– Решил, что Карибы тебе не подходят? – будничным тоном поинтересовалась она. В Карибах ли дело или в ней самой? Рен мог просто решить, что они не созданы друг для друга. – Когда эта мысль пришла тебе в голову?

Они остановились в тени высокой пальмы. Рен снял соломенную шляпу и провел рукой по волосам.

– Я ни слова не произнес об отъезде.

– Не нужно играть со мной в игры, – резко оборвала его Эмма. – Что-то определенно случилось. Опять Гридли со своими ложными притязаниями?

Рен надел шляпу и покачал головой:

– Это личное и куда более запутанное. Эмма, мне нельзя оставаться здесь и продолжать компрометировать тебя. Гридли и так уже слухи распространяет. Не думаю, что могу оставаться только твоим деловым партнером. И прекратить нашу связь, живя здесь, я не в силах, слишком велико мое влечение к тебе. Было бы пыткой находиться под одной крышей, видеть тебя каждый день, работать с тобой бок о бок, но не иметь возможности прикоснуться к тебе. Даже если я и пойду на такую жертву и сделаюсь монахом, никто все равно в это не поверит.

Эмма отвернулась от него, не в состоянии сдержать эмоции. Она, конечно, была польщена, ведь прежде ни один мужчина не выказывал подобного беспокойства о ее репутации, но и насторожилась: слишком уж гладко он говорит!

– Твоя тревога обо мне весьма похвальна, но несколько запоздала. Да и я не так глупа, чтобы поверить, что только это обстоятельство заставило тебя задуматься о возвращении в Англию. Наверняка есть что-то еще.

В последовавшей за ее вопросом тишине она уловила колебание.

– Моя сестра выходит замуж. Китту сообщили эту новость в письме, прибывшем, пока я был в Бриджтауне. – Рен замолчал, не хуже Эммы понимая, что такого объяснения недостаточно. Люди могут путешествовать, а свадьба – не то событие, которое потребовало бы его возвращения в Англию. Да и выказанное им благородство никоим образом не объясняет его решения. Тщательно подбирая слова, Рен предпринял вторую попытку: – Кузен Мерримор рассказывал тебе что-нибудь обо мне? О моей семье?

– Нет. – Ее сведения о семье Мерри носили самый общий характер. Это даже и не семья была, а дальние родственники, отделенные от него тысячами миль, с которыми Мерри не считал нужным поддерживать тесную связь. Самого осознания того, что они есть друг у друга, им было вполне достаточно. До настоящего момента. – Вроде он обмолвился как-то, что является родственником твоей матери.

– Он был кузеном отца моей матери, – пояснил Рен. – Семья моей матери – поместные дворяне с юго-востока Англии, из Сассекса, вполне довольные получаемым с земли доходом. Однако мать хотела для себя иного образа жизни, потому и отправилась на сезон в Лондон. А вернулась домой, будучи помолвленной с графом Дартмуром, одним из самых лакомых кусочков того времени.

Разрозненные части головоломки наконец сложились в целостную картину, сильно Эмму испугавшую. Значит, отец Рена был графом. Она припомнила обрывки других разговоров. Отец Рена заболел, Рен рассказал ей об этом на прогулке по пляжу. А еще у него есть младший брат Тедди. Правда ошеломила ее. Она всегда знала, что Рен джентльмен, это чувствовалось по одежде, осанке, манерам, лидерскому поведению. Эмме было известно, что Мерри родом из зажиточной семьи, поэтому неудивительно, что и его дальние родственники – люди со средствами, большего она и не предполагала.

Пытаясь осмыслить новую информацию, Эмма оперлась рукой о ствол пальмы, не обращая внимания на жесткую кору, царапавшую нежную кожу ладони.

– Ты граф!

Эмма спиной ощутила, что Рен придвинулся к ней.

– Но я по-прежнему Рен Драйден, обычный мужчина. Титул ничего не меняет.

Эмма резко повернулась к нему, злясь на его предательство и лицемерие. Он так возмущался ее скрытностью, тем, что она увлекла его в змеиное гнездо, что не посчитал нужным раскрыть правду о себе.

– Еще как меняет! Ты и сам это уже признал. В противном случае ты бы не захотел уехать. Титул меняет все.

Глава 20

– Самое важное останется неизменным, – попытался успокоить Эмму Рен, но она была не в настроении слушать его уверения.

– Немедленно перестань! Не говори банальностей вроде того, что твои чувства ко мне не изменятся. Ты и понятия не имеешь, как все изменится!

Теперь чувства едва ли имеют значение. Эмме следовало удержаться от соблазна вообще упоминать о них. Реальность слишком жестока. Графы не берут в жены дочерей полковников. Они не женятся на женщинах, которые с восьми лет не появлялись в английском светском обществе, ведь это может привести к скандалу. Вернись она в Лондон с Реном, от любопытных отбоя не будет, начнутся расспросы и в конце концов на свет божий выплывет ее грязное прошлое. Графы должны выбирать себе в спутницы жизни чистых, невинных девушек. Чувства Рена, как бы глубоки они ни были, до добра не доведут. Хорошо бы ему понять это, прежде чем он решит облечь свое благородство в иную, кроме отъезда, форму. Кого она обманывает? Такой исход и для нее станет наиболее благоприятным.

– Давай поговорим обо всем в доме, – предложил Рен. – Неудачное я выбрал место для подобных обсуждений.

– Нет, давай продолжим прямо сейчас. – Эмма сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Незачем упускать такую замечательную возможность. Мы здесь и так в достаточном уединении. – Ее мозг наконец преодолел первый шок. – Чего еще я не знаю, Рен? Что ты на самом деле здесь делаешь?

Не в первый уже раз она задалась вопросом, зачем он прибыл на Барбадос. Учитывая, что у него имеются важные обязательства в Англии, это казалось особенно странным. Путешествовать могут только искатели приключений да дельцы, но Рен не относится ни к первым, ни ко вторым. Графам недоступна такая роскошь, как свобода.

Не сговариваясь, они молча зашагали дальше. Рену не хотелось продолжать разговор, но он все же выдавливал из себя слова:

– Я здесь потому, что мои владения на грани полного разорения. Наследство кузена Мерримора показалось мне манной небесной, шансом поправить финансовое положение. Я должен был приехать и проверить, правда ли это.

Эмму затопило чувство вины. Она могла бы предотвратить приезд Рена, просто написав ему письмо, а не ожидая, явится он или нет. Могла бы честно объяснить, что высланный ему чек на щедрую сумму – всего лишь иллюзия, ради сотворения которой ей пришлось пожертвовать своей долей дохода. Тогда Рен с самого начала бы знал, что денег нет. Это бы все изменило.

Для нее, возможно, не в лучшую сторону. Что, если бы он продал свою долю? Или не приехал вовсе? Тогда ей пришлось бы в одиночку бороться с Гридли и, как знать, еще с одним злодеем в лице нового владельца. Заключить контракт на поставки рома ей никогда бы и в голову не пришло. Сколь долго продержалась бы плантация без Рена? Эмма чувствовала себя менее виноватой, но по эгоистичным причинам.

– Я мог бы управлять наследством из Англии, но решил приехать лично. Это было чистой воды эгоизмом с моей стороны.

Рен почти слово в слово повторил ее мысли, и Эмма испугалась, уж не высказала ли она их вслух?

– Прошу прощения?

– Я был эгоистом, – повторил Рен. – Хотел сбежать от устроенного, но нежелательного брака.

В деле замешана другая женщина! У Эммы упало сердце. Ей отчаянно хотелось верить, что Рен не похож на других мужчин, но она заблуждалась. Неужели у всех мужчин во всех уголках света, куда бы жизнь их ни забрасывала, обязательно найдется женщина? Какое же отвратительное выдалось утро!

– Что значит «нежелательного»? Ты не хотел жениться или все же женился под давлением обстоятельств? – Эмма остановилась и пронзила его взглядом. – Я не стану потакать ни супружеским изменам, ни двоеженству, ни чему-либо еще в этом роде.

При мысли о том, что второй раз после Томпсона Ханта она попала в похожую ситуацию, ей стало нехорошо. Неужели она совсем не поумнела?

Рен покачал головой:

– Я не женат. Не смог себя заставить пройти через это. Была одна наследница из Йорка, готовая обменять свои деньги на мой титул, но мы не подходили друг другу.

Эмма задышала свободнее. Значит, Рен не такой, как Томпсон Хант. Можно продолжать верить, что он честный и благородный.

– Нет ничего эгоистичного в стремлении избежать несчастливой жизни. – Кое-что она в этом понимает!

Рен бросил на нее удивленный взгляд:

– Есть, если вместо тебя жертву на алтарь несчастливого брака приносит твоя сестра.

– Она вышла замуж за наследницу из Йорка? – поразилась Эмма, не успевая за сюжетными поворотами истории.

– Да нет же! Она выходит замуж – или уже вышла – за состоятельного мужчину ради денег, чтобы спасти семью от скандала. Она сделала то, что следовало бы сделать мне.

Его угрызения совести были осязаемыми. Помимо всего, Рен Драйден еще и ответственный человек. Это она уяснила за то время, что они прожили вместе.

– Неужели деньги настолько важны?! – воскликнула Эмма, остро ощущая собственную беспомощность. Она подарила бы ему весь мир, если бы только он принадлежал ей. Но денег у нее нет. Неудивительно, что он так расстроился, изучив гроссбухи. Он-то явился сюда, рассчитывая найти мешок золота.

– Деньги – это все. – Рен запнулся. – Или были всем. Полагаю, теперь этот вопрос разрешился.

Но не так, как он планировал. Новый поворот в судьбе своей семьи он воспринимал очень болезненно. Это он должен содержать своих родных и, будь у него больше времени, так и сделал бы. Эмме было больно на него смотреть. Она спрашивала себя, когда же успела так привязаться к этому мужчине. Он был для нее куда понятнее, когда являлся всего лишь искателем приключений, жаждущим быстрых денег. Она опасалась таких людей, но, по крайней мере, их мотивы были ей ясны. На островах их великое множество, этих желающих разбогатеть, и Китт Шерард – один из них. А Рен Драйден не такой, он человек строгих правил, и Эмма не знала, что с ним делать. Опыта общения с такими людьми у нее почти не было.