– Садитесь, – велел Жюстен. – Чем скорее мы уедем, тем лучше.

– Нет, не могу! Я должен быть рядом с Шарлоттой.

Жюстен раздосадованно вздохнул:

– Шарлотта прекрасно обойдется без вас, Кароли. Забываете, что если все так, как вы говорите, только ее ум и сообразительность уберегли вас от ареста. Все поймут, что она толкнула Бестона, защищаясь, и никто не посчитает это убийством. А вот если на ее месте были вы…

– Пропади все пропадом! Никто не толкал Бестона через ограду! Он сам упал! Я несколько раз предупредил его, чтобы не смел пятиться, что это опасно, но он ничего не желал слушать.

Жюстен мрачно усмехнулся:

– Учитывая, в каком виде предстала перед нами Шарлотта, сомневаюсь, что вам кто-то поверит. Послушайте моего совета. Предоставьте Шарлотте выручать вас обоих, и поедем выпьем бренди.

– Нет. Мое место рядом с Шарлоттой!

Шандор вырвал руку и зашагал сквозь толпу взволнованных зевак туда, где находились месье Блан и Шарлотта.

Никто не пытался задержать его на входе в роскошный кабинет месье Блана. Шарлотта по-прежнему плакала. Месье Блан все так же утешал ее. Едва Шандор переступил порог, как она подняла голову, взглядом умоляя его молчать.

Он почти с самой первой встречи знал, что любит ее, но только сейчас осознал, как велика его любовь. В эти минуты он понял, что, если будет необходимо, Шарлотта отдаст за него свою жизнь. Как он за нее – свою.

Вскоре появились жандармы во главе с инспектором полиции Монте-Карло. Месье Блан тепло приветствовал своего старою верного друга и тут же разлил по бокалам коньяк.

– Мадемуазель Грейнджер – молодая дама безупречной репутации, – заверил он инспектора. – Помните случай на бульваре Мулен? Это она рисковала жизнью, чтобы спасти ребенка от обезумевшей лошади. Тогда она была компаньонкой княгини Яковлевой, которая очень ее любила.

Взгляды месье Блана и инспектора встретились поверх головы Шарлотты. Инспектор кивнул. Значит, молодая дама не кокотка, не авантюристка. Блан, один из самых уважаемых граждан Монте-Карло, готов поручиться за нее.

– Что произошло, мадемуазель? – тихо спросил инспектор.

Шарлотта стягивала на груди разорванный лиф платья.

– В казино было слишком душно, я решила прогуляться по террасе. И в рассеянности забрела дальше обычного, поскольку люблю уединение, а на верхней террасе было много гуляющих. – Она зябко передернула плечами. – Я уже хотела вернуться, но дорогу преградил лорд Бестон. Он… пытался отвлечь меня разговорами. Но я сказала, что хочу вернуться в игорный зал, и тогда он…

Девушка умоляюще взглянула на месье Блана, словно в поисках поддержки.

– Он заявил, что я прекрасна, схватил меня за руку и стал страстно целовать.

Помощник инспектора кивнул. Англичанин был сражен красотой девушки, пытался воспользоваться ее беспомощностью, вел себя неуклюже, потерял равновесие и упал. Ни один француз не сделал бы такой ошибки.

– А потом… – подсказал инспектор, добродушно улыбаясь.

– Я старалась вырвать руку, но он прижал меня к себе и намеревался поцеловать… против моей воли… насильно…

Лицо Шандора в этот момент было воистину демоническим. На шее бешено бился пульс, кулаки побелели.

– Я умоляла его оставить меня в покое, но он не слушал. Мне кажется… кажется, он был не в себе. Разорвал на мне платье, толкнул на землю…

Она вновь безутешно разрыдалась. Месье Блан галантно бросился к ней и потихоньку попросил инспектора больше не мучить девушку.

– Попытка изнасилования, – прошептал он.

Инспектор согласно кашлянул.

– Я закричала, и граф Кароли, должно быть, услышал меня и прибежал на помощь. Лорд Бестон стал закрывать мне рот, но я чудом вырвалась. Он снова схватил меня. Я оттолкнула его, и он перевалился через парапет. Граф Кароли вбежал на террасу и схватил его за лацкан фрака. Но лорд Бестон оказался слишком тяжел. Лацкан оторвался, и…

Она закрыла лицо руками, и разорванные края лифа немедленно разошлись, открыв грудь на всеобщее восхищенное обозрение.

– Примите мое глубочайшее сочувствие, мадемуазель, – произнес инспектор, втайне завидуя месье Блану, которому выпало счастье утешать столь прелестное создание.

Шарлотта изобразила робкую улыбку, и Шандор, окончательно потеряв самообладание, яростно оттолкнул месье Блана и накинул фрак на ее голые плечи.

В дверь постучали. Вошел доктор Десли.

– Вы видели тело? – спросил инспектор, сожалея о рыцарском поступке венгра.

Доктор Десли перевел проницательный взгляд с разорванного платья Шарлотты на угрюмое лицо Шандора и снова взглянул в умоляющие глаза девушки.

– Разумеется. Конечно, вскрытие будет произведено позднее, но могу заверить, что смерть вызвана падением с высоты.

– На трупе нет никаких следов ударов или иного насилия?

На трупе были вполне определенные следы четырех ударов, и доктор прекрасно представлял, что это за удары и кем нанесены. Но продолжал смотреть в глаза Шарлотты.

– Нет. Конечно, синяки и кровоточащие царапины в изобилии, но этого следовало ожидать. Ничего подозрительного, – преспокойно солгал он.

Шарлотте до смерти захотелось броситься на шею доброму доктору. Но она заставила себя остаться на месте.

– В таком случае мне больше нечего сказать вам, мадемуазель, – объявил инспектор, – разве что еще раз выразить свое сочувствие. Представляю, сколько вам пришлось перенести!

Низко поклонившись, он ушел. За ним последовали доктор и остальные жандармы.

Дверь закрылась за ними, и месье Блан с облегчением вытер лоб. Слава Богу, скандала удалось избежать! Леди Бестон, вне всякого сомнения, будет опечалена, узнав о подробностях кончины мужа, однако пока все закончилось к всеобщему удовлетворению.

Но когда он повернулся к графу, чтобы высказать свое мнение, оказалось, что его вряд ли будут слушать.

Едва дождавшись ухода инспектора, Шандор схватил Шарлотту в объятия и стал осыпать безумными поцелуями.

Шарлотта льнула к нему, изнемогая от экстаза и отчаяния. Он благодарен ей. Вот и вся причина неистовых поцелуев. Теперь Зара – вдова. И ничто не помешает их браку.

Месье Блан деликатно кашлянул. Шандор, все еще продолжая обнимать Шарлотту, поднял голову.

– Отсюда есть боковой выход, и вам, граф Кароли, будет лучше им воспользоваться. Все казино буквально бурлит сплетнями, и если мадемуазель Грейнджер появится там в своем нынешнем виде, злые языки заработают с удвоенной скоростью, – сказал месье Блан.

– Спасибо. Я в огромном долгу перед вами, – объявил Шандор.

Месье Блан повел их по узкой лестнице, и вскоре они уже стояли перед экипажем Кароли, в котором приехала расстроенная Шарлотта.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

Месье Блан галантно расцеловал Шарлотту в обе щеки. Девушка не помнила, как оказалась в экипаже. Рядом сидел Шандор.

Шарлотту трясло от дурных предчувствий. Шандор поблагодарил месье Блана. Что, если поблагодарит и ее? Этого она не вынесет. Ей нужна не благодарность, а любовь Шандора.

– Шарлотта! О Господи, Шарлотта, – твердил он, обнимая ее и страстно целуя. Наконец, когда его губы прижались к ее виску, Шарлотта не выдержала.

– Теперь вы женитесь на леди Бестон? – едва слышно прошептала она.

– Что ты сказала?

Его голос был поистине пугающим. Руки с силой сжимали ее запястья, грозя раздавить кости.

– Леди Бестон… – растерянно пробормотала она. – Я знаю, что вы ее любите, и теперь, когда лорд Бестон мертв…

Шандор, застонав, притянул ее к себе. Она почувствовала, как у ее груди сильно бьется его сердце. И вдруг ей стало легко и спокойно, как всегда, в его объятиях.

– О, Шарлотта! Моя прекрасная, глупая, милая Шарлотта, – улыбнулся он, осторожно приподнимая ее подбородок. – Я хочу, чтобы моей женой была только ты. Тебя, одну тебя я люблю и буду любить вечно.

Она растерянно смотрела на него, не зная, что ответить. Но ее глаза так нестерпимо сияли любовью, что Шандор едва не зажмурился.

Его пальцы запутались в ее волосах.

– Если ты станешь моей женой, тебе нужно узнать обо мне то, чего никто, кроме моей сестры, не знает.

– Твоей сестры?

Она вспомнила несвязный бред лорда Бестона и удивленно уставилась на Шандора.

– Леди Бестон – моя сестра. Бестон узнал правду только сегодня вечером и, получив в руки столь грозное оружие, намеревался уничтожить меня.

– Но как? Я ничего не понимаю.

Он поднял ее руку к губам и, обжег ладонь жаром поцелуя. Она задрожала, почти теряя сознание.

– Моя мать была женой графа Иштвана Кароли, но граф Кароли не был моим отцом. – Шандор поморщился. – Зара – моя сестра-близнец. Когда мы родились, граф Иштван, из любви к моей матери, воспитал меня, как сына, а Зару отдал бездетной паре, князю и княгине Кацински.

Шарлотта прижалась к нему, пытаясь облегчить страдания, сказать, что отныне все это не важно. Что у них родятся дети, которые будут жить без мрачных секретов, без тяжкого бремени тайн.

– Я любил графа, как отца, да и он относился ко мне, как к сыну. Он желал, чтобы я после его смерти унаследовал титул и земли, но законного завещания не оставил.

Тяжело вздохнув, он провел рукой по волосам.

– Когда Зара вышла за Бестона, я испугался, что желания графа Иштвана не будут исполнены. Бестон не любил Зару. Он и женился потому, что считал Кацински богатыми людьми. Воображал, что Зара станет их единственной наследницей. Но, обнаружив ошибку, стал жестоко обращаться с женой. Старался сжить ее со свету. Я был уверен, что, если он узнает правду о рождении Зары, вряд ли станет молчать. И тогда я потеряю Валени.

В глазах Шарлотты заблестели слезы.

– Любовь моя! Именно эту боль ты носил в душе все эти годы? Боялся не исполнить последнее желание графа Иштвана и потерять все, что тебе дорого?

Шандор нежно поцеловал ее.