Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

– Ты всегда возишь в машине запасные чистые футболки?

– Это подарок от поклонницы.

– Понятно.

«Забрать домой и сжечь», – скомандовало мне мое сердце.

– Сможешь в них идти? – он махнул рукой в сторону моих черных босоножек на неприлично высокой платформе.

– Даже по свежевырытым могилам, – с уверенностью заявила я.

За спиной раздалось знакомое стрекотание. Эйден выругался, подхватил корзину для пикника, и направился прямо в сторону папарацци. Я развернулась и увидела молоденькую журналистку, которая застыла с камерой в руках. Яркий уличный фонарь освещал ее испуганное лицо. Она, словно олень в свете фар, смотрела на приближающегося к ней Бакли.

Новенькая, наверное.

Эйден подошел к ней и что-то прошептал на ухо, а затем она что-то тихо ответила, и они кивнули друг другу.

– Только побыстрее, ладно? Мы уже опаздываем, – услышала я его слова. – Хейли, иди сюда. Пару кадров и … как тебя зовут?

– Ал-лекс, – заикаясь ответила девушка.

– …и Алекс пообещала не сливать в сеть наше месторасположение.

Мы пообнимались с Эйденом перед камерой маленькой шантажистки, ответили на пару вопросов и поспешили в сторону кладбища.

Ворота уже были открыты, и мы очутились в самом «хвосте» змеевидной очереди, которая стремительно двигалась вперед. Вдоль дороги прогуливались люди с фонариками. Наверное, это были охранники. Они любезно освещали путь, потому что на территории кладбища не было фонарей. К счастью, на нас никто не обращал внимания, все торопились занять хорошие места на огромном зеленом поле.

На этом поле стояли большие колонки, из них лилась мягкая ненавязчивая музыка, под которую многие уже пританцовывали. Я не заметила никакой сцены, поэтому мысль о том, что здесь будет проходить концерт, отпала сама собой. Перед нами находилась лишь огромная белая стена, окруженная цветной подсветкой, на которую был направлен проектор.

– Кино! – восхищенно прошептала я, повиснув на руке Эйдена.

– Да неужели?! – притворно воскликнул он, продвигаясь вперед.

Спустя пятнадцать минут мы, наконец, нашли классное местечко. Бакли расстелил на траве одеяло и вытащил из корзины две баночки колы.

– Диетическая, – поморщилась я. – А что там у тебя еще?

Я достала телефон, чтобы подсветить содержимое корзинки, и ахнула. На одну половину она была заставлена всякими пластиковыми контейнерами, а на вторую – бумажными пакетами с попкорном.

– Ты сам все это приготовил?

– Вроде того, – с несвойственным ему смущением, ответил Эйден. – Только поклянись, что завтра отработаешь на тренажерах каждый калорий.

– Клянусь! – воскликнула я, скрещивая пальцы за спиной.

– Какая же ты лгунья, – он покачал головой, пряча улыбку.

К началу фильма мы расправились почти со всей едой. Бакли оказался богом кулинарии и, попробовав его куриные маффины с сыром, я предложила ему завести совместных детей.

– «Сумерки»? – застонал Эйден, глядя на экран. – Черт, я ведь даже не заглядывал в билеты. Твою мать…

– Ты уже смотрел этот фильм?

– Я что, похож на романтичную принцессу?

– Скорее на парня, который сотню раз водил романтичных принцесс в кино.

– Я никого не водил в кино.

– Ну конечно!

– Хейли, я вообще не приглашал девушек на свидания, – заявил он, и добавил: – Ну кроме тех, что организовывала Рут.

Я бы рассеялась ему в лицо, если бы его тон не был таким серьезным.

– Разве такое возможно? – нахмурилась я. – У тебя было столько девушек… Неужели ты никуда их не приглашал?

Он поморщился и отрицательно покачал головой.

– Обычно в этом не было необходимости.

– Что это значит?

– Все очень просто. Закрытые вечеринки, ночные клубы, модные тусовки… Познакомились, хорошо провели время и разбежались. Если какой-нибудь инсайдер успел это заснять, значит в утренних заголовках у меня снова «появится новая подружка».

«Какие отношения, ты смеешься? Очередная пустышка…» – вспомнила я его слова на диктофонной записи Кейт.

– Если лицо этой девушки оказалось знаменитым, – продолжал Эйден, – то в игру вступает Рут. Она обставляет все как милый, но короткий роман. Мы еще пару раз появляемся с девушкой на публике и «принимаем решение остаться друзьями». Та-да-да-дам. Репутация обоих спасена. Это Лос-Анджелес, Хейли… Если среднестатистический человек врет около четырех раз в день, то в Городе Ангелов ставки удваиваются.

– Ты никогда не влюблялся? – осторожно спросила я.

– Нет. Впрочем, как и ты, – подмигнул он. – Если верить твоим словам на телешоу.

– Им определенно можно верить.

– Хорошо. Это очень хорошо.

Я сменила позу, обхватив колени руками, и уставилась на экран. Мысли, подобно рою жужжащих пчел, закружились в голове. Почему Эйден решил пригласить меня на свидание? Может, это все-таки проделки Рут? Или всему виной контракт, который поставил жирный крест на его ночных тусовках с одноразовыми подружками, и теперь он умирает от скуки?

Мне не нужно слышать ответы на эти вопросы.

Я просто хочу быть здесь и сейчас.

Рядом с этим чокнутым парнем, который пахнет как райское облачко и постоянно меня смешит.

Эйден посмотрел на меня так, будто прочитал мои мысли.

– Иди сюда, – протянул он мне руку.

Я уютно устроилась у него между ног, и он завернул нас в одеяло. Мое глупое сердце радостно затрепетало в груди. Он опустил руку на мой живот и прижал меня к себе еще ближе. Теперь я могла совершенно легально вздыхать его прекрасный аромат, не вызывая при этом лишних подозрений.

Если бы месяц назад мне кто-то сказал, что однажды я буду обниматься с Эйденом Бакли за просмотром фильма «Сумерки» в окружении нескольких тысяч людей, я бы сказала, что этот «кто-то» точно спятил.

– Скажи громко, скажи…

– Да сколько можно?!

– Скажи.

– Ты ведь не отстанешь?

– Скажи громко.

– Вампир! – повторила я реплику Беллы.

– Ты боишься?

– Нет!

– Так задай свой главный вопрос: «Что мы едим?».

– Чипсы с беконом, – захохотала я.

Всю дорогу домой Эйден цитировал фразы из «Сумерек», подражая голосу Эдварда Каллена, а я смеялась как ненормальная. Мы решили покинуть кладбище раньше, чем закончился фильм, чтобы не нарваться на ненужное внимание, и уже подъезжали к Твин Палмс.

– Спасибо за потрясающий вечер, – смущенно сказала я, когда мы вышли из машины. – Если ты не против, я оставлю эту футболку себе на память.

Одним движением Эйден схватил меня за талию, поднял в воздух и усадил на капот. Я вцепилась ему в плечи, чтобы не потерять равновесие. Воздух между нами зашипел и наэлектризовался. Я почувствовала головокружение, словно из легких выкачали весь кислород. Эйден наклонился и провел носом по моей шее, делая глубокий вдох.

– Я собираюсь тебя поцеловать, – прохрипел он.

Его горячее дыхание обожгло мне кожу. Сейчас я была близка к тому, чтобы потерять сознание, но отстраниться не могла. Он перебросил мои волосы на другое плечо, и оставил несколько коротких поцелуев у основания шеи. Я вцепилась пальцами в его футболку и притянула ближе к себе.

– Не останавливайся, пожалуйст…

Эйден заткнул меня поцелуем. Его губы были нежными и настойчивыми одновременно. В тот момент, когда наши языки соприкоснулись, я услышала щелчки фотоаппарата. Крепкие плечи Эйдена дернулись, и он отстранился, сжимая пальцы в кулаки. Я поднесла дрожащую руку ко рту и быстро заморгала, ослепленная яркими вспышками камеры.

– Эйден, вы с Хейли живете вместе? Хейли, у вас все серьезно? Вы были на свидании? – обрушился на нас шквал вопросов от наглого журналиста, который бесстыдно танцевал вокруг нас с фотоаппаратом.

– Пошел на хрен отсюда, – прорычал Эйден.

– Ребят, всего пара вопросов… Хейли, ты не боишься, что Эйден так же быстро бросит тебя, как и всех предыдущих подружек?

Услышав эти слова, Эйден как с цепи сорвался. Он подлетел к журналисту, развернул его к себе и врезал кулаком ему в лицо. Голова мужчины откинулась назад, он пошатнулся и упал на задницу.

– У тебя будут неприятности, Бакли! – закричал он, приподнимаясь на локтях. – Серьезные, мать твою, неприятности!

Меня охватила паника. Я спрыгнула с капота, схватила Эйдена за руку и крепко сжала ее.

– Пойдем отсюда, пожалуйста.

– Что здесь происходит?

С горящим фонариком в руке к нам приближался один из охранников Твин Палмс.

– Вызовите полицию, – заскулил стервятник. – Эйден Бакли ударил меня!

Проклятье.

Кажется, нас действительно ждут неприятности.

Охранник посветил фонариком нам с Эйденом в лица и покачал головой. Я задрожала от страха. Эйден, почувствовав это, положил руку мне на плечо и прижал к себе.

– Спокойно, енотик. Все будет хорошо.

– Сэр, вы можете идти? – спросил он у журналиста.

– Да, кажется, да.

– Ну так иди отсюда на хрен и не возвращайся! – рявкнул на него Эйден.

– Я требую, чтобы вы вызвали полицию, – обратился он к охраннику. – И подтвердили, что Бакли избил меня.

Охранник поморщился так, словно перед ним был не журналист, а куча лошадиного дерьма, и ледяным тоном ответил:

– Прошу прощения, зона моей ответственности – территория жилищного комплекса Твин Палмс. Все, что происходит за ее пределами – не моего ума дело. Приятного вам вечера.

Мужчина кивнул нам и зашагал обратно к железным воротам.

Когда журналист понял, что единственный зритель его драматического представления ушел, он вскочил на ноги и полез в карман за телефоном.

– Пожалуйста, не вызывайте полицию… – взмолилась я.