отталкивает его, потому что любит.

Эмма любит его! Рен схватил ее руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь. Его переполнял восторг. Она любит его, Рена Драйдена, а не его титул! И он сразу принял решение – ни за что не отпускать Эмму. За такую женщину стоит бороться!

В холле было непривычно тихо. Не видно ни полирующих перила лестницы горничных, ни занимающихся уборкой лакеев.

– А где все?

– У людей выходной. Сегодня же праздник урожая. Все уехали в Бриджтаун на гулянья.

Тут Рена осенило.

– Ты тоже хотела пойти, а я нарушил твои планы? – Он так радовался перспективе поставок рома, что ни о чем другом и думать не мог. – Мы могли бы снять номера в отеле, ты прошлась бы по магазинам.

Бриджтаун находится всего в пяти милях. Если бы Рену удалось увезти Эмму, они побыли бы вдвоем, без постоянных напоминаний о прошлом. Возможно, тогда у него появится шанс. Этот шанс ему нужен больше всего на свете, за исключением разве что самой Эммы.

Взяв ее за руку, он закружил ее по холлу.

– Что скажешь? – Он по-мальчишески усмехнулся. – Ты заслужила капельку веселья, Эмма. Давай придумаем повод, чтобы отпраздновать.

Она рассмеялась, что служило хорошим знаком. Рен сделал несколько быстрых движений контрданса.

– Хорошо-хорошо! – задыхаясь, согласилась Эмма. – Буду готова через полчаса.


Бриджтаун оказался до краев напоенным заразительной атмосферой веселья. Эмма неосознанно взяла Рена за руку, когда тот осторожно правил двуколкой, медленно двигающейся по главной улице в сторону извозчичьего двора.

– Я много лет не была на празднике! – воскликнула она, крутясь на сиденье в попытке объять взглядом все сразу.

Повсюду громоздились прилавки торговцев, расхваливающих свои товары, в воздухе витали упоительные ароматы, а на ходулях вышагивали клоуны в ярких одеждах.

– Ты свалишься с сиденья, если не поостережешься! – со смехом предупредил Рен. – У нас достаточно времени, чтобы все увидеть.

Оставив лошадь с двуколкой на извозчичьем дворе, они отправились в гостиницу снять номер на вечер. Большинство людей заночуют у друзей или прямо под открытым небом. Свободных номеров было много, и Рен снял два ради приличия, хотя оба понимали, что одна постель останется невостребованной. Чем бы их история ни закончилась, Эмма хотела сполна насладиться всем, что дает ей жизнь здесь и сейчас. Она догадывалась, что Рен задумал, и должна была сделать все от нее зависящее, чтобы спасти его от собственного благородства. Она надеялась, что, когда придет время, ей достанет мужества это сделать. А пока долой печальные мысли! На празднике урожая в Бриджтауне положено беззаботно веселиться.

На улицах – буквально на каждом углу – звучала музыка, на рынке слышались гитарные трели и треск маракасов. Рен и Эмма остановились перекусить завернутыми в банановые листья рыбными котлетками и жареными клецками, запивая их фалернским вином.

– Как вкусно было! – Эмма разочарованно заглянула в лист у себя в руке. – Я все съела.

– Да не съела, а буквально проглотила, – рассмеялся Рен и купил ей добавки. – Прекрасный праздник. Давно он здесь проводится?

Положив руку Эмме на спину, он повел ее в менее оживленную часть рынка.

– Традиция праздновать окончание жатвы сахарного тростника зародилась в начале семнадцатого века, – пояснила Эмма, доедая котлетку.

– Я в восторге от этого фестиваля. По сравнению с ним наши английские ярмарки кажутся ужасно скучными. – Рен взял последнюю клецку и положил ее Эмме в рот. – Вот, сберег для тебя, видя, как они тебе нравятся.

✽ ✽ ✽

Остаток дня Рен баловал Эмму как мог: танцевал с ней на улице, заваливал сладостями, выиграл для нее симпатичную зеленую ленту для волос за меткое метание ножей. И при всяком удобном случае похищал у нее поцелуй под одобрительный гул толпы. Когда через несколько часов они шли к гостинице, желудок Эммы раздулся от еды, а ноги гудели от напряжения, но она чувствовала себя счастливой.

Самое замечательное заключалось в том, что они не встретили никого из соседей. Ни Девора, ни Гридли, ни прочих. Эмма поняла, что и Рен наслаждается праздником. Их усилия направлены не только на ее развлечение. «Вот как, оказывается, джентльмены ухаживают за женщинами, – подумала Эмма. – Вот что значит искренне любить кого-то». Осмелится ли она ввериться этому чувству? Протянуть руку к счастью, которое предлагает ей Рен? Когда-то она искренне полагала, что любит Томпсона Ханта, но то была всего лишь страстная одержимость. Она его не знала, не проводила с ним время так, как с Реном.

Войдя в просторный вестибюль гостиницы, они сразу направились к витой лестнице, сочтя, что уличных приключений с них вполне достаточно. Здесь было полно белокожих плантаторов, приехавших в город повеселиться, но по-прежнему ни следа их соседей.

– А Гридли имеет обыкновение посещать подобные празднества? – словно прочтя ее мысли, спросил Рен, вставляя ключ в замок.

– Иногда. Но в целом ставит себя выше этого.

Эмма проскользнула в номер первой. Рен вошел следом и, плотно закрыв дверь, отрезал их от посторонних звуков. Наконец они остались вдвоем. В комнате было темно, прохладно и непривычно тихо по сравнению с уличным шумом и гамом.

– Рен, это был удивительный день… – начала Эмма, не до конца понимая, что хочет сказать. Тишина лишила ее присутствия духа.

– Удивительный день в обществе удивительной женщины. – Рен шагнул к ней и прижал палец к ее губам. – Тише, Эмма, просто наслаждайся. У нас могло бы быть много подобных дней. Ты не задумывалась об этом сегодня? Каким мог бы стать этот день в следующем году, когда наша затея с ромом начнет приносить прибыль и нам не нужно будет волноваться о деньгах? Я ни о чем другом и думать не мог. – Он поцеловал ее в шею, заставив задрожать. Ему под силу лишить ее самообладания одним прикосновением!

– Рен… – хотела запротестовать она, но не смогла подобрать подходящих слов.

Конечно, она об этом думала. Подобные мысли всегда таились в дальнем уголке ее сознания. Перестань она отказываться от своего счастья, и этот мужчина будет принадлежать ей. Изначально она просто ему сопротивлялась, а потом пыталась оградить от себя самой и от сопряженных с ней скандалов и опасностей.

– Это не очень хорошая идея.

Держа ее в объятиях, Рен снимал с нее одежду, не переставая покрывать поцелуями шею и мочку уха, и пытался убедить в собственной правоте.

– Я не он, Эмма. Я не Томпсон Хант, не Артур Гридли и не другой мужчина из тех, кто несправедливо с тобой обошелся. Даю слово, что не сделаю ничего подобного. Я буду холить и лелеять тебя начиная с сегодняшней ночи, если дашь мне шанс.

Рен стянул с Эммы платье, сорочку и панталоны и теперь пожирал ее тело жарким, страстным взглядом. Он и раньше видел ее обнаженной, причем при лучшем освещении, но сегодня все было иначе, потому что он сам ее раздевал. И она покорилась, почувствовала, что принадлежит ему. Эмма гадала, будет ли он смотреть на нее так же, когда разразится скандал? Если бы только она могла принадлежать ему, ничего при этом не разрушая!

– Ложись в постель! – хрипло приказал Рен.

В его голосе звучал намек на греховность, и Эмма в предвкушении повиновалась. Рен обхватил ее ноги под коленями, подтянул ее на край кровати, опустился на колени и уперся ладонями в ее раздвинутые бедра.

– Найдя что-то достойное заботы, нужно сразу приниматься за дело.

Рен посмотрел Эмме в глаза, не скрывая своих намерений. «Боже всемогущий, неужели он хочет…» – от этой мысли у нее пересохло во рту. Никогда еще ее не ласкали так интимно и эротично. Его теплое дыхание коснулось влажных завитков ее волос. Голова Эммы покоилась на кровати, а лоно полностью открыто взгляду Рена. К чему противиться? Она жаждет и его, и того, что он собирается с ней сделать, предвкушая невероятные ощущения.

Когда Рен стал ласкать языком бугорок ее наслаждения, Эмма вскрикнула. С каждым новым прикосновением крики ее становились все громче, напряжение нарастало, и надежда тоже. Рен готов остаться с ней, но достаточно ли она храбрая, чтобы позволить ему это? Готова ли она еще раз поверить в сказку? Крики перешли в стоны, она едва сдерживалась, когда услышала голос Рена, повторяющий:

– Эмма, перестань сдерживаться!

Она не стала сдерживаться. И небывалой силы наслаждение накрыло ее мощной волной.


Утро настало слишком скоро, но окончательно встать с постели Эмма смогла только ближе к полудню. Она проспала бы еще дольше, но ее тело бессознательно отметило отсутствие Рена рядом. Как же быстро она к нему привыкла! Приподнявшись на локте, она обвела комнату глазами и нашла его на балконе, выходящем на тихий внутренний дворик.

Рен казался глубоко погруженным в свои мысли. Снизу доносилось журчание воды в фонтане. При виде Рена, безмятежно опершегося о перила ограждения, Эмма как будто оказалась вне времени, в их личном раю на двоих. Она лежала, не двигаясь, даже глаза закрыла в попытке запечатлеть мгновение. Что бы ни случилось, навсегда запомнит Рена таким, как сейчас.

– Доброе утро! – сказала она. – О чем задумался?

Он отвернулся от ограждения. В руке у него был лист бумаги.

– Я выходил заказать завтрак. Есть кофе и булочки. – Он жестом указал на маленький накрытый столик. – А еще забрал почту. Почтовое судно прибыло вчера как раз к празднику.