Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

Горячие слезы обжигали мне щеки. Они текли беспрерывным потоком, но я старалась не проронить ни звука.

– Рут ведь не с пустыми руками улетела покорять Голливуд, – усмехнулся Шейн. – Долги, кредиты… Ты наверняка уже в курсе, какой хороший аппетит у этой пресноводной акулы. Я всегда молил Господа лишь об одном, чтобы в один прекрасный день все денежки, которые она высосала из моего мальчика, превратились в калории, и жадная сука скончалась от ожирения.

С каждой секундой я все больше и больше ненавидела эту женщину и неосознанно проникалась симпатией к отцу Эйдена. Да, едва ли Шейн Бакли хоть раз номинировался на премию «Отец года», но он любит своего сына и Эйден, несмотря ни на что, любит его.

Семья никогда не бывает такой идеальной, как показывают в рекламе сока или сиропа от кашля. Семья – это сложности. Рут добровольно отказалась от своей семьи, а вот Шейн, хоть и проиграл схватку со своими внутренними демонами, все равно остался рядом с сыном.

Вынырнув из размышлений в реальность, я увидела, что интервью давно закончилось, а Шейн уже тихо похрапывал, съехав набок. Я осторожно поднялась с дивана, чтобы его не разбудить, высвободила из расслабленной руки бутылку пива и вылила содержимое в раковину на кухне. Причудливый деревянный ящик, который Шейн притащил с собой, я поставила на пол, рядом с входной дверью. Затем достала из комода тоненький плед, накрыла мужчину и отправилась спать.

Я проснулась в объятиях Эйдена. Он по-хозяйски прижимал меня к себе, уткнувшись носом в мой лоб. Его дыхание было спокойным и равномерным. Стараясь не разбудить, я осторожно провела рукой по его бедру, проверяя, есть ли на нем нижнее белье, и облегченно выдохнула, нащупав гладкую ткань. Рука Эйдена тут же скользнула под одеяло и приземлилась на мою полуобнаженную задницу.

– Даже не думай об этом, – взволнованно прошептала я. – В нескольких метрах от нас спит твой отец!

– Я уже отправил его домой, – промурлыкал Бакли, приподнимая большим пальцем белую кружевную ткань.

По телу пробежала дрожь возбуждения. Я облизала пересохшие губы и посмотрела на Эйдена. Его синие глаза блестели в полумраке, как у хищника, который загнал свою жертву в ловушку. Сердце бешено забилось. Он прижал свое упругое тело к моему, сокращая и без того не существующее расстояние, и я судорожно глотнула воздух.

– Эта ночь – наша, Хейли. И ты не скажешь мне «нет», – губы Эйдена приникли к моему рту, и я ощутила привкус мяты в его дыхании.

Бакли приподнялся, вставая на колени, и привлек меня к себе. Одну руку он запустил под мою футболку, дразня чувствительную кожу на пояснице, а другой – обхватил затылок и вернул меня к своим мягким губам. Наше дыхание набирало скорость. Желание поднималось во мне горящей мощной волной. Я нехотя прервала наш поцелуй, чтобы стянуть с него футболку.

Проклятье, я хотела его!

Я нежно провела рукой по широкой твердой груди, и с его губ сорвался тихий стон. Глаза Эйдена потемнели. Он медленно поднял мои руки над головой, а затем вцепился в низ моей футболки и сорвал ее через голову. Я замерла от внезапно возникшего чувства неловкости.

– Ты очень красивая, – хриплый голос Эйдена избавил меня от стыда и сомнений, а восхищенный взгляд придал уверенности.

Он смотрел на меня, как дракон на золотое сокровище. Это сводило с ума!

Моя голова закружилась от нахлынувших чувств. Если все это – сон, то я не хочу просыпаться.

Никогда.

Его тяжелое тело накрыло меня. Он поцеловал меня в ключицу, затем неспеша добрался до шеи и неожиданно остановился.

– Ты доверяешь мне?

– Не останавливайся, – взмолилась я.

Эйден опустился ниже и медленно провел языком по одному из двух затвердевших холмиков.

– О, Боже, – застонала я от новых ощущений, сжимая простынь в кулаки.

– Это не ответ, – он добрался до второго холмика, и я полностью утратила связь с этим миром.

– Пожалуйста…

Я уже была готова взорваться. Тело пульсировало от желания, выгибаясь на встречу дразнящему языку. Наверное, в прошлой жизни сукин сын был великолепным пианистом. Его талантливые пальцы путешествовали по моей коже так, словно играли какую-то мелодию, понятную только мне.

– Я хочу услышать ответ.

– Черт возьми, да! – зарычала я. – Я доверяю тебе больше, чем себе, ради всего святого, только не останавливайся!

Мои трусики тут же полетели в сторону, а следом за ними – боксеры Бакли. Я проклинала полумрак за то, что не могла как следует рассмотреть Эйдена обнаженным. Его язык с голодной страстью вновь проскользнул между моих губ.

– Боже, ты на вкус, как рай, – простонал Эйден.

От вибрации его голоса по моему телу прошла дрожь. Я обвила руками его плечи, целуя еще глубже, и молила небеса, чтобы эти невероятные ощущения не заканчивались.

Не прерывая поцелуй, Эйден потянулся к тумбочке, и я услышала шелест фольги. Я понимала, что это за звук. Это был чертовски правильный звук. Но меня удивило то, что мерзавец точно знал, что случится этой ночью, и отлично подготовился.

– Поверить не могу, что ты настолько самоуверен! – покачала я головой, с любопытством наблюдая за действиями Бакли.

– Я завтра улетаю на целую неделю, Хейли, – от его сексуального голоса у меня побежали мурашки. – Твои прикосновения, дрожь, стоны и вкус твоих сладких губ – все это я заберу с собой. Только эти воспоминания помогут мне не сойти с ума вдали от тебя в гребаной Швейцарии.

– Бакли, ты в курсе, что умеешь заниматься со мной любовью, используя одни лишь слова?

Он наклонился ко мне и прикусил мочку уха, посылая по телу новые разряды удовольствия.

– То есть мы можем не продолжать? – шепнул он мне на ухо.

Пресвятая богородица.

– Не смей останавливаться!

Эйден прижался ко мне бедрами и с моих губ сорвался очередной греховный стон. Царапая щетиной щеку, он снова нашел мой рот, и я растворилась в поцелуе, который не был похож на предыдущие. Этот поцелуй был более распутный, жадный, безумный… Он словно клеймил меня. Говорил: «Ты только моя».

Когда пальцы Эйдена прикоснулись к самому сокровенному месту, я обвила ногами его бедра и подалась вперед, требуя большего.

Боже… это и в самом деле происходит наяву.

Это не сон…

– Я люблю тебя, – прошептал Эйден и одним рывком проник в меня.

– Да что с тобой сегодня такое? – с раздражением спросил Давид, когда я в очередной раз неуклюже приземлилась после поддержки.

– Все в порядке, – солгала я.

Ему необязательно знать о моей мышечной боли, и тем более о причинах ее возникновения. Но, черт возьми, как же я ей наслаждалась! Боль каждый раз мысленно возвращала меня к прошлой ночи. К самой волшебной ночи в моей жизни…

– Хейли, соберись! – рявкнул Давид. – Корпус должен уходить за руками, ты не деревянная мельница!

Я повторила движение, морщась от боли, затем разбежалась и запрыгнула ему на руки. Давид поднял меня над головой, а затем неожиданно выбросил вперед.

Я пролетела несколько метров и упала на жесткий пол. Резкая боль пронзила каждую клеточку моего тела, и я застонала, пытаясь приподняться на локтях. Наверное, сильнее всего я ударилась затылком, потому что перед глазами все расплывалось.

– Господи, – тихий голос Давида едва пробивался сквозь туман в моей голове и грохот музыки, под которую мы танцевали. – Ты в порядке? Даже не знаю, как это вышло…

– Отойти от меня, – я попыталась отползти от приближающегося ко мне Давида, но тело меня не слушалось.

– Хейли, я не хотел…

– Не приближайся!

Боль и страх парализовали меня. Я испуганно смотрела на бездушные черные глаза Давида, который склонился надо мной, и молила Бога о том, чтобы этот дьявол меня не добил. Ублюдок нарочно швырнул меня на пол. Это не было случайностью! Он слегка согнул руки в локтях, чтобы как можно дальше меня отбросить, а затем сделал свое дело.

Упав на колени, Давид начал шарить руками по моему телу. Он бормотал извинения то на английском языке, то на португальском, пока я, отбиваясь от него, давилась слезами.

– Кажется, переломов нет.

Клянусь, что услышала в его голосе разочарование.

– Давай я отвезу тебя в больницу? – он схватил меня за руку, как тряпичную куклу, и поставил на ноги.

Я вцепилась в деревянный поручень, чтобы не упасть, и с опаской покосилась в сторону своей сумки, в которой лежал мобильный телефон. Как быстро приедет за мной Этьен, если я его наберу? И кто приедет быстрее? Он или Фрэнк?

– Хейли? – Давид провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Ты ведь не думаешь, что я специально тебя уронил?

Уронил?

УРОНИЛ?!

Сукин сын швырнул меня так, что я едва не сломала себе позвоночник!

– Конечно нет, – пробормотала я, стараясь не встречаться с этим зверем глазами. – Мне нужно позвонить своему водителю…

Его близость до смерти пугала меня. Страх был настолько сильным, что даже сумел приглушить боль, которая пульсировала в каждом уголке моего тела. Голова продолжала кружиться. Каждый музыкальный бас был подобен удару кузнечного молота по черепной коробке.

– Лучше я сам тебя отвезу.

– Нет, пожалуйста, – всхлипнула я. – Это случайность… Просто случайность. Водитель отвезет меня в больницу на осмотр, а затем я поеду домой.

Мне хотелось убедить его в том, что ничего страшного не произошло и я не побегу в полицию заявлять о нападении.

Да и какая, к черту, полиция? Что бы я сказала в участке?

«Привет, ребята! Кажется, мой учитель танцев хочет сделать из меня инвалида…».

Переломов нет. Серьезных травм, кажется, тоже нет. У меня нет ничего на Давида Морейра. И с этим гребаным фактом нужно смириться.