Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

Надеюсь, этот парень не узнал меня. Если об этом напишут завтрашние таблоиды – мне конец.

У ворот жилищного комплекса меня поджидал хмурый охранник. Кажется, его звали Билл. Я несколько раз подписывала всякие фандомные штуки для его старшей дочери.

– Мисс Спенсер, – его официальный тон насторожил меня.

– Что-то случилось?

– Вам известно, что на территории Твин-Палмс запрещено держать домашних животных?

Мои опухшие от слез глаза округлились.

– Да, я что-то такое читала в правилах.

Он внимательно посмотрел на меня, сдвинув седые кустистые брови, и откашлялся:

– Прошу, скажите, что вы не завели собаку.

– Не завела, – облегченно вздохнув, я выдала жалкое подобие улыбки.

– Сегодня это пришло на ваше имя, – он протянул мне небольшую картонную коробочку. – Вы же знаете, что у нас приказ, все проверять? Ну, после того случая с розами…

Конечно, я знала об этом. Фрэнк всех здесь поставил на уши.

– Ага, и спасибо за это, – я взяла в руки коробочку и пошла к лестнице.

Коробка была довольно легкой. Сгорая от любопытства, я присела на ступени, ведущие на второй этаж, положила ее на колени и аккуратно подняла крышку. В коробочке лежал черный собачий ошейник с металлическими шипами, который привел меня в полное недоумение. Я вытащила его и рассеяно покрутила в руках.

Наверное, это какая-то ошибка…

Я уже хотела бросить его обратно в коробку, чтобы отнести охраннику, как заметила с внутренней стороны мелкие выцарапанные на коже буквы. Приглядевшись повнимательнее, мне удалось прочитать, что там было написано:

«Хейли – маленькая ручная потаскушка».

Тук.

Тук.

Тук.

– Милая, ты спишь? – раздался за дверью громкий голос матери.

Тук.

Тук.

Тук.

Я накрыла голову подушкой и постаралась не обращать внимания на назойливый стук в дверь. Но, похоже, мама не собиралась сдаваться.

– Хейли?

Я тихонько застонала, когда услышала, как открывается дверь в мою спальню. Кровать недовольно скрипнула под маминым весом, и я убрала подушку от лица, признавая поражение.

– Я приготовила вкусный ужин. Твоя любимая индейка, между прочим. Даже Табита одобрила этот рецепт.

– Кто такая Табита?

– Твой диетолог.

– М-м-м… – я попыталась прикрыть рукой опухшие от слез глаза, но скрыть что-то от мамы было невозможно.

– Когда ты вошла в квартиру и вместо кухни направилась в спальню, я сразу поняла, что что-то не так. Не припомню, когда в последний раз кто-то был так равнодушен к аромату моей индейки!

– Прости, мам, – мои губы растянулись в грустной улыбке.

– Давай выкладывай, что натворил этот негодяй?

От ее громкого голоса подо мной вибрировала кровать. Если Бакли в самом деле жил по соседству и прямо сейчас находился дома, то наверняка четко слышал каждую букву, которую произносила мама.

– Он меня предал, – тихо ответила я, накручивая на палец одеяло.

Серые глаза Оливии Спенсер моментально превратились в грозовые тучи, готовые поражать молнией каждого моего обидчика. Воинственный взгляд заострил тонкие черты лица. Она выпрямила спину и отбросила на плечи волосы цвета спелой пшеницы. Если бы сейчас на ней оказался шлем с крыльями, то она бы запросто сошла за валькирию.

– Значит так, мы с отцом сдаем билеты и остаемся здесь еще на какое-то время.

– Вы уже купили билеты?

– Сегодня, – кивнула мама. – Хотели сказать тебе за ужином. Фиби через пару недель должна родить, а наш новый помощник – тот еще кретин. Похоже, он ни черта не смыслит в процессе подготовки к лошадиным родам, и это беспокоит меня. Вряд ли он дарит моей девочке столько заботы, сколько ей сейчас необходимо.

– Оу, тогда конечно вы должны лететь, – я мягко сжала ее руку.

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии, – замотала она головой. – И я должна разобраться с подонком, который обидел мою единственную дочь!

О нет.

Только не это.

– Скажи, что он сделал? – она внимательно пробежала глазами по моему лицу. – Ударил? Оскорбил? Или… О, Боже, – мама в ужасе прикрыла ладонью рот. – Он тебя бросил?

– Нет, нет и… нет. Просто я погорячилась, когда решила, что наши отношения вышли за рамки контракта. Так что все в порядке, правда. Летите домой.

– Хейли, Эйден смотрит на тебя так, как когда-то смотрел на меня твой отец. Взгляд влюбленного мужчины невозможно ни с чем спутать.

– Ты забыла, кто Бакли по профессии? – нервно рассмеялась я. – Хороший актер может провести кого угодно.

– Только не Оливию Кэролайн Спенсер!

– Ты недооцениваешь его таланты.

– Этот парень влюблен в тебя.

– Этот парень влюблен во всех! – вскрикнула я, хлопая ладонями по кровати.

– Что здесь происходит? – вбежал в спальню перепуганный отец.

– Хейли поссорилась со своим парнем, – поджала губы мама, с укором глядя на меня. Она терпеть не могла, когда кто-то, кроме нее, повышает голос.

– Он никогда не был моим парнем!

– Понятно, – отец закатил глаза и вышел из комнаты.

Класс! Просто класс! Родители вели себя так, словно мальчик моей мечты не пригласил меня на выпускной бал и я развела подростковые страдашки. Они даже не представляют, что я сейчас чувствую!

Ведь мне больно…

Мне чертовски больно!

Я сжала руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь, чтобы заглушить душевную боль физической, и растянула губы в жалком подобии улыбки.

– Во сколько у вас самолет?

– В шесть утра, – мама пригладила мне волосы. – Ты точно хочешь, чтобы мы уехали?

– Да, – ответила я не задумываясь.

Я безумно любила родителей, но прямо сейчас все, что мне было нужно – это побыть одной. Мне не хотелось откладывать эту боль на потом, я должна пережить ее как можно скорее, чтобы двигаться дальше. Без него.

Утро выдалось поистине сумасшедшим. Родители чуть не опоздали на самолет. Разумеется, по вине мамы, которой приспичило по дороге в аэропорт объездить все сувенирные лавки, чтобы накупить подарков для своих бесчисленных подруг. Хорошо, что пару дней назад Фрэнк немного ослабил охрану и теперь за мной не ходили по пятам головорезы с белыми воротничками и каменными лицами.

Вернувшись из аэропорта, я приняла душ и приготовила себе смузи из яблока, киви, огурца и шпината. Жидкость получилась такого цвета, словно я пропустила через блендер Гринча, но меня так просто не напугать! Я была решительно настроена взять себя в руки. Усилю тренировки, на уроках танцев буду выкладываться на полную, даже несмотря на ненависть к партнеру, а все свободное время посвящу многократному перечитыванию сценария.

Звонок в дверь прервал мой мыслительный урок по самосовершенствованию, и я пошла открывать, обращаясь с молитвой ко всем Святым, чтобы это был не Бакли.

Но, похоже, небеса сегодня были ко мне неблагосклонны.

– Какого черта ты сюда приперся?

Эйден облокотился на косяк и удивленно вскинул брови.

– Зашел, чтобы вместе с тобой пойти в зал. Кто-то сегодня не в духе?

– У тебя есть три секунды чтобы свалить, – процедила я сквозь зубы, крепко сжимая в руке стеклянный стакан.

– Хейли, – Бакли двинулся в мою сторону, и я тут же плеснула зеленую жидкость ему в лицо.

Он несколько раз ошарашенно хлопнул глазами, а затем громко расхохотался, слизывая смузи с перепачканных губ.

– Окей, а теперь мы можем поговорить?

Я выставила перед собой руку, когда он предпринял вторую попытку подойти ко мне.

– Не приближайся.

– Может, объяснишь? – Эйден стащил с себя футболку, вывернул ее и чистой стороной вытер лицо.

Еще позавчера я бы завороженно уставилась на его прекрасное мускулистое тело, умирая от желания прикоснуться к каждому изгибу, но сегодня я видела перед собой лишь бездушную глыбу льда.

– Уходи, – мой отстраненный равнодушный тон стер привычную ухмылочку с его лица.

– Да ни хрена я не уйду, пока мы не поговорим!

– А может, сразу перейдем к делу? – я сделала несколько шагов в сторону Бакли и медленно провела пальцем по его груди. – Как насчет номера в мотеле? Знаю одно неплохое местечко в районе Малкольм-Драйв…

Эйден побледнел и крепко сжал челюсть.

– Это не то…

– …что ты подумала, – закончила я за него, а затем со всей силы пихнула Бакли в грудь, вытолкнув из квартиры, и громко захлопнула дверь.

Три дня мы с Эйденом не разговаривали. Точнее не разговаривала я, а у Бакли, конечно же, рот не закрывался, но я делала все возможное, чтобы мы не оставались с ним наедине, поэтому вешать мне лапшу на уши ему не удавалось. Мы по-прежнему играли влюбленных перед камерами и даже вместе съездили на открытие детского реабилитационного центра, где Бакли умилительно трепал за пухлые щечки смеющихся детишек. От этого зрелища лед в моей души немного тронулся, но, слава богу, я не растеклась перед козлом лужицей и вовремя взяла себя в руки.

– Это платье не слишком короткое? – спросила я у Зои, вертясь перед зеркалом.

– Смотря для чего.

– А для чего – слишком?

– Для прогулок в ветреную погоду, – кокетливо подмигнула она.

Я задумчиво провела рукой по нежно-голубой льняной ткани и пожала плечами:

– Меня на съемках все равно переоденут.

Сегодня нам с Эйденом предстоит сняться в рекламе минеральной воды. Бренд является генеральным спонсором нашего фильма, и Рут как следует подоила этих ребят на переговорах, умудрившись вдвое увеличить сумму нашего гонорара. Женщина была настоящей акулой. Я всегда задавалась вопросом: зачем она возится с Бакли, когда могла бы запросто работать с более знаменитыми актерами Голливуда? Рут непохожа на сентиментального человека, который эмоционально связан со своим работодателем. Черт возьми, да их с Эйденом отношения хуже, чем у кошки с собакой!