– Когда приступим?

Теперь, видя свои преимущества, Гридли оттаял. В самом деле, их план слишком хорош, чтобы оказаться правдой. Когда они создадут картель, цены на сахар снова повысятся. Драйден уйдет с дороги, а Эмма будет принадлежать ему, Гридли, либо по принуждению, либо по убеждению.

Думаю, скоро. В конце недели праздник урожая, и все работники уйдут в Бриджтаун кутить.

– Нужно устроить пожар, – сказал Гридли, не желая отдавать принятие всех решений на откуп Девору, не то возомнит себя всемогущим и забудет, кто тут главный. – У них уже сгорел курятник, и это была только первая ласточка.

– Это был поджог, – зловеще усмехнулся Девор. – Я ни на секунду не верил, что курятник воспламенился сам по себе.

Гридли усмехнулся в ответ:

– Не без помощи, да.

Ничего, что план не сработал так, как было задумано. Предполагалось распугать работников Эммы и сорвать ей сбор урожая, но тут нежданно-негаданно явился Драйден и взял дело в свои руки. Гридли не удалось посеять в народе панику, даже с помощью куклы-обеа, которую он же и подсунул на пепелище. Работа на плантации встала на полдня, но на этом все и закончилось. До настоящего момента. Пожары – штука полезная.

– А с Драйденом что делать будем? – спросил Девор.

«Сожжем заживо, забросим в какой-нибудь богом забытый уголок, свяжем или отправим на корабле, отплывающем на край света…» В голове Гридли мелькали самые разные варианты. Зная, что в искусстве организации несчастных случаев равных Девору нет, он с радостью передаст ему бразды правления. Сам он устранил Мерримора, сделав Эмму уязвимой для их поползновений. Теперь пришел черед других показать себя. Пусть Девор разбирается с Драйденом. А потом, если будет удобно, он, Гридли, раскроет вину Девора перед Эммой, чтобы добиться ее расположения, непременно надо так и сделать. Что ж, похоже, дела наконец налаживаются.

✽ ✽ ✽

Утро началось прекрасно: тело испытывало приятную усталость и чувство сексуального удовлетворения, Эмма лежала рядом, уткнувшись ему в плечо. Что ж, два из трех. Любой игрок обрадовался бы такому раскладу, но Рен был не столько игроком, сколько перфекционистом, предпочитающим три из трех. Он не мог спокойно оставаться в настоящем, не тревожась о будущем. Как его «здесь и сейчас» повлияет на дальнейший ход событий? Будучи еще и аналитиком, он не мог не размышлять над этим.

Эмма зашевелилась, щекоча волосами ему грудь, и Рен опустил глаза на свою спящую красавицу. Что ему с ней делать? Она пробудила в нем страсть с тех самых пор, как он впервые ее увидел. Но все случилось слишком быстро. Во многом она по-прежнему остается для него незнакомкой. Каждое новое открытие это подтверждает. Вот почему Гридли удалось посеять в душе Рена сомнение, впрочем, этому способствовало и нежелание Эммы откровенничать с ним. Несмотря на все это, Рена влечет к этой женщине. Он не хочет ее отпускать, но к чему это приведет?

Выбор у него невелик. На самом деле все сводится к одному: если он хочет удержать ее, сделать своей безраздельно, должен на ней жениться… или уехать, если женитьба ему не по душе. Остров недостаточно велик для них обоих. Отъезд означает возвращение в Англию. Там он мог бы открыть контору, чтобы следить за импортом рома, основать дело и при этом лично заниматься своими наследными графскими владениями, а не как сейчас – на расстоянии и через доверенных лиц. Он сможет позаботиться о семье, чтобы не допустить новых бед вроде брака Сары и Бенедикта.

Возможно, Рен всегда знал, что так и нужно поступить. Он уверял себя, что прибытие на Барбадос откроет для него новые горизонты, здесь он сможет начать новую жизнь, но в глубине души знал: все это временно. Он ведь граф, у него есть обязанности. Если ему придется выбирать между семьей и Эммой, решение очевидно.

Не имеет значения, как сильно его привлекает перспектива остаться здесь. Китт был прав, и к жаре можно привыкнуть. Рен полюбил пляжи, океан, сочные краски неба и травы, размеренный образ жизни, возможность работать. Неужели его деятельность на острове исключает возвращение домой? На пути сюда он запрещал себе думать об обратной дороге. Мысль о том, что он никогда больше не увидит Англию, его не особенно волновала, но он не мог смириться с тем, что навсегда расстался со своей семьей, и отныне поддерживать связь они будут только перепиской. Ему следовало бы лично проследить за составлением брачного контракта Сары. А еще лучше и вовсе отвадить Де Брида.

«Можно взять Эмму с собой, – пришла ему в голову новая мысль, – а плантацией управлять на расстоянии. Многие здесь так делают. Питер – надежный управляющий, он за всем здесь присмотрит».

Если Рен женится на Эмме, она станет его графиней. Жизнь в Лондоне подчинена определенным правилам. Он попытался представить Эмму хозяйкой бала, отбивающейся от ухаживаний ослепленных ее красотой джентльменов, которые проходу ей не будут давать, и не смог. Эмма, конечно, преуспеет в новой для нее обстановке, но счастлива точно не будет.

Она перестанет быть Эммой, расхаживающей по плантации в бриджах. Что она станет делать день за днем, живя в Лондоне? Едва ли ей доставят удовольствие привычные занятия светской дамы: покупки, чаепития, благотворительность. И месяца не пройдет, как ей наскучит такая жизнь. В глубине души Рен знал, что Лондон станет для нее золотой клеткой.

При свете дня планы его окончательно прояснились. Сохранение за собой Эммы означает жизнь здесь, на плантации, которая станет его новым домом. От Гридли он может защитить Эмму только одним способом – взяв ее в жены. Тогда Гридли до нее не дотянуться. Рен мог с легкостью представить себе их будущую жизнь. Но есть и отрицательные моменты. Конечно, время от времени ему нужно будет наведываться в Лондон, как поступал кузен Мерримор, но, по сути, он станет отсутствующим графом. Можно справиться и с такой задачей и даже преуспеть. Есть доверенные лица и регулярное почтовое сообщение, да и Де Брид в качестве зятя за всем присмотрит, пока Тедди не подрастет.

Если он не намерен жениться на Эмме, нужно как можно скорее покинуть остров. Нечестно по отношению к ней и самому себе продолжать отношения, которые ни к чему не приведут. Мысленно он выбрал крайний срок – конец августа. Достаточно времени, чтобы разобраться с Гридли. Немыслимо оставлять Эмму один на один с этим монстром. Да и ромовый бизнес к концу лета должен слаженно заработать. Эмма сможет сама за всем следить, а Рен будет ожидать поставок в Англии. Он даже успеет на свадьбу Сары, если напишет о своем скором приезде и попросит отсрочить событие.

Эмма подняла голову: волосы растрепаны, голос сонный.

– Ты проснулся. Мог бы и меня разбудить, и мы начали бы этот день вместе.

– Некуда спешить.

Его логичные размышления тут же померкли. Какой мужчина в здравом уме способен бросить такую женщину, как Эмма Уорд? Он как наяву услышал смех Китта: «Только глупец, Рен».

– Где именно ты хотела бы начать день?

Хрипло рассмеявшись, она забросила ногу ему на бедро.

– Там же, где закончила предыдущий, – в постели. А потом возьмем лошадей и съездим осмотреть дистиллятор.

Когда Эмма оседлала Рена, ему вдруг пришло в голову, что она из тех женщин, кто точно знает, чего хочет. А он этого в расчет не принял, думая лишь о том, чего хочет сам. Согласится ли она выйти за него? Или обрадуется его отплытию в августе? Такое решение в одиночку не принимают. Нужно обсудить все с Эммой. Однако тогда ему придется открыть ей, кем он на самом деле является и зачем явился сюда. Рен вдруг осознал, что сам оказался в том же положении, что раньше Эмма, – и ему это совсем не пришлось по душе. Узнав все, она обвинит его в скрытности, как прежде он обвинял ее.

Мысли его, сделав полный круг, вернулись в начальную точку. Что бы он ни думал, они с Эммой по-прежнему друг для друга незнакомцы в постели, и виноват он в этом ничуть не меньше ее самой. К счастью, Эмма стала ласкать его между ног и быстро привела в состояние готовности, избавив от необходимости думать головой. В настоящий момент такой вид логики был ему куда больше по душе.


При осмотре дистиллятора Эмма испытывала восторг, граничащий с головокружением. Ее опьяняла перспектива создания нового бизнеса. Она целиком отдалась бы этому чувству, если бы не стойкое ощущение, что мысли Рена витают где-то далеко. Он был рассеян и когда они занимались любовью. Она достигла вершины блаженства в одиночестве. Их утренней интерлюдии недоставало мощнейшего чувства единения, которое они прежде испытывали.

Сейчас Рен тоже был рассеян, хоть и прилагал большие усилия, чтобы это скрыть. По дороге они говорили о роме. Рен подробно рассказал о своей встрече с начальником снабжения и о том, что уже заказал бондарю изготовить ящики для упаковки. Однако при разговоре Рен присутствовал лишь частично, так что Эмме оставалось гадать, что еще он сделал или узнал в городе и чем заняты теперь его мысли. Или его состояние проистекает из внутреннего источника, например, является отголоском их ссоры? Эмма не была настолько наивной, чтобы полагать, что их личные вопросы решились сами собой.

– Немедленной прибыли не будет, но уже в следующем году ты увидишь, что дело идет на лад, – говорил Рен, выходя вместе с Эммой из помещения с дистиллятором на солнечный свет.

Вот оно! У Эммы упало сердце, и она резко остановилась, четко уловив различие.

– Разве ты не имел в виду, что мы увидим это вместе?

– Разумеется, я именно это и хотел сказать. – Рен улыбнулся и попытался пошутить, чтобы развеять напряжение. – Мы навсегда будем связаны этим местом, так что тебе не удастся от меня отделаться.

Эмма сразу поняла, к чему он клонит. Несмотря на свои заверения остаться, он все же решил уехать. Возможно, не завтра и даже не на следующем судне, но рано или поздно он все же вернется в Англию. Сколько у них еще осталось? Два месяца? Три? Время вдруг показалось Эмме ужасно быстротечным.