Арина в недоумении переспросила:

– Я не понимаю, о чем вы?.. Какие большие деньги? Откуда у отца большие деньги? Он что, в лотерею выиграл?

Теперь они уставились на нее в недоумении. Наконец, дядя Филя произнес тихо:

– А ты что, правда, ничего не знаешь? Отец тебе не рассказывал?

– Нет… А что он мне должен был рассказать? Правда, мы с ним давно не общались. На днях он позвонил, и я так обрадовалась! Ругала его, почему надолго пропал. И да, он говорил что-то про завещание. Но ничего конкретного, так, будто шутил. Сказал, что включил меня в это самое завещание. Сказал, что я потом все узнаю. Когда время придет.

– Ну да, это в духе Игоря, в общем, – тихо подтвердила Симочка, глядя на мужа.

– Значит, ты и правда ничего про эту историю не знаешь? – снова удивился дядя Филя. – Даже не представляю, как тебе ее преподнести. Вдруг в обморок от неожиданности грохнешься?

– Я не хочу в обморок. Мне нельзя. Так что преподносите с осторожностью, пожалуйста, – грустно усмехнулась Арина.

– А вот и зря усмехаешься… Послушай сначала, потом усмехаться будешь, деточка.

– Филя! Ну что ты тянешь кота за хвост! – опять рассердилась на мужа Симочка. – Давай, рассказывай, не томи. Ни в какой обморок она не грохнется.

– Ладно, деточка, слушай сюда… Сразу тебе скажу – ты с этой секунды не просто деточка, потерявшая любимого папу, а очень богатая деточка. Папа о тебе позаботился, папа включил тебя в завещание. Будешь теперь жить-поживать и горя не знать. Папа имел в последние годы большие деньги. Папа даже позволил себе молодую жену.

– Но откуда, дядя Филя? Какие деньги? Где он их взял?

– Не взял, сами пришли. Скажи, ты помнишь своего дедушку Володю, папиного отца?

– Конечно, помню… Но ведь он умер давно.

– Скажи, а дедушка Володя никогда не рассказывал тебе о своем брате Николае?

– Да не было у него никакого брата.

– Значит, не рассказывал. А брат был, Аринушка, был. Он двадцатилетним пацаном на фронт попал, его сразу в плен взяли. Так в плену всю войну и просидел. А когда союзники их лагерь освободили, на родину побоялся вернуться. И правильно сделал, в общем. Сгинул бы в таких же лагерях, и все дела. Уж не знаю, как он в Канаду попал, я в подробности той истории не вдавался. Но, видать, порода Каратовых по мужской кобелиной части шибко настырная, вот что я тебе скажу, деточка. Женился Николай в Канаде очень удачно, невесту богатую взял. Завод у них был какой-то… Сейчас не помню название. Ну и другого много чего из недвижимости. Когда родители у жены померли, она законной владелицей стала, даже делиться ни с кем не пришлось, потому как единственной дочкой у папаши-мамаши была. Потому, наверное, и постановила перед родителями по-своему, когда за русского голодранца замуж побежала – что для любимого дитя не сделаешь… А Николай при ней был управляющим, кем ему быть еще в мужнином качестве? Потом и она померла, царствие небесное. Тогда по закону все Николаю перешло, поскольку детей у них не было. Так он богатеем и стал, но тоже через пару лет помер. А по завещанию все брату Володе оставил, хотя и не знал, живой он или нет. Видать, тосковал по семье, хоть и не объявлялся никак. Володя, я думаю, знал о Николае всю правду, наверняка его в соответствующие органы вызывали, оттого и молчал, будто нет у него никакого брата. А может, и не знал. Теперь уж никто не узнает, как оно было…

Дядя Филя вздохнул, и тетя Сима воспользовалась паузой, произнесла сердито:

– Ну чего тебя в сторону опять повело, Филя! Кому это интересно? Давай по существу. Вечно тянешь кота за хвост, а девочка ничего не понимает!

– Так чего?.. Она ж не глупая, наверняка догадалась, – снова вздохнул дядя Филя, быстро глянув на Арину. – Канадский нотариус начал Володю разыскивать и на Игоря вышел, поскольку других наследников нету, и наказал ему приехать в город Торонто, как поднаследнику наследника… Или как там еще, хрен его знает, я в этих тонкостях не разбираюсь. Пришлось Игорехе всю недвижимость наследовать да покупателей канадских на нее искать, не сидеть же на ней, коль управляться не умеешь.

– Он что, ездил в Торонто? – тихо спросила Арина, недоверчиво глянув на дядю Филю.

– А ты как думала? И не один раз… Намотался туда-сюда, будь здоров.

– Странно… Почему он ничего мне не рассказывал?

– А то ты папу своего не знаешь, деточка! Кому он чего рассказывал? Он же всегда себе на уме был… К личной свободе стремился, к душевной неприкосновенности. Я ж говорю – страшно удивляюсь, как он с твоей мамой столько лет прожил! Она ж только и делала, что претендовала. Какая там, к черту, свобода, какая душевная неприкосновенность, ей все это по барабану было! Я думаю, что он тебя очень любил, оттого и не уходил… Ждал, когда вырастешь. Да и страшно, поди, первый-то раз от жены уходить… Мы ж все такие по молодости были – считали штамп в паспорте осознанной необходимостью, блюли долг перед законной женой. Я и сейчас блюду, но речь не обо мне, потому как однолюб по природе. А папа твой… Он не хотел жить долгом и статусом, он уходил сразу, не оглядываясь. Конечно, такое поведение обществом осуждается, кто спорит… Но его никто не понимал по-настоящему, даже ты, дочка родная и любимая.

– Не знаю, дядя Филя… Может быть.

Тетя Сима фыркнула возмущенно, но никак их диалог не прокомментировала. Дядя Филя скосил на жену глаза, потом улыбнулся, подмигнул Алине:

– Ну, ты хоть рада наследству-то? Или не поняла еще? Там ведь большие деньги по нашим-то меркам…

– Да, я еще не поняла. Я никогда о большом богатстве не мечтала. Мне и без него неплохо жилось.

– А что? Оно так и выходит, и неудивительно… Кто шибко мечтает – тому шиш с маслом, а кто не хочет – бери, не греши! У каждого в жизни свое испытание. У кого мечтой неисполненной, у кого неожиданным искушением. Так что сама думай, как свою жизнь менять.

– Да что думать, дядя Филя? Для меня это вовсе не искушение, а решение всех проблем. Я ведь ребеночка жду, а муж от меня ушел.

– Да ты что, деточка? – всплеснула руками тетя Сима. – Правда, что ли? Но как же так? А Игорь говорил, вы хорошо живете, что любовь у вас.

– Я тоже думала, что мы живем хорошо, тетя Сима, что у нас любовь. А оказалось… Но я не хочу об этом сейчас… Можно, я не буду?

– Да, конечно… А как же ребеночек?

– Да замечательно что ребеночек! Вот и рожу, и буду его растить… Каждому свое, тетя Сима.

– Ой, какая же ты умница, Аринушка! – Симочка умилительно сощурила глазки. – И впрямь замечательно, что ребеночек будет! Какая прелесть! Я так за тебя рада… Выходит, это папочка о тебе позаботился. Чтобы ты могла его растить себе на радость.

– Ну да… Игореха был из кобелиной породы, конечно, а детей своих любил. Вишь, завещанием озаботился, хоть и не собирался помирать. И тебя любил, и Кирюшку. Только вот Соня ему не простила, отвернула сына от отца… Поглядел я сегодня на парня, совсем никаковский вырос. Хмурый, волчонком на всех смотрит. Я уж грешным делом советовал Игорю, когда Варвара померла – вернись, мол, обратно к Соньке… Хоть парня нормально в люди выведешь… А тут Лена, как на грех, образовалась! Он с ней в самолете познакомился, когда из Торонто летел… И тут уж все, ничего не поделаешь. Последняя любовь, лебединая песня. А она, видать, на деньги клюнула. Денег-то всем хочется, что ж. А с другой стороны – не скажу, чтобы плохо она к Игорехе относилась. На другую молодайку только глянешь, и сразу видно, что не живет, а терпит старого мужа. А эта – нет… Не скажешь… Может, и притворялась, она вообще непонятная девка, темная лошадка.

– Значит, и Кирилл в завещании есть? Я правильно поняла? – уточнила на всякий случай Арина.

– Да есть, есть, конечно! – радостно подтвердила Симочка. – Если оно на троих написано, то, стало быть…

– Да цыц, женщина, раскудахталась! – вдруг рассердился на жену дядя Филя, оборвав ее на полуслове. – Не нашего ума это дело, сколько там народу прописано, поняла? Для этого нотариус есть. И завещание у него лежит, своего законного часа ждет. И они пусть ждут, потом и узнают, кому чего да сколько.

Глянув исподлобья на Арину, он ласково пояснил причину своего раздражения:

– На то ведь тайна завещания и есть, не обижайся. Папочка позвонил и сказал, что ты там прописана, и хорошо, на то его воля была. А если другим ничего не сказал, то пусть ждут своего часа.

– Но вам-то сказал, дядя Филя, правда? Вы же знаете? Если на троих, это ведь уже понятно… Это Лена, Кирилл и я…

– Все узнают со временем, пусть не торопятся. Всему свой срок… А пойду-ка я еще водочки выпью, помяну дорогого друга. Разболтался тут с вами, толком не помянувши…

Он быстро направился к двери, и Арина с тетей Симой пошли за ним. Соня сидела за столом, глядела на нее в ожидании. Арина вдруг испугалась, не зная, что ей сказать… И вообще, эта Соня в курсе, что там не просто так завещание, а на большие деньги завещание? Наверное, в курсе, если так трепещет надеждой.

– Вы узнали что-нибудь, Арина? – нетерпеливо спросила Соня.

– Да… Скорее всего, Кирилл есть в завещании. Но оно у нотариуса, надо ждать полгода.

– Я знаю, что надо ждать полгода. Я просто хотела уточнить. А можно, я запишу ваш телефон, Арина? Мало ли, вдруг пригодится.

– Хорошо, давайте.

– У вас телефон далеко?

– Нет… Вот он, в кармане.

– Тогда запишите мой номер, я продиктую… И кликните вызов. Я потом ваш сохраню… И вы мой тоже сохраните, может, пригодится. Нам же все равно придется рано или поздно общаться по поводу… Ну, сами понимаете… Мы же не знаем, что там, в завещании.

– Да, конечно. Диктуйте, Соня. А где Кирилл? Я его не вижу.

– А он ушел. Я не смогла его удержать. Он вообще стал в последнее время неуправляемый. То молчит целыми днями, то в компьютер уставится… И сказать ничего нельзя, сразу хамит… Очень трудно растить сына одной, Арина. Никому такой судьбы не пожелаю. Так вы кликнули мой номер со своего телефона, надеюсь?