Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

Стерва.

Я выхватила фарфоровое блюдце и наградила ее испепеляющим взглядом.

– Вы не могли бы оставшийся путь не тревожить нас? Слишком много внимания. Нам бы хотелось немного отдохнуть…

– Тоже мне, звезды, – пробормотала сидящая по другую сторону от прохода пожилая кореянка на ухо своему мужчине.

– Как скажете, – натянуто улыбнулась стюардесса, и испарилась.

Я поставила блюдце на столик и взяла в руки нож и вилку, предвкушая прекрасный вкус нежного шоколадного бисквита. Тягучий аромат сливочной карамели приятно защекотал нос. Я зажмурилась от удовольствия. М-м-м…

Распахнув глаза, я, погружаясь в состояние, близкое к инфарктному, уставилась на пустую тарелку.

– Проклятье, а они реально вкусные! – изумленный голос жующего Эйдена выстрелил мне в уши.

– Это война, козел! – Я ткнула ножом в его сторону.

– Ты ее развязала еще вчера.

– О чем ты вообще говоришь?

Он наклонился к своему ноутбуку, который «дремал» на столике, постучал по тачпаду и развернул монитор в мою сторону. На экране высветилась фотография, на которой я «целуюсь» с Давидом.

– Вот об этом.

– Мы не целовались.

– Серьезно? – Он заговорил тише, чтобы нас никто не мог подслушать. – А чем же, мать твою, вы занимались в его машине, возвратившись ночью с миленького свидания? Обсуждали глубину твоего шпагата?

«Он приставал ко мне!» – едва не сорвалось с моих губ, но я вовремя прикусила язык.

Эйден не должен узнать об этом. Если он набьет морду Давиду, то никакая Рут его уже не спасет. Он превратит в прах свое блестящее будущее и развеет его над Тихим океаном.

– Мы обсуждали тебя, – принялась лгать я.

– Как интересно. И что же вы обсуждали? Длину моих рогов?

– Ха-ха. Вообще-то я сказала Давиду, что люблю тебя и у него нет шансов. Кажется, он отнесся к этому с пониманием.

Эйден медленно повернул голову и впился в меня глазами.

– Это правда?

– Да.

Он глубоко вздохнул.

– Хейли, я…

– Нет-нет, ты не так понял! – замахала я руками, прокручивая в голове наш диалог. – Да – это правда, что я так сказала Давиду. А ты имел в виду… Нет! О, Боже… Конечно же я не люблю тебя!

– Конечно же… – повторил он за мной. – А почему «конечно же», Хейли? Я недостаточно хорош для тебя?

Этот неожиданный вопрос ускорил мой пульс.

– Ты недостаточно честен для меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Или кого, – поправила я. – Я говорю о Кейт.

Эйден взял меня за руку и переплел наши пальцы.

– Хейли, если ты говоришь мне, что не целовалась с Давидом – я тебе верю. Поверь и ты мне… Я не люблю Кейт. Между нами ничего нет. Если она себе что-то там нафантазировала, то это уже не мои проблемы.

Больше всего на свете мне хотелось в это верить!

– Она преследует нас, Эйден.

– Хорошо, – он кивнул и погладил большим пальцем мою руку. – Если ты так считаешь…

– Я не считаю, я ее вижу! – взорвалась я. – Она была в том же ресторане, где мы впервые ужинали. Затем я видела ее, когда мы покидали съемочный павильон вечернего телешоу. Это точно была она! Ну а вчера Кейт прогуливалась около студии танцев. Откуда, черт побери, она вообще узнала этот адрес? Этой информации нет в прессе.

– Ты хочешь сказать, что это я ей рассказал?

– Не знаю…

– Кейт живет в Беверли Хиллз, может, она случайно…

– Ох, заткнись, – я попыталась выдернуть свою руку, но он не позволил.

– Ладно, ты права! Успокойся, окей? Если все то, что ты говоришь – правда, то я разберусь с этим.

– Это правда!

– Хорошо. Я тебе верю, слышишь?

Он перегнулся через перекладину и притянул меня за шею к себе.

– А сейчас самое время для третьего пункта в списке Рут: Поцелуи в самолете.

– Ты забыл включить камеру, – тихо рассмеялась я ему в губы.

В Ванкувере мы остановились в отеле Трампа, который находился в самом сердце города. Рут забронировала для нас роскошный номер-люкс, и сейчас, глядя на кровать размером с поле для гольфа, я с ужасом представляла, как этой ночью буду делить ее с Бакли.

В самолете я размышляла о наших с Эйденом отношениях и поняла одно: чем ближе нас подталкивают друг к другу обстоятельства, тем сильнее я привыкаю к нему. За короткий промежуток времени этот голливудский сорняк умудрился пустить корни в моем сердце, и теперь мне страшно думать о том, что однажды я его потеряю. Даже несмотря на то, что наши отношения похожи на затянувшуюся веселенькую галлюцинацию.

Что он чувствует ко мне?

Взгляды Эйдена говорят мне, что я нравлюсь ему по-настоящему, а его поступки порой просто взрывают мозг…

Я растеряна.

Я запуталась.

Он целует меня, потому что хочет или потому что доступ к другим губам ему временно перекрыт? Мне кажется, проще взломать базу данных Пентагона, чем пробраться в мысли этого парня.

– Енотик, ты решаешь в уме уравнение Гамильтона? – Эйден запрыгнул на кровать вместе со своим ноутбуком.

– Нет, я решаю, с покрывалом ты будешь спать на полу или обойдешься одной подушкой.

– Я сплю здесь, Хейли, – ухмыльнулся Бакли, похлопав рукой по кровати. – С тобой.

– Исключено.

– И почему же? Не волнуйся, если ты не выдержишь и начнешь ко мне приставать, то я не стану сопротивляться.

– Самовлюбленный кретин, – я покачала головой, сдерживая улыбку.

– Меня называли и похуже, – Бакли обнажил свои белоснежные зубы. – Мы спим вместе.

– Черта с два! – Я бросила в него пустую бутылку из-под воды, и он поймал ее на лету.

– Это прописано в нашем сценарии!

– Там написано: «13: Ночь в номере» и все!

– Но номер-то для нас забронировали с одной кроватью, – он призывно поиграл бровями.

– Здесь полно мест для сна… – Я повертела головой. – Пол с толстым ковром из шерсти, кресло, огромная ванная… О, а еще есть лоджия! Сон на свежем августовском воздухе: Что может быть лучше?

– Надеюсь, ты не храпишь, Хейли.

– Еще как храплю, – уцепилась я за последнюю соломинку. – Когда я лежала в больнице с аппендицитом, то своим храпом разбудила человека, который пробыл три месяце в коме!

Эйден расхохотался.

– Окей, маленькая лгунья! Если твой храп будет мне мешать, то я разбужу тебя и придумаю для нас занятие поинтересней.

– Ты невыносим!

– И все равно я тебе нравлюсь.

Мерзавец был прав. И это ужасно раздражало.

Я послала ему самый грозный взгляд, на который была способна моя натренированная мимика, и отправилась в ванную. Свободного времени у нас не так уж много. Через несколько часов начнется фотосессия, а до этого мы должны успеть перекусить в каком-нибудь людном месте. Чем больше наших совместных снимков инсайдеры сбросят в интернет, тем лучше. Забавно… Никогда не думала, что наступит день, когда я буду радоваться тому, что папарацци ходят за мной по пятам. Обычно это жутко раздражает.

Широкое зеркало в ванной показывало взволнованную Хейли. Волосы растрепались (не без помощи Бакли) и торчали во все стороны, как кривые антенны, кожа раскраснелась, а под глазами залегли темные тени. Сегодняшний день – моя реанимация, как сказал Фрэнк. И если ближе к ночи весь мир не будет рыдать от умиления, обсуждая нашу с Эйденом любовь, значит, завтра утром рекламщики зафиксируют время смерти моей актерской карьеры.

Больше всего на свете мне не хотелось подводить людей, которые бросили все свои силы на то, чтобы спасти меня. Например, Зои, которая в телефонном режиме пол ночи планировала мой гардероб, помогая собирать чемодан. Фрэнка, который привез в аэропорт несколько красивых платьев и аксессуаров, чтобы, по его словам, даже самые въедливые модные критики восхитились моими аутфитами. И даже Рут, которая полностью спланировала и организовала наш день, приставила к нам охрану, и прямо сейчас, на пару с Фрэнком, штурмовала различные печатные издания нашими эксклюзивными снимками.

Ну и, конечно же, Эйдена…

Если бы он не полетел со мной, то сейчас я бы не смотрела в это огромное панорамное окно на солнечный Ванкувер, валяясь в теплой ванной. Скорее всего, я бы летела в Даллас, к родителям, затапливая слезами эконом-класс, в котором точно не подают вкусные Брауни на фарфоровых тарелочках.

А еще Эйден раздобыл для нас пригласительные на закрытую частную вечеринку, которую организовывает какой-то популярный видеоблогер. Эта модная тусовка привлечет много внимания, а это то, что нам нужно.

– Ты там не утонула? – раздался за дверью насмешливый голос Эйдена.

Я проигнорировала тупой вопрос, подсунула под шею полотенце и закрыла глаза, наслаждаясь прекрасным ароматом земляничной пены для ванны.

– Эй, ты там?

«Нет, осел, я в открытом космосе».

– Хейли?

Дверь резко распахнулась и ввалился испуганный Эйден, что-то бормоча себе под нос.

– Какого хрена? – задыхаясь от гнева, я принялась сгребать руками пену, чтобы та прикрыла все интересные части тела.

– Почему ты не отвечала мне? – его обжигающий взгляд скользнул по моим плечам и задержался на пене. – Я подумал, что ты утонула. Ну знаешь, я ведь помню, какие непростые у тебя отношения с водой…

– Вышел и закрыл за собой дверь! – зарычала я.

– А спина?

– Что спина?

– Ты ведь не хочешь ходить с грязной спиной, я мог бы…

– ВОН!!!

Бакли вскинул руки в примирительном жесте, нехотя вытащил свое тело из ванной комнаты и захлопнул дверь.

– Однажды я убью его, – прошептала я, погружаясь под воду.

Глава 23

Мы подъезжали к одноименному порту Ванкувера на спортивном серебряном Мерседесе, который Эйден взял на прокат. В отличие от Бакли, я впервые посетила Канаду, а в незнакомых странах или городах меня всегда преследует чувство незащищенности. Следом за нами ехала черная машина с охраной, – Рут пообещала, что они целый день будут рядом. Надеюсь.