– Давай, Эм! Хватит сдерживаться, – прошептал ей на ухо Рен, сделавшийся жертвой собственных усилий.

В это мгновение Эмма с приглушенным криком сорвалась с обрывистого края, увлекая Рена с собой в пропасть наслаждения. Она летела вниз, и лишь Рен служил якорем в ее свободном падении. В голове пульсировала одна-единственная связная мысль: как случилось, что игра в соблазнение, которую она затеяла, надеясь свести на нет усилия Рена стать главным в их противоборстве, обернулась против нее?

Как, ради всего святого, это произошло? Частично ответ ей был уже известен. Все дело в том, что она пала жертвой его необыкновенного мужского обаяния. Вот что бывает, когда начинаешь использовать секс как оружие, забывая, что частенько оно поражает тебя самого.


– Как, черт подери, это произошло?

Артур Гридли со всей силы ударил ладонью по полированной поверхности стола красного дерева, так что чернильница подпрыгнула, а тяжелый пресс для бумаг задрожал.

Стоящий перед ним мужчина нервно теребил край соломенной шляпы, не осмеливаясь смотреть ему в глаза. Сведения, которые он сообщил, не содержали ничего хорошего. Рен Драйден выказал неуемный сексуальный аппетит. Но и Эмма тоже хороша! При виде ее любой мужчина потеряет голову.

– Они ходили гулять по саду, потом вернулись в дом и поднялись наверх.

– В чью комнату? – перебил его Гридли.

– Во вторую по правую руку.

– Это ее спальня, – кивнул Гридли.

Его опасения подтвердились. При мысли о том, что Эмма пригласила мужчину в свои личные покои, Гридли мгновенно возбудился.

Человек, пришедший к нему с докладом, деликатно кашлянул.

– Лампа была включена, сэр, и с главной лужайки можно было отчетливо рассмотреть тени. Не вызывает сомнений, чем они там занимались.

– И чем же? – с напором спросил Артур Гридли.

Выпытывая пикантные подробности, он вгонял своего осведомителя в краску. Он внимательно слушал, рисуя в воображении эротические образы Эммы, раздевающейся в свете лампы. Как она распускает волосы, как ласкает ладонями свои груди, дразня Драйдена, а не его, Гридли. Как Драйден поспешно стягивает брюки и накрывает Эмму своим обнаженным мускулистым телом. Гридли не мог не признать, что соперник хорошо сложен, и он воспользовался своей привлекательностью, чтобы увести Эмму прямо у него из-под носа.

Когда страстные эротические фантазии Гридли были удовлетворены, в душе остался лишь гнев на Эмму, которая предала его, бросившись в объятия англичанина. Ведь она его почти не знает! Злился Гридли и на Рена, строящего из себя джентльмена, но не сумевшего противиться чарам хитрой женщины. Гридли вынул перо из держателя и покрутил его в руках. Джентльмен никогда не воспользуется одинокой женщиной, особенно если его заранее предупредили, что она занята. Гридли переломил перо в пальцах. Что ж, маски сброшены. Раз Рен Драйден не ведет себя как джентльмен, то и он не станет церемониться.

Он мог бы нанести Эмме сокрушительный удар. Уничтожив, например, ее урожай тростника, он поставил бы ее на колени прежде всего в финансовом плане, а возможно, и в другом тоже. Тогда ей бы пришлось умолять его о помощи. Однако такой ход представлялся недальновидным. Навредить «Сахарной земле» значило навредить самому себе. В конечном счете именно ему пришлось бы платить за устранение урона, им же самим и учиненного, а это шло вразрез с его целями. Он должен и уложить Эмму Уорд к себе в постель, и присоединить «Сахарную землю» к своей плантации. Значит, придется искать иные способы выдернуть из-под ее ног основу финансовой независимости.

Гридли сильно сомневался, что Рен Драйден с той же пылкостью возжелал бы Эмму, не будь она наследницей плантации. Благодаря своим соглядатаям, Гридли знал, что за последние два дня Драйден так и не удосужился просмотреть бухгалтерские книги. Гридли постучал обломком пера по столу. Жаль. Изучив их, Драйден куда охотнее вступил бы в картель, какие бы услады в постели ни сулила ему Эмма. Когда речь заходит о деньгах, мужчины имеют обыкновение прислушиваться к голосу разума. Значит, придется завтра с утра нанести ему визит и объяснить истинное состояние дел.

Расстегнув брюки, Гридли взял в руку свое мужское достоинство. Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза и представил Эмму, стоящую перед ним на коленях: волосы распущены, голос звучит умоляюще. Мысленно проигрывая в голове их диалог, он заскользил рукой вниз-вверх по своему пенису. Она пожалеет, что отдалась не тому мужчине, а он, Гридли, прав: Драйден хотел ее только из-за денег. Своими неуемными сексуальными аппетитами Драйден превратил ее в шлюху, и она забыла, какой Гридли могущественный – ей следовало с самого начала обратиться к нему за поддержкой. Если он простит ее, она всю оставшуюся жизнь будет доказывать ему свою признательность.

Гридли начал подрагивать от возбуждения. В своих фантазиях он, точно священник, положил руку Эмме на голову, отпуская грехи.

– Возьми его в рот, Эмма, и все будет забыто.

Глава 16

Вспомнив события минувшей ночи, Рен почти простил солнце за то, что оно взошло. Незадолго до рассвета он, приложив невероятные усилия, вернулся к себе в спальню, чтобы поддержать видимость благопристойности и немного отдохнуть. Чего он простить никак не мог, так это появления Майкла. Рену показалось, что прошло несколько минут с того момента, как он погрузился в сон.

– Сэр Артур Гридли здесь. – Поспешность в голосе Майкла была под стать его действиям: он заполошно метался по комнате, раскладывая одежду. – Хочет вас видеть.

Рен сел на постели и прищурился от яркого солнца, проникающего в комнату через раздернутые слугой шторы.

– Раз ему так нужно увидеть меня, пусть подождет, – ворчливо произнес Рен.

– Но это же сэр Артур! – изумился Майкл.

Очевидно, сэр Артур слыл важной персоной в светском обществе острова.

– Который только что меня разбудил. О чем он вообще думал, заявившись в такую рань! – Рен потянулся. Сон как рукой сняло, стоило ему вспомнить сделанные Эммой признания. Треклятый убийца больше не станет позвякивать ключами от этого королевства! – Я приму Артура Гридли, когда буду готов, и ни минутой раньше.

Стремление защитить свою собственность и свою женщину возобладало, и Рен все же поспешил одеться. Он не позволит Артуру Гридли устанавливать в «Сахарной земле» свои порядки! Все же Рену не хотелось, чтобы эта змея ползала по дому без присмотра.

Даже пребывая во власти сонного дурмана, Рен понимал: что-то назревает. Гридли, если Рен правильно оценил его натуру, не из тех людей, кто любит рано вставать. Раз он явился сюда в неподобающее для светских визитов время, значит, причина серьезная. Рен свесил ноги с постели.

– Гридли не сказал, что ему нужно? Никакой чрезвычайной ситуации не случилось, не так ли?

Рену не хотелось играть в игры с демонстрацией собственного превосходства перед лицом настоящего кризиса.

Майкл покачал головой:

– Он не сказал. Фолкс предложил ему позавтракать, пока он ждет вас.

– А мисс Уорд? Гридли и ее хочет видеть?

Рен поднял руки, и Майкл надел на него рубашку.

– Нет, только вас.

Раз Гридли не заявил о желании встретиться с Эммой, значит, явился за ответом касательно картели.

– Что ж, заставим его подождать, но не слишком долго. – Рен втянул носом воздух. – Вы кофе принесли? Думаю, выпью чашечку.

Он хотел при встрече с Гридли иметь свежую голову. После сделанных Эммой признаний Рен чувствовал, что угодил прямиком в середину чего-то давнего и очень зловещего, в чем Гридли увяз по самое горло и потому активно склоняет Рена на свою сторону.

Рен устроился поудобнее, ожидая бритья. Он закрыл глаза, пока Майкл умывал его теплой водой. Этот повседневный утренний ритуал помогал ему собраться с мыслями. Гридли – не единственная отчаявшаяся сторона. Не стоит забывать и об Эмме, которая пытается защитить свой дом от Гридли. Определенно она в этой игре – пострадавшая. Она никого не убила и не поставила в невыносимые условия. Вопрос в том, на что она готова была пойти от отчаяния? Когда он спросил ее об этом во время вчерашней прогулки в саду, она не удостоила его ответом.

После ночи безудержной любви было неприятно просыпаться с мыслями о том, что им манипулировали и воспользовались в своих целях, употребив сети любви. Однако совсем отмахнуться от этой идеи Рен не мог. У Эммы имеется мотив. «Но она хотела тебя, – поспешно напомнило его мужское самолюбие. – Подобную страсть невозможно изображать снова и снова».

Зачем? Рену оставалось надеяться, что причина ему пока неизвестна. Эмма ведь не от отчаяния его соблазнила? Он резко остановился посреди коридора, чтобы осмыслить пришедшую в голову мысль. Он хотел заниматься с Эммой любовью, потому что это имеет для него значение, и полагал, что и для нее тоже. Подходя к утренней гостиной, Рен все прочнее утверждался в мысли, что творится что-то еще, невидимое глазу, и что Эмма балансирует на грани пропасти куда более опасной, чем Гридли со своей сахарной картелью.

– А, Драйден, вот и вы. Я весь позеленел от зависти. Ваша кухарка готовит идеальный английский завтрак! – Стоило Рену войти в гостиную, как он услышал рокочущий голос Гридли.

Обычно Рен принимал добродушие Гридли за чистую монету, но теперь, вооруженный новыми сведениями, он испытал острое желание съездить мерзавцу по физиономии и вышвырнуть его вон.

– Рад, что вам пришлось по душе гостеприимство этого дома.

Рен сдержал эмоциональный порыв, решив разыграть хлебосольного хозяина. Как Эмме удавалось так долго терпеть этого человека? Неудивительно, что она носит на бедре кинжал. Окажись сейчас у Рена под рукой нож, он бы наверное вонзил его прямо в черное сердце Гридли. Ему было невмоготу находиться в одной комнате с убийцей своего кузена.