К этому времени он посетил всех жителей деревни. Полуденный колокол позвал на обед, когда он заходил в ворота замка. Хотя Себастьян не нуждался в пище, он любил послеполуденный отдых, являвшийся частью островной жизни. Он немного поспит и затем отправится на пляж, чтобы провести время с детьми.

Когда он задремал, к нему во сне пришел Жубэ и присел рядом на громадную скалу, отбрасывавшую густую тень на обращенный к западу пляж. Мужчины не глядели друг на друга, а смотрели на приближающийся парусник. Оба были встревожены, но старательно делали вид, что это не так.

– Значит, Эсме опять взялась за старое, – начал священник.

Себастьян двести лет не слышал его голоса, но сразу узнал знакомую скрипучую нотку – результат слишком большого пристрастия к курению.

– Она изо всех сил старается держать Изабель Рейно от меня подальше. – Себастьян бросил камешек в воду, тихо плескавшуюся у их ног. – Что, знахарка действительно думает, будто девушка сможет помочь мне преодолеть проклятие?

– Да, думаю, что так.

– Никакая женщина не может быть столь чиста сердцем, благородна и покладиста, какой была Анжелика. – Он почувствовал, как ветерок усилился. – Моя любовь к ней стала причиной ее смерти, и я вполне заслужил каждый проклятый год, проведенный на этом острове. Кстати, все было не так уж и плохо.

– Чепуха! Меня вы не обманете. Секс – это бесконечные поиски утраченного. Вы не хуже меня знаете, что он ничего не изменит к лучшему.

– Не надо читать мне проповедь. Все эти двести лет вы тоже не сохраняли обет целомудрия.

– Я сохранял его дольше, чем вы думаете. Разница между нами в том, что я знал, что это не решение проблемы. – Жубэ поднял голову. Ветер стал еще сильнее, с запада наплывали первые облака. – А еще я верил, что смогу найти спасение. Я его нашел и теперь наконец обрел покой. Нужно ли напоминать вам о том, что Изабель сыграла в этом ключевую роль.

– Я не собираюсь наблюдать за этим снова, Жубэ.

Небо стремительно темнело. Себастьян чувствовал, как в воздухе собирается дождь.

– Тогда проснитесь и перестаньте себя мучить. – Священник вынужден был кричать, так как ветер заглушал слова. – Себастьян, дайте женщине то, что она вам дает, и увидите, как все изменится. Это не причинит вам больше страданий, чем вы ощущаете сейчас.

Себастьян проснулся от звука разбившейся посуды и последовавшего за этим приглушенного ругательства слуги. Поднявшись, он стряхнул с себя остатки сна и подготовился к встрече с единственными на острове действительно непорочными душами.

8

Присутствие детей всегда укрепляло Себастьяна духом и придавало ему сил. Их учительница была действительно одаренной женщиной, она с самого начала старалась привить своим подопечным чувство ответственности и желание заботиться о ближних. Всегда находились желающие проводить до дома маленькую слепую девочку или прочитать ей задание по арифметике.

К тому времени, когда на кастильо опустился вечер, Себастьян уже смыл с себя соль и песок и переоделся, готовый принять следующего гостя. Сидя в кресле у камина, в котором горел слабый огонь, совершенно ненужный с точки зрения тепла, но создающий уют, Себастьян размышлял о том, что говорил ему во сне Жубэ. Прежде чем он успел что-то решить, Себастьян услышал голос Изабель и вышел на галерею.

– Я приду к тебе, когда ты будешь во мне нуждаться. Я освобожу тебя от всех твоих страхов. Ты должен лишь принять меня и поверить, что я всегда буду рядом.

Себастьян провел рукой по лицу и почувствовал, что его ладонь стала влажной. Когда Изабель закончила петь, тронувшие его слова все еще эхом звучали в его голове:

– Я освобожу тебя от всех твоих страхов. Ты должен лишь принять меня.

Раньше никто не называл то, что он чувствовал, страхами. Себастьян понял, что даже не задумывался ни о чем подобном, пока не услышал от Изабель эти слова.

Страхи. Он действительно боялся, боялся десятков самых разных вещей.

Боялся того, что если снова полюбит, то умрет. Боялся того, что не знает, как любить. Чувства столь же несовершенны, как и человек, к которому их испытываешь. Его страсть стоила жизни Анжелике. Может, страх потерять любимую все эти двести лет и удерживал его от поисков любви? Он так и не смог понять, было ли это частью проклятия или его собственным недостатком.

Но больше всего он боялся, что Изабель умрет, если он хотя бы попытается полюбить ее. Он положил голову на руки и дал волю слезам. Страх настолько обессилил его, что он плакал как ребенок.


Изабель покинула кастильо, недовольная тем, что Себастьян не появился, когда она закончила песню. Он нашел время, чтобы подбодрить всех, кроме нее.

Разыскав место, которое она называла своим, – маленькая рощица из очень старых пальм, дарующая ей ощущение некоего убежища, – она уселась на пенек с желанием с кем-нибудь поговорить.

Под дуновением легкого вечернего бриза пальмы шелестели листвой. Изабель не думала, что это какое-то божественное послание – как и шуршание песка и другие ночные звуки. Тем не менее это вдохновило ее, сидя в тишине, возвысить свое сердце в молитве. Она была частью природы, так же как природа была частью ее. Изабель старалась убедить себя, что она неодинока.

Небо озарила очень яркая падающая звезда, и Изабель радостно засмеялась.

– Да, я понимаю, что должна говорить сердцем, и меня обязательно услышат. Я знаю один псалом, который учит этой истине. Но сейчас мне хотелось бы с кем-то поговорить.

– Можешь поговорить со мной, Изабель. – Вынырнув из тени, Себастьян сел напротив нее на ствол пальмы, много лет назад поваленной штормом.

– Где ты был сегодня вечером? – резко спросила она.

– Ты же пела «не бойся и знай, что я здесь». К тебе самой это не относится?

– Нет, – сказала она, демонстрируя, что умеет проповедовать, но у нее плохо получается жить согласно своей же проповеди. – Одно дело говорить, а другое – жить и следовать сказанному.

– Мне понадобилось время, чтобы справиться со своими страхами.

– Какими страхами?

– Их список получается слишком длинным. Но больше всего я боюсь потерять то, что больше всего люблю.

– Это неизбежно, Себастьян. Мы все сталкиваемся с подобным страхом.

– Да, но не все навлекают смерть, как это сделал я.

– Ты ведь считаешь себя «хозяином», не так ли? Это могло случиться по сотне причин, и одна из них заключается в том, чтобы свести нас вместе. Как еще можно соединить предназначенные друг другу души, которые разделяет двести лет?

– Ну, это фантазия.

Она засмеялась.

– Не больше, чем на двести лет затеряться в раю.

– Значит, ты думаешь, что нас свело вместе божественное провидение?

– Ни в коем случае. Думаю, мы могли не встретиться по десяткам разных причин. Но каким-то чудом я оказалась здесь, рядом с тобой. – Ее глаза наполнились слезами, которые потекли по щекам. Изабель плакала не от печали, ее переполняла такая глубокая вера, что она не могла сдержаться.

– Отец Жубэ назвал твое проклятие чудом дьявольского происхождения. Я думаю, он ошибается.

– Неужели?

– Возможно, душевная боль – это скрытый дар. Возможно, тьма отбрасывает тень на все добрые события.

Она подошла к нему и заглянула ему в лицо, совершенно очарованная его внешностью. Слезы у нее уже высохли.

– Себастьян, возможно, в мире нет чистого добра и зла, а есть лишь приглашение жить полной жизнью.

Он улыбнулся и поцеловал ее так, словно не мог дать другого ответа. Этот поцелуй, наполненный сладостью, которую она никогда раньше не испытывала, вселил в нее надежду.

– Для меня здесь слишком много теологии. Я пришел пригласить тебя вместе понаблюдать за восходом луны.

– Отлично. Думаю, ты знаешь отличное место.

– Знаю. – Слегка поклонившись, он предложил ей свою руку.

Себастьян вздрогнул, когда девушка дотронулась до него, и Изабель подумала, что для них обоих сегодня вечер открытий.

– Это далеко?

– На вершине форта.

– Давай поспешим. Я не хочу пропустить этот момент.

Когда они поспешно взбирались вверх по пандусу (по словам Себастьяна, по нему вкатывали пушки), Изабель крепко держалась за его руку. Они пробежали по внешней стене, на которой стояли пустые орудийные лафеты, и по трем лестничным маршам поднялись наверх. На самом верху кастильо находились караульные помещения, сосредоточенные в основном в той части крепости, которая выходила в сторону гавани.

Все это время они держались за руки. У Себастьяна это получалось неуклюже, и за это он нравился ей еще больше.

Отпустив его руку, Изабель поднялась на стену и посмотрела на гавань.

Она его любит.

Конечно, любит. Глупая девчонка, обругала она себя. Да разве может быть иначе? У нее больше не осталось сомнений.

Повернувшись, Изабель прислонилась к скале и тут же почувствовала, как та покачнулась. Падая, девушка вскрикнула, ударилась ногой о сломанный край стены и полетела в темноту.

– Нет! – заревел Себастьян. Успев схватить ее за руку, он притянул Изабель к себе. Оба упали на колени. Изабель держалась за него так, словно он был ее единственным спасением. Уткнувшись лицом ему в грудь, она слушала, как с какого-то другого бастиона отваливаются куски стены.

– Я собиралась сказать тебе, какое там отличное место, – прошептала Изабель. – Но оно не сравнится с твоими объятиями.

Отстранившись, Себастьян обхватил руками ее лицо.

– Не умирай, слышишь? Я не хочу иметь на своей совести еще одну жизнь.

– Со мной все в порядке.

Себастьян поцеловал ее, как будто прикосновение его губ могло обеспечить ей безопасность. Она снова ощутила сладость, а также желание. Это было все, что она хотела. Обняв Изабель, мужчина принялся ее укачивать, это возбуждало и одновременно успокаивало.

– Мы пропустим восход луны, или ты считаешь, что луна будет нас дожидаться? – коснувшись губами его уха, прошептала она.