– Думаю, вам лучше уйти. – Рен встал.

Гридли тоже поднялся и вскинул руки ладонями вперед, показывая, что сдается.

– Помните, Драйден, я всего лишь посланник. Эмма использует секс как оружие. Предоставляю вам право изучить бухгалтерские книги и поговорить с Эммой. Узнав все факты, вы придете к верным выводам. – Он постучал себе по лбу указательным пальцем. – Только думайте правильной головой!

Следовало, наверное, хорошенько проучить мерзавца за попытку диктовать свои условия в чужом доме, унижать Эмму и умалять мужское достоинство самого Рена. Он мог бы избить Гридли, однако это проблем не решит. Семя сомнений в сознании Рена проросло и расцвело пышным цветом. Что, если Гридли прав?

Нельзя избить человека за правду. Даже если не питаешь к нему приязни. У Рена голова шла кругом от всевозможных предположений. Что, если Эмма воспользовалась возникшим между ними притяжением себе во благо? Он и сам это подозревал. Вдруг она способна раз за разом имитировать неземное наслаждение? Тогда, возможно, она таким способом пытается отвлечь его от изучения счетов? Что, если «Сахарная земля» и правда терпит бедствие в экономическом море, как уверяет Гридли? Тогда Рен будет предан на всех фронтах.

Рен глубоко вздохнул. Он никогда не узнает ответов на эти вопросы, если будет продолжать сидеть в библиотеке, хмурясь, точно туча. Пришла пора изучить бухгалтерские книги. Рен направился к кабинету, ожидая, что Эмма чудесным образом материализуется на лестнице, но ее нигде не было видно. Он порадовался, что она отсутствовала во время визита Гридли. На губах Рена появилась самодовольная улыбка. Она проспала из-за него, из-за того, что он полночи заставлял ее бодрствовать. Это доказывает, по крайней мере, то, что она что-то к нему испытывает. Значит, рассуждения Гридли насчет характера их отношений неверны.

Интересующие Рена книги отыскались за стеклянными дверцами шкафа. На каждой был аккуратно проставлен год. Есть что-то невероятно успокаивающее во многих десятилетиях гроссбухов. Рен провел ладонью по корешкам. Плантация, продержавшаяся столь долгий срок, переходившая от одного владельца к другому, не может находиться в отчаянном положении. Он отобрал книги начиная с 1831 года и по настоящее время, решив проверить слова Гридли, что дела пошли плохо после урагана.

Рен сел за стол, раскрыл первый том и углубился в чтение, но быстро понял свою ошибку. Нужно изучить ситуацию за несколько лет до урагана, чтобы получить представление о норме. Подойдя к шкафу, он вынул три книги, предшествующие 1831 году.

То было хорошее время. Колонки цифр и текущие счета внушали надежду на светлое будущее. Однако у этой истории имелась и темная сторона. Плантация целиком полагалась на выращивание сахарного тростника, поэтому иных культур на экспорт не возделывала.

Рассеянно потирая виски, Рен откинулся на спинку стула. Эту информацию он осмыслит в другой раз. Складывание всех яиц в одну корзину – плохая тактика ведения бизнеса. Его встревожило, что «Сахарная земля» именно так и поступает, особенно если Гридли прав. Не могло не вызвать опасений, что картель намеревалась действовать схожим образом. Монополия могла обеспечить кратковременную финансовую передышку, но не решить проблемы в долгосрочной перспективе. Случатся другие ураганы, и другие плантации займутся выращиванием сахарного тростника.

К гроссбухам после 1831 года Рен приступал с большой неохотой, предчувствуя, что все хорошие новости он уже узнал и теперь пришло время плохих. Если, конечно, верить Гридли. Он раскрыл первую книгу.


Час спустя, с трудом сдерживая панику, он отодвинул гроссбухи. Плантация не приносит дохода. Что теперь будет с его семьей? Сара и Анализа, Тедди и матушка – все они рассчитывают на него и на то, чего никогда не существовало.

Великое приключение потерпело крах, не успев толком начаться. Гроссбухи поведали ему истинную историю. К 1834 году закат плантации стал очевиден. Желудок Рена мучительно сжался. Рен что было сил дернул шнурок звонка и услышал перезвон колокольчика. Нужно серьезно побеседовать с Эммой. В чем еще, помимо экономики, был прав Гридли?

В дверях появился лакей.

– Передайте мисс Уорд, что я хочу поговорить с ней в кабинете. Немедленно. – Голос его звучал безжизненно. Его все-таки одурачили. Оставалось узнать, насколько глубоко простирается этот обман? Неужели все произошедшее было ложью?

Глава 17

В кабинет к Рену Эмма шла с тревогой в сердце. Насколько проще было бы сердиться! Или, еще лучше, бушевать: как он посмел ее в чем-то заподозрить! Или решил, что, проведя ночь в ее постели, получил право помыкать ею? Да, гневаться определенно проще, но тогда ей снова пришлось бы притворяться.

На самом деле она нервничала. Чего Рен хочет? Хэтти сообщила об утреннем визите Гридли, но Эмма смалодушничала, предоставив Рену право самому разбираться с «дорогим гостем». Зовет ли ее Рен к себе из-за посещения Гридли? Или причина иная? При мысли об иной причине у нее в животе запорхали бабочки. Возможно, дело в том, что случилось прошлой ночью? Та ночь была полна эротизма и чувственности и – Боже, помоги! – исполнена куда большего смысла, чем Эмме хотелось. Наложила ли она и на Рена особый отпечаток?

Эмма прижала руку к животу, чтобы успокоиться, и зашагала через холл к кабинету. Так не должно быть. Как она могла влюбиться, пав жертвой собственного коварного плана? Ей следовало оставаться нейтральной и расчетливой и поддерживать возникшее между нею и Реном сексуальное влечение с холодной отрешенностью. Это его нужно было соблазнить, а не самой поддаваться соблазну!

Толкнув дверь кабинета, Эмма вошла, и при виде разложенных на письменном столе гроссбухов мысли о соблазнении тут же вылетели у нее из головы. Значит, Рен хочет поговорить не о прошлой ночи и даже не о Гридли, а совсем о другом.

Он поднял голову, и она поразилась произошедшей в нем перемене: челюсти крепко сжаты, кожа приобрела пепельный оттенок.

– «Сахарная земля» теряет деньги, – изрек он. В его голосе смешались обвинение и недоверие.

Он знает! У Эммы внутри все сжалось. Еще один секрет выплыл наружу. Станет ли он винить ее? Объявит ли о ее неспособности управлять плантацией? Или заставит вступить в картель? Эмме с трудом удавалось скрывать свое смятение.

– Цены на сахар упали, – холодно ответила она, решив разъяснить ему ситуацию, какой бы порыв ни заставил его засесть за изучение гроссбухов. Она подвинула себе стул и демонстративно расправила юбки. «Только не показывай страха!» – сказала она себе. Это самое главное правило общения с мужчиной, стремящимся одержать верх над женщиной.

– Это я уже понял. Принимая во внимание эти цифры, картель Гридли кажется неплохой идеей.

Тон Рена также был холоден, голубые глаза прищурены, во всем облике чувствовалась отстраненность. Трудно поверить, что только сегодня ночью он страстно обнимал ее в постели, бесстыдно соблазнял своим телом и выкрикивал ее имя в порыве страсти.

Сидящий за столом мужчина был отстраненным и деловитым.

– Но, разумеется, по этическим причинам личного характера мы не станем вступать в картель Гридли, сколь бы много прибыли это предприятие ни сулило. Нельзя вести дела с убийцей.

Эмма спокойно встретила его взгляд, хотя внутренне клокотала от эмоций. Она пока не потеряла Рена, он по-прежнему говорит «мы» и поддерживает ее сторону, а не сторону Гридли. Что бы этот мерзкий человек ни сказал, ему не удалось убедить Рена предать ее. Не отводя от него глаз, Эмма заговорила, решив разыграть оскорбленную добродетель:

– Что подвигло тебя на проверку счетов? Смею заметить, странная реакция на ночь безудержной любви!

Флиртуя, она задержала взгляд на его губах, думая о том, что не помешает объединить бизнес с удовольствием и тем самым упрочить свое положение в жизни Рена.

– Артур Гридли нанес мне визит сегодня утром. Я даже с постели еще не встал.

Так это Гридли надоумил его почитать гроссбухи? Хуже и быть не может! Лучше бы Рен сделал это из любопытства. Раз подобное предложение исходило от Гридли, значит, сопровождалось личным комментарием. Эмма ужаснулась при мысли о том, как Гридли исказил реальное положение дел. Зря старался! Эмма догадалась, что в пепельном цвете лица Рена повинно какое-то иное обстоятельство.

– Тебе следовало послать за мной, я бы тоже с ним встретилась. Нужно выступать единым фронтом, раз мы партнеры. Гридли, разумеется, захотел увидеться с тобой, думая, что между нами отсутствует взаимопонимание.

– Партнеры? – В его голосе отчетливо прозвучали нотки гнева. – Ты скрыла от меня информацию, заставив поверить, что «Сахарная земля» преуспевает. – Он указал на раскрытые гроссбухи, и у Эммы упало сердце. Значит, дело в деньгах. Что ж, по крайней мере, теперь она знает наверняка.

– Подобные упущения, как я погляжу, вошли у тебя в привычку. Ты не только о состоянии счетов забыла упомянуть, но и своих попытках противостоять картели. Обо всем этом я узнал от Гридли. Ты не сказала, что у нас нет выбора. Несмотря на этическую сторону вопроса – ведение дел с убийцей и прочее, – не вступив в картель, мы лишим себя нормального существования. Или вовсе подвергнем нашу жизнь опасности.

Вскочив из-за стола, Рен загибал свои длинные пальцы, ведя подсчет упущениям Эммы.

– Ты расстроен… – попыталась было урезонить она его.

В самом деле, лицо его потемнело, словно грозовая туча, в напряженном теле таилась угроза. Рен с силой впечатал ладонь в открытую страницу гроссбуха, заставив Эмму испуганно вздрогнуть.

– Чертовски верно замечено! Не то слово, как расстроен! Стоило пересечь полсвета, чтобы узнать, что я унаследовал не плантацию, а самое настоящее змеиное гнездо! – Обойдя письменный стол, Рен подошел к сидящей на стуле Эмме и навис над ней, заставляя смотреть на себя снизу вверх. – Куда бы я ни посмотрел, везде вижу тебя, Эмма, тебя и Артура Гридли с рассказами о твоих интригах и тайных историях.