Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

«Теплый плед под столиком. Сладких снов, Эйден».

Бинго!

Он потянулся к заднему карману и вытащил телефон. Спустя несколько секунд пришла ответная смс:

«Я убью тебя».

«Ты хотел сказать – люблю?»

Я подняла голову и встретилась с ним глазами. Статическое электричество, казалось, потрескивало в воздухе между нами. То, как он смотрел на меня, вызывало у меня желание оказаться рядом с ним, по ту сторону стекла. Я взялась за ручку двери, но тут заиграл мобильный.

Зои прислала мне незнакомую ссылку, я тут же перешла по ней и прочитала:

«Техасские Золушки, покидая вечеринки, теряют не туфельки, а… трусики. И где в этот момент находился наш Голливудский принц? Может, целовал других принцесс?»

Под текстом было две фотографии, на первой был запечатлен стол, на котором валялось наше с Эйденом нижнее белье, а на другой – момент, когда Меган целует Эйдена, причем ракурс выбрали так, чтобы я не попала в кадр.

Твою мать.

Я лежала, растянувшись на широкой кровати, и задумчиво смотрела в потолок. С той минуты, как я сошла с трапа самолета в аэропорту Лос-Анджелеса и по сегодняшний день со мной произошло больше событий, чем за всю прожитую жизнь. Самой себе я напоминала хомяка, который бежит внутри установленного в клетке колеса и никак не может из него выбраться, потому что колесо вращается слишком быстро. Стоит решить одну проблему, как возникает следующая, за одним событием следует другое, а я не успеваю даже перевести дух. Все, о чем я сейчас могла мечтать – это отключить на сутки мобильный телефон, завалиться в кровать, поставить рядом с собой ведерко с карамельным или клубничным мороженым и без остановки смотреть «Нетфликс». Но этой мечте, похоже, не суждено сбыться.

Я покосилась на стеклянную дверь, ведущую на лоджию, и схватила с прикроватной тумбочки мобильный телефон, в котором предусмотрительно отключила звук. Шестнадцать пропущенных вызовов от Фрэнка, восемь от Зои и всего два от Рут. Слава богу мой канадский номер больше никто и не знал, иначе список неотвеченных звонков уже бы трещал по швам.

От Эйдена сообщений не было.

Спрыгнув с кровати, я тихонько подкралась к шторам, чтобы незаметно заглянуть сквозь окно на лоджию. До рассвета оставался еще как минимум час, поэтому как бы я не вглядывалась в темноту, ничего увидеть мне так и не удалось.

Черт, а что, если он там замерз?

Я набрала ему сообщение: «У тебя все в порядке?» и, мысленно ругая себя за то, что скорее всего его сейчас разбужу, отправила.

В темноте загорелся экран его телефона, который лежал на небольшом столике, и ярко осветил сонное лицо Эйдена, когда тот взял его руки.

«Иди в задницу», – ответил Мистер Хорошие-Манеры, и я с чистой совестью вернулась обратно в кровать.

Меня разбудил громкий стук. Я сняла маску для сна и увидела злого Эйдена, который барабанил в стеклянную дверь. Соскочив с кровати, я потрясла головой, стараясь стряхнуть остатки сна, и поплелась открывать.

– У нас самолет через час! – гневно бросил Бакли и ткнул пальцем мне в грудь. – Не думай, что эта гребаная ночь сойдет тебе с рук. Как только прилетим домой, я займусь тобой.

– Становись в очередь, – грустно усмехнулась я.

Он нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

Я взяла телефон и показала ему статью, которую прислала мне Зои.

Последовало долгое молчание.

Затем стены гостиничного номера сотряслись от его хохота.

– Хотел бы я видеть лицо Меган, когда она обнаружила твои трусики!

– Не смешно! Это твоя тупая подружка слила фотографии в сеть.

– Она все равно не докажет, что это твое белье.

Я задумалась, жуя нижнюю губу. А ведь Эйден прав.

– А сцена с поцелуем?

– Хейли, на этой вечеринке было больше сотни людей, неужели ты думаешь, что это единственное фото? Меган – популярный видеоблогер. Бо́льшая часть ее гостей пришла на вечеринку не расслабиться и потусоваться, а поснимать для своего Инстаграма или других социальных сетей. На ее знаменитых вечеринках мечтают побывать миллионы людей, поэтому те, кто на них попадает, не выпускают свои телефоны из рук. Погугли, скорее всего этот идиотский момент засняли со всех ракурсов, включая те, где есть ты.

– Тогда почему Фрэнк пол ночи пытался до меня дозвониться?

– Ну а мне лишь раз позвонила Рут, и я отправил ее на голосовую почту. Поверь, если бы наши задницы действительно горели, то эта женщина стояла бы уже здесь с долбанным огнетушителем.

– Спасибо.

Эйден вопросительно вскинул брови.

– Ты успокоил меня.

– Сотри эту милую улыбочку со своего лица, милая. Ты по-прежнему у меня в черном списке. Я едва не отморозил себе яйца!

Мои губы растянулись еще больше.

– Я дала тебе теплый плед.

– Как, мать твою, благородно! – он зашел в ванную и спустя несколько секунд вылетел из нее, сжимая в руке зубную щетку. – Знаешь, я думал девушки как-то по-другому ведут себя после романтичного ужина при свечах!

– Прости, что мои ноги не разъехались перед тобой из чувства благодарности, – пожала я плечами.

– Из чувства благодарности? – Он подошел ко мне вплотную, приподнял за подбородок мое лицо, и мы встретились глазами. – Думаешь, я не знаю, почему ты закрыла меня? – Его рот приоткрылся, и он пробежал кончиком языка по моим губам, заставляя их разомкнуться. – Ты боялась себя.

Я с трудом дышала, отчаянно пытаясь удержать тело на ватных ногах.

– Перестань сопротивляться этому притяжению, Хейли.

– Не торопи меня, – прошептала я, опуская глаза.

Одной рукой он обнял меня за шею и поцеловал в макушку.

– Хорошо, не буду. Собирайся, иначе опоздаем на самолет.

Я открыла дверь и вошла в свою небольшую, но уютную лосанджелесскую квартирку.

– Дом, милый дом, – тихо пропела я.

Неожиданно в нос ударил странный насыщенный запах, от которого сразу закружилась голова. Я несколько раз чихнула и потерла рукой слезящиеся глаза. Жалюзи на окнах были опущены. В квартире царил полумрак. Я осторожно поставила горшок с суккулентами на журнальный столик и подошла к одному из выключателей, чтобы включить свет, но меня согнул приступ кашля. Хватаясь руками за горло, которое горело огнем, я кое-как дотянулась до выключателя.

Последнее, что я увидела перед тем, как потеряла сознание, были розы. Возле одной из стен гостиной, на полу, в ведрах с водой, стояли огромные букеты кроваво-красных роз.

– Мисс Спенсер, вы меня слышите? Я доктор Роу. Вы находитесь в больнице Шерман-Окс.

Я попробовала открыть глаза, но у меня ничего не вышло. Попыталась заговорить, но язык словно присох к гортани. Гул приглушенных голосов атаковал со всех сторон. Кто-то сжал мою руку.

– Вы меня слышите, Мисс Спенсер?

Я попыталась сосредоточиться на настойчивом женском голосе и ответить, но губы не шевелились.

Может, я умираю?

– Мисс Спенсер, вы проснулись?

Я постаралась сесть, но голова закружилась, и я почувствовала, как к моему затылку прикасается чья-то ладонь. Что, черт возьми, происходит?

– Попей, – кто-то вставил мне в рот соломинку, и я жадно глотнула.

– Не торопитесь.

Но я проигнорировала этот совет и с наслаждением продолжила пить, чувствуя, как оживает каждая клеточка моего тела. Я предприняла попытку поднять тяжелые веки. Яркий солнечный свет тут же обжог мне сетчатку. Прищурившись, я подняла руку, чтобы защитить свои глаза от лучей, но мне что-то помешало это сделать.

– Не двигайтесь, вы под капельницей.

Слева раздался скрип опускающихся жалюзи. Наконец, зрение вернулось и все кругом приобрело резкие очертания. Передо мной стояла женщина в белом халате с профессионально-участливой улыбкой на немолодом лице.

– Я доктор Роу. Вы находитесь в больнице Шерман-Окс. Вас доставили сюда с острой аллергической реакцией, сопровождавшейся отеком дыхательных путей и удушьем. Сегодня вас перевели из реанимационного отделения в обычную палату.

С каждым ее словом мои глаза становились все шире.

– Как давно… – прохрипела я.

В горле бушевала песчаная буря.

– Ты в больнице уже второй день, – раздался знакомый голос.

Я повернула голову и увидела Эйдена, который, скрестив руки на груди, стоял у окна. Под налитыми кровью глазами залегли темные круги, словно он не спал несколько дней, густые волосы были беспорядочно растрепаны, а щеки – небриты.

– Что последнее вы помните перед тем, как потеряли сознание? – спросила доктор Роу.

– Розы… – мой голос напоминал шелест сухой листвы. – В квартире повсюду стояли розы. У меня на них аллергия.

Она кивнула и, наклонившись ко мне, посветила фонариком в глаза, сначала в один, потом в другой. – В результате падения вы получили сотрясение мозга, но я думаю, что все будет хорошо.

– А можно мне еще воды?

– Конечно, – Эйден взял на столе пластиковый стакан с водой, подошел к кровати и бережно вставил мне между губами соломинку.

– В горло будто затолкали опилок, – попыталась пошутить я, но, поймав на себе два серьезных взгляда, тут же заткнулась.

Я огляделась. Больничная палата была небольшой, похоже – одиночной. Прикроватный столик на колесиках был завален подарочными пакетами из разноцветной фольги, там же была связка воздушных шаров с надписью: «Скорейшего выздоровления!». В правом углу находился небольшой кремовый диван, рядом с которым, на тумбочке, стоял ноутбук Эйдена в окружении трех пластиковых кофейных стаканчиков.

Ого…

– Ты ночевал в больнице? – спросила я, заранее зная ответ.