Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

– Даже не знаю, – задумчиво произнес Эйден. – История с отцом – последняя ниточка, которая нас связывает. Сука это понимает.

Я нервно пожевала нижнюю губу, решаясь задать главный вопрос, но Эйден опередил меня.

– В тот день, в мотеле, между нами ничего не было. Я позвал ее, чтобы предложить откуп, который, конечно же, ее даже не заинтересовал.

– И выбрал для этого самое подходящее место, – пробурчала я.

– Хейли, это место – слепая зона, – Бакли запустил руку в волосы. – Там нас точно бы не увидели, а подслеповатая пожилая хозяйка понятия не имеет, кто я такой.

– То есть вы не впервые там встретились?

– Нет, – честно признался он.

– Окей…

Ревность больно кольнула меня прямо в сердце. Эйден будто почувствовав это, остановился и притянул меня к себе. Я обвила руками его талию, прижимаясь как можно ближе.

«Прошлое в прошлом», – подумала я про себя. – «Мы вместе и только это важно».

– Я расскажу всем об отце, – неожиданно заявил Эйден.

Я удивленно подняла на него глаза.

– Рут тебя убьет.

– Плевать.

– Рекламщики тебя убьют.

– Плевать.

– Слушай, верблюд, ты не можешь просто взять и вывалить эту информацию без определенной подготовки. Это может тебе навредить!

– Как ты сейчас меня назвала? – прищурился он.

– Не помню, – солгала я, растягивая губы в улыбке.

– Там было что-то на «в»…

– Великолепный?

Эйден задумчиво почесал подбородок.

– Нет, не так. То есть это конечно же так, но ты назвала меня как-то по-другому. Кажется, это было слово «верблюд».

С этими словами он подхватил меня на руки, закинул на плечо и побежал к океану. Я не успела опомниться, как уже находилась в воде, которая была похожа на охлажденную газировку. Пенистые волны разбивались о наши тела на тысячи малюсеньких шипящих пузырьков.

– Только не бросай, – завизжала я, обхватывая шею Эйдена двумя руками.

– Прости, не понимаю человеческий язык, – сверкнул зубами Бакли и погрузился вместе со мной под воду.

Когда мы вынырнули на поверхность, я смеялась и кашляла одновременно. Намокшая тушь обжигала глаза, и мне пришлось наспех умыться водой Тихого океана. На мне было столько грима, что экологические организации приговорили бы меня сейчас к смертной казни.

– Сейчас ты нравишься мне гораздо больше, – склонив голову набок, улыбнулся Эйден.

– Конечно, я ведь снова похожа на енота!

– На самого очаровательного енота!

Бакли обхватил меня за талию и привлек к себе. Тело, несмотря на холодную мокрую одежду, немедленно вспыхнуло. Он смотрел на мое лицо несколько секунд, показавшихся вечностью, а затем наши губы слились в жарком поцелуе. Я обхватила его ногами, прижимаясь к широкой груди, и мне было наплевать, что коротенькое платье уже болтается где-то на поясе. Эйден опустил руки на мои бедра и стиснул их, со всей силы вжимая меня в свое тело.

В следующее мгновение на нас рухнула тяжелая соленая волна, остужая разгоряченные тела. Мы засмеялись и смеялись долго, не в силах остановится, а затем нехотя поплыли к берегу.

– В багажнике есть сухие футболки.

Эйден стащил с себя мокрые штаны и футболку, а затем потянулся к боксерам, с хитрым интересом наблюдая за моей реакцией.

– Даже не думай! – пригрозила я, расправляя мокрое платье дрожащими от холода руками.

Он с разочарованным видом хлопнул резинкой, и мы направились в сторону автомобиля. Теплый встречный ветер немного согрел меня, но этого было недостаточно, чтобы зубы прекратили стучать.

Эйден вытащил из багажника две белые футболки и протянул одну из них мне.

– Только для начала сними мокрое платье, – усмехнулся он.

– Отвернись.

Бакли закатил глаза, но все равно выполнил требование. Я поспешно переоделась в сухую одежду, а мокрую выкрутила и бросила ему в багажник. Затем несколько секунд полюбовалась накачанными ягодицами обаятельного мерзавца и забралась в машину. Спустя секунду Эйден приземлился рядом.

– Сейчас заедем в парк, чтобы я мог переодеться в нормальную одежду, а потом я отвезу тебя домой.

– Звучит, как план. Ты можешь остаться у меня, – краснея, предложила я. – Ну, чтобы хоть немного поспать перед тренировкой.

– Тебе уже не терпится затащить меня в постель, – Эйден наклонился и провел языком по моей щеке. – М-м-м ты на вкус, как русалочка.

Я оттолкнула его и покачала головой.

– Поехали, Эйден.

Когда мы подъехали к трейлерному парку, у деревянного забора нас уже поджидал человек, которого я никак не ожидала здесь увидеть. Рут нервно меряла шагами небольшую территорию и не отрывала глаз от мобильного телефона. Услышав, как хлопают дверцы машины, она подняла голову и облегченно выдохнула.

– Слава богу, вы вернулись сюда. Я уже собиралась ехать в Твин-Палмс.

– Что ты здесь делаешь?

Настроение Эйдена моментально испортилось, как происходило всякий раз, когда на горизонте появлялся его публицист.

– У нас большие проблемы.

Она развернула к нам экран своего телефона, и мы с Эйденом одновременно наклонились к нему, читая крупный заголовок: «Пьяный отец Эйдена Бакли сорвал съемки рекламы». Я провела пальцем вверх по экрану и увидела фотографию Шейна, которого держали под руки два охранника.

– Когда они успели сделать эту фотографию? – удивленно пробормотала я, глядя на Эйдена.

Его лицо посерело и превратилось в восковую маску. Он медленно отвел глаза от экрана и равнодушно посмотрел на Рут.

– Ты должен скрыться на какое-то время, пока я все здесь не улажу.

– Как это скрыться? – ахнула я. – У нас вот-вот начнутся съемки! Мы должны практически каждый день заниматься танцами и хореографией. Иначе ничего не выйдет!

– Это всего на несколько дней, Хейли, – ответила Рут. – Может на неделю. Так будет лучше для него.

– Я не собираюсь прятаться! – прорычал Эйден.

– Не будь ребенком, – покачала головой Рут.

– А ты не строй из себя заботливую мамашу. Ты всегда дерьмово справлялась с этой ролью.

Повисла звенящая тишина, и я, разинув рот от удивления, посмотрела на Эйдена. Тот поджал губы и кивнул.

– Познакомься, Рут Форстер – моя биологическая мать.

– Какого дьявола, Эйден? Ты подписал бумаги о неразглашении!

Рут скрестила руки на груди, чтобы придать себе уверенный вид, но я на это не купилась. Тревога, мелькнувшая в ее глазах, не прошла мимо моего внимания. Эйден раскрыл ее главный секрет, и теперь стерва боялась, что я начну трепать языком.

– Ну, теперь можешь подтереть ими свой эгоистичный зад, – равнодушно бросил Бакли. – Хейли, подожди в машине, я переоденусь и поедем.

Эйден потянулся к кнопке на заборе, но не успел ее нажать, Рут схватила его за локоть и раздраженным тоном произнесла:

– Я не закончила.

Бакли остановился и удивленно вскинул бровь.

– Руку убери.

– Эйден, ты не понимаешь, насколько все серьезно. Лицо твоего отца через пару часов будет на каждой первой полосе. Мы должны увезти его как можно дальше отсюда, пока журналисты не добрались до трейлерного парка.

– Мой отец не мешок с компостом, который можно перевозить когда и куда вздумается, – рявкнул Эйден.

– Знаешь, по-моему, ты сейчас дал Шейну очень точное определение.

– Серьезно?! Интересное, а какое определение ты дашь себе?

– Эйден, сейчас не время…

Я переводила взгляд с одной на другого так быстро, словно смотрела чемпионат мира по пинг-понгу. Мне не верилось, что я вижу перед собой мать и сына. Так не бывает… Я выросла в любящей семье, где единственными бумагами, которые мы подписывали друг для друга – были открытки из «Холмарк» и родители никогда не отнимали у меня заработанные мною деньги. Черт, даже когда у моего отца сломался старенький пикап, который был незаменимым помощником для работы на ранчо, и я предложила купить ему новый, отец разозлился и сказал, что не возьмет с меня ни цента. Да, Оливия и Хью Спенсеры не были идеальными, но не было ни дня, когда бы я не чувствовала их родительскую любовь и поддержку.

Глядя сейчас на Эйдена, я испытывала невероятное чувство гордости за этого мужчину. Он рос в настоящем аду и в какой-то степени даже сейчас продолжал в нем гореть, но тем не менее не сломался. Любой другой человек на его месте уже давно бы превратился в тлеющий уголек, а Эйден даже не озлобился. Теплом улыбки этого парня можно топить ледники, а его заразительным смехом – лечить любую форму депрессии. Какой же бездушной сукой нужно быть, чтобы не любить такого потрясающего сына?

– Эйден, давай заберем твоего отца в Твин Палмс. Там работают отличные профессионалы, которые умеют держать язык за зубами, – предложила я.

– Послушай Хейли, – взмолилась Рут, – а вечером организуем для тебя небольшую пресс-конференцию, на которой ты выступишь с заявлением.

– Скажешь, что на съемки заявился какой-нибудь чокнутый фанат…

– Хейли, ты сейчас о моем отце говоришь, – угрожающий тон Эйдена заставил меня вздрогнуть.

– Прости…

– Нет. Никаких фанатов, – задумчиво покачала головой Рут. – Пару месяцев назад это бы прокатило, но не сейчас, когда Эйден находится на пике своей популярности благодаря новой роли и вашей яркой любовной истории. Скажем им правду.

– Правду? – Эйден, казалось, даже слегка опешил от такого неожиданного предложения.

– Частично, – Рут сморщила нос. – Увези отца в Твин Палмс прямо сейчас. Я приеду к тебе днем, и мы обсудим детали. До тех пор не давай никаких комментариев, договорились?

Эйден нехотя кивнул, поджимая губы, и Рут, попрощавшись с нами, пошла к своей машине. Интересно, как давно она не встречалась с Шейном? И какого это вообще смотреть в глаза мужчине, которого предала? Или в глаза родному сыну, которого бросила ради денег, сомнительной славы и жизни в мегаполисе?