Дженна Питерсен - Заветное желание

— Я так не думаю. Напротив, я уверена, что мы в состоянии это сделать. Мы уже делали намного больше. К огромному удовольствию нас обоих. Или ты это отрицаешь?

Теперь Рис увидел новую сторону жены, ту часть ее, о которой он до сих пор не подозревал. Он не мог противиться ее чувственному тону, ее пальцам, опять коснувшимся его груди. На этот раз она медленно скользнула ими по его животу к поясу брюк.

Он чуть не задохнулся от головокружительного удовольствия.

— Так что, Рис? — настаивала она, расстегивая пояс. — Ты отрицаешь, что мы очень искусно доставляем удовольствие друг другу?

Хотя он едва мог дышать, он каким-то образом сумел выговорить несколько слов:

— Нет, Энн. Я не отрицаю, но…

Она положила конец его возражениям, просто закрыв ему рот поцелуем. Он прижал ее к себе и требовательно раздвинул ей губы языком. Энн громко вскрикнула, поднявшись на цыпочки, чтобы встретить его настойчивый язык. Ее руки продолжали свое дело. Правда, теперь медленнее, потому что он сжимал ее, но брюки в конце концов все же были расстегнуты и спустились на несколько дюймов. На этот раз, когда Энн терлась об него, шелк скользил по основанию его плоти, вызывая у Риса ни с чем не сравнимое ощущение.

Он со вздохом удовольствия отстранился и слегка откинул голову. Энн улыбнулась с таким собственническим выражением, какого он еще не видел. Но ему оно понравилось. Возможно, слишком понравилось.

— Видишь, дорогой, — прошептала она, подталкивая его к кровати. — Тебе это нужно. Я тебе нужна, особенно после сегодняшних испытаний. Почему ты борешься с тем, чего не можешь отрицать?

Энн почти точно повторяла его собственные мысли. Она ему нужна. И сейчас даже больше, чем раньше, потому что она могла дать ему хотя бы короткое забвение.

Разве не может он позволить себе небольшую передышку? Не может принять утешение, которое она ему предлагает? Он закончит это прежде, чем зайдет слишком далеко.

Если у него и были ответы на эти вопросы, Энн не дала ему времени сосредоточиться. Она снова поцеловала его со всей любовью, со всем отчаянием, со всей надеждой на их будущее, которая еще сохранилась у нее в душе.

Она никогда еще не соблазняла мужа, если не считать ту неумелую попытку во время их пикника. Однако сегодня у нее была определенная цель, и Энн решила ее добиться. Конечно, задача не из легких, потому что она слишком реагировала на каждое его прикосновение.

Заставив себя забыть об этом, она толкнула Риса, и тот без сопротивления упал на кровать. Брюки опустились еще ниже, и освободившаяся плоть скользнула по ее ноге, когда Энн упала на него.

Реакция ее тела была мгновенной и бурной, поскольку Энн сосредоточилась на соединении с Рисом. Тем не менее она передвинулась и легла рядом. Это случится… позже. А сейчас ей предстояло довести мужа до такого состояния, чтобы он забыл обо всем на свете и не смог сопротивляться тому, что предложит она.

Однако у Риса были другие планы. Он перевернул ее на спину и начал целовать. Его пальцы лихорадочно дергали кружева рубашки, намереваясь спустить ее с плеч. Но рубашка была тонкой, и он тут же порвал ее.

— Мне жаль, — пробормотал Рис, хотя не остановился, просто отодвинул испорченную ткань и припал к груди Энн.

Когда он втянул в рот твердый сосок, все поплыло у нее перед глазами. Боже, что он с ней делает! Она чувствовала себя живой, когда он рядом. Женственной. Желанной. Нежно любимой.

Разве не об этом она всегда мечтала?

Она не должна это потерять.

Губы Риса двинулись вниз, целуя ее живот, а руками он избавлялся от разорванной рубашки. Энн сбросила ее с голой лодыжки и запустила пальцы ему в волосы, когда он достиг наконец чувствительного пульсирующего места.

Простого скольжения языка было достаточно, чтобы вызвать легкую дрожь приближающегося конца. Рис, видимо, не собирался ее дразнить. Широко раздвинув ей ноги, он пробовал ее всеми способами, а она поднимала бедра и всхлипами поощряла его действия. И внезапно, как удар грома с ясного неба, ее потрясло облегчение. Мощные волны удовольствия накатывали одна за другой, не давая Энн ни малейшей передышки.

Наконец она замерла, и Рис, поцеловав ей бедро, двинулся по ее телу вверх.

— Нет ничего лучше, чем видеть твой оргазм. — Он прижался губами к ее виску.

— Ничего? — лукаво спросила она. — Думаю, кое-что все-таки есть.

Сердце у нее громко стучало. От возбуждения, да, и от робости тоже. Пришло время осуществить ее план. Раз начав, она уже не сможет остановиться. Это ее последняя возможность.

— Не могу сейчас придумать ничего лучшего, — поддразнил он, ложась рядом с ней.

— А я могу, — промурлыкала Энн.

Она заставила Риса лечь на спину и опять поцеловала его. Пока сплетались их языки, она чувствовала, как напряжение и привычная сдержанность оставляют мужа. Да, она хотела, чтоб он сдался. И добилась этого, когда сделала то, что он сделал всего пару минут назад. Ее рот скользил по его телу, кусая, пробуя, всасывая, пока он со стоном не выгнулся под ней. Прошлый раз, когда член был у нее во рту, она сумела на пару секунд лишить Риса самообладания. Но сегодня ей нужна его полная капитуляция.

Почувствовав на языке первую соленую каплю, выступившую, когда он доставлял ей удовольствие, Энн вобрала член в рот, затем медленно выпустила.

— Боже, Энн.

— Позволь мне дать это тебе, Рис, — прошептала она.

После секундного колебания он кивнул и откинулся на подушки, всецело подчинившись ее ласкам. Энн умело вела его к экстазу, не давая полного удовлетворения. Еще нет. Она держала его на грани своим темпом и давлением языка, пока не убедилась, что он почти готов взорваться.

И тогда она выполнила свой план. Она быстро скользнула вверх по его телу, раздвинула ноги и опустилась на член, приняв его в себя, впервые после их свадебного путешествия.

Рис содрогнулся, почувствовав, как стенки ее лона сжали его требующую облегчения плоть. Когда он в последний раз брал жену, отношения между ними были совсем другими. Тогда Энн беспокоилась, думая о своей «безупречности», а он призывал себя только к выполнению супружеского долга.

Теперь она почувствовала, что такое полное соединение с любимым человеком. И удовольствие была намного сильнее того, которое она испытывала до сих пор.

Но момент прошел слишком быстро. Судя по выражению его лица, Рис уже осознал, что между ними происходит, а значит, надо торопиться. Энн двигалась на нем в быстром, опьяняющем ритме. Он схватил ее за бедра, то ли чтобы крепче прижать к себе, то ли чтобы оттолкнуть.

— Пожалуйста, — не останавливаясь, молила она. — Еще секунду, Рис. Пожалуйста.

Он кивнул:

— Секунду. Боже, ты великолепна…

Его бедра начали ритмично подниматься, и Энн задохнулась, когда его язык еще больше усилил ее наслаждение. В этот раз оно было намного интенсивнее, потому что они соединились как муж и жена. Он принадлежал ей. Она принадлежала ему. Мощь оргазма потрясла ее, и она закричала.

— Энн, я должен…

Угроза вывела ее из тумана наслаждения. Энн еще крепче сжала его, целуя, продолжая свои толчки.

— Энн, — выдохнул Рис.

Но было слишком поздно. В следующий момент он издал рык, от которого, похоже, дрогнула кровать, и Энн почувствовала, как он изливает в нее семя.

Она упала на него, тяжело дыша, когда наступило ее облегчение.

Вот. Цель достигнута. И это было чудесно. Все, о чем она мечтала, она смогла разделить с мужем, и более того.

Рис некоторое время лежал под ней, затем бережно снял ее и поднялся. Он молча подошел к камину и стоял к ней спиной, глядя в огонь.

— Этого не должно было случиться, — наконец простонал он. — Это ужасная ошибка.

Энн вздрогнула. Конечно, слова Риса были неприятными, но еще оскорбительнее был его тон. Сухой. Расстроенный. Сокрушенный. И все из-за того, что она сделала во имя своей любви к нему.

Когда он сел в кресло у окна, Энн впервые увидела его обнаженные чувства. Все горе, все страдание, весь гнев, вызванные тайной, которую он скрывал от нее.

— Ты не должна была это делать, — повторил он. — А я не должен был проявлять слабость. Но это было прекрасно, ты была прекрасна.

Энн встала с кровати, обернулась простыней и медленно подошла к мужу. Она сознавала, что надо вести себя осторожно.

— Рис… — Энн протянула руку к его плечу.

— Нет!

Он вскочил с кресла и схватил брюки. Энн смотрела, как он торопливо одевается.

— Пожалуйста, не трогай меня сейчас. Ты ведь знала, что я не мог себе это позволить.

Значит, она недооценила сложность положения, убедив себя, что, если заставить Риса сполна получить удовольствие и зачать от него ребенка, он изменит свое отношение к ней, к их будущему. Но, судя по его выражению, он не хотел, чтобы они жили как муж и жена.

— Рис, — прерывающимся голосом сказала Энн. — Я… я твоя. Сегодня я надеялась напомнить тебе об этом.

Он покачал головой.

— Ты воспользовалась тем, о чем я говорил тебе на побережье. Нет, молчи. Тогда я сказал, что не могу этого позволить из-за страха зачать ребенка, который пострадает в будущем. Ребенка, который только осложнит все. Не потому ли ты заставила меня потерять голову?

Сжав кулаки, Энн сделал глубокий вдох.

— Да. Отчасти поэтому. Я знала, что моя возможная беременность осложнила бы твои планы расторгнуть наш брак. Разве ты не понимаешь? Я не могу без всякой борьбы позволить тебе уйти. Я люблю тебя, я люблю…

— Замолчи! — Рис шагнул к ней, схватил за плечи и встряхнул. — Я не могу! Почему ты не понимаешь, когда я это говорю?

— Потому что ты не говоришь мне причину! — Энн сбросила его руки. — Если это конец, ты обязан мне сказать, почему мы расстаемся. И я не сдамся, пока не узнаю, что заставляет тебя это делать и говорить такие ужасные слова.