Шарлотта была готова умереть от унижения. На глазах выступили слезы. Щеки пылали. Но пытка наконец завершилась. Удовлетворенный, граф Кароли поднялся и отдал тазик и губку горничной.

– Ничего страшного. Шрама не останется, – поспешил заверить он. – Если приведут ваш экипаж, я сам провожу вас до дома.

Шарлотта усилием воли собрала остатки гордости.

– У меня нет экипажа, – сухо сообщила она. – Я компаньонка княгини Яковлевой.

В глазах графа вспыхнула искорка заинтересованности. На губах снова мелькнула улыбка.

– В таком случае мой экипаж в вашем распоряжении, мадемуазель Грейнджер.

– Я… нет… я…

Но протесты были бесполезны. Граф Кароли был человеком, привыкшим повелевать. Шарлотте оставалось только наскоро собрать волосы в узел и закрепить оставшимися шпильками.

Казалось, весь штат слуг отеля собрался в вестибюле, когда граф Кароли провожал ее к экипажу.

На солнце ее платье выглядело еще более потрепанным, тогда как к отелю подкатил роскошный экипаж, запряженный белоснежными жеребцами с алыми плюмажами. На козлах восседал кучер в ослепительной лившее, а на дверце красовался золотой герб графа.

В окна отеля смотрели богатые постояльцы, среди которых была женщина с золотистыми волосами и кошачьими глазами, с восторгом наблюдавшая, как граф Кароли усаживает в карету незнакомую девушку в перепачканном платье.

Шарлотта высоко держала голову, смаргивая готовые хлынуть слезы. Скоро ее мучениям придет конец. Скоро неотразимо красивый граф Кароли забудет о ней и обратит внимание на мадемуазель Бернар или на одну из ослепительных кокоток, наводнивших казино. Или на даму собственного круга.

Тем временем Шандор продолжал задумчиво рассматривать девушку из-под полуопущенных ресниц. Она разительно отличалась от красавиц, с которыми он обычно имел дело. Девчонка не задумываясь бросилась спасать малыша и, если бы не его присутствие духа, сейчас была бы мертва. Ее застенчивость показалась ему трогательной, достоинство – привлекательным.

Молчание становилось напряженным, и под неотступным взглядом графа на горле Шарлотты бешено забилась жилка. Он спас ее жизнь, а она еще не обрела достаточного присутствия духа, чтобы поблагодарить его. Может, поэтому он смотрит на нее так пристально, а сатанински-черные брови недовольно нахмурены?

Но в горле у нее пересохло. Сама того не сознавая, она нервно ломала руки.

– Мне бы хотелось поблагодарить вас за то, что выручили меня из беды, – едва слышно прошептала она.

Что-то блеснуло в глубине его глаз. Удивление? Смех?

– Ваша благодарность принята, – ответил он, и ей показалось, что жесткие линии его рта неуловимо смягчились.

Шарлотта быстро отвела взгляд и с сильно заколотившимся сердцем слепо уставилась на заросли мимозы. Ее вдруг обуяло нескромное желание протянуть руку и коснуться его. Знает ли он о том, как действует на нее?

Ну конечно, знает! Граф Кароли – искусный любовник, перебывавший в постелях бесчисленных женщин. Забавлялся с ними и менял так легко, как княгиня – перчатки. Анекдот о том, как он спас компаньонку русской княгини от верной смерти, несомненно, позабавит его приятелей. Как и тот факт, что спасенная девушка влюбилась в него с первого взгляда.

Шарлотта выпрямилась и сжала кулаки. Ну уж нет, этому не бывать!

Лошади стали взбираться на холм, и она с облегчением увидела среди деревьев стены виллы. Вскоре она освободится от нежеланной компании. Сможет принять ванну. Расчесать спутанные волосы и успокоиться.

– Я давно не встречался с княгиней Яковлевой и с удовольствием снова повидаюсь с ней, – неожиданно объявил Шандор Кароли, мгновенно уничтожив с таким трудом обретенное самообладание. – Думаю, она тоже будет очень рада.

– Скорее всего, – едва слышно пролепетала Шарлотта. Ей ив голову не приходило, что он тоже захочет выйти из экипажа у виллы «Ундина». Она надеялась незаметно проскользнуть в дом и ничего не говорить о случившемся княгине. Теперь это невозможно! Значит, пытка продолжится. Княгиня пожурит Шарлотту за то, что она одна отправилась в отель… или сильно разгневается, узнав, что компаньонка доставила окружающим столько неприятностей. Она снова вспомнила о перепачканном платье, о разорванном подоле, об упрямом локоне, выбившемся из поспешно скрученного узла на затылке. Сейчас она больше походила на крестьянскую девчонку, чем на компаньонку особы голубой крови.

Жаркие слезы обожгли глаза, но она пересилила себя. Пусть она действовала необдуманно, но стыдиться ей нечего.

Шарлотта надменно вскинула подбородок. Довольно! Она не станет терпеть унижений!

Шандор наблюдал за девушкой, которая с каждой минутой все больше его забавляла. Он успел заметить дрожащие губы и навернувшиеся на глаза слезы, но она на удивление быстро сумела взять себя в руки. Только губы по-прежнему просили поцелуя. А что, если он действительно поцелует ее? Наверное, ее губы сладки, как спелые ягоды… Но к сожалению, пока ему не придется попробовать их на вкус.

Эта девушка вела себя на редкость скромно и благовоспитанно. Такие могут неверно понять даже самый легкий флирт. Любовная же связь для них обернется несчастьем всей жизни.

Граф снова нахмурился. Все связи не приносят ничего, кроме несчастья, мук и боли.

Он вспомнил об Ирен, белой и холодной, как мраморная статуя, и прекрасной даже в смерти, и яростно сжал кулаки. Будь оно все проклято! Неужели любовь всегда кончается именно так? Неужели он никогда не обретет счастья? Неужели это бремя будет по-прежнему омрачать его жизнь и губить жизни тех, кого он любил? Ирен ничего не поняла и в приступе глупой обиды покончила с собой. Она была восхитительной любовницей, нежной и веселой, и все же Шандор инстинктивно сознавал, что она не сможет жить с тяжестью его тайны, как жил он сам. Брак для него невозможен, и поэтому он предпочел оборвать связь. И чем это кончилось?

Услышав вздох отчаяния, Шарлотта повернула голову. Разлетающиеся брови нахмурились. Губы сжаты в жесткую тонкую линию. Темные локоны упали на лоб, словно он в глубоком раздумье только что взъерошил их. Вид грозный и в то же время странно беззащитный. Очевидно, этот человек глубоко страдает. Какие мрачные мысли так опечалили его?

Шарлотта вдруг вспомнила виконтессу, покончившую с собой, когда граф ее бросил.

Экипаж остановился. Кучер спрыгнул с козел и открыл дверцу. Но Шандор продолжал сидеть.

Шарлотта робко кашлянула.

– Спасибо, что проводили меня, граф Кароли.

Шандор рассеянно провел рукой по глазам. Прошлое есть прошлое. И только глупцы жалеют о том, чего нельзя изменить.

– Поверьте, мадемуазель, для меня это большая честь, – пробормотал он, постепенно приходя в себя. Спустившись, протянул ей руку, чтобы помочь.

От его прикосновения ее пронзила дрожь.

Граф невольно улыбнулся. На щеке Шарлотты откуда-то взялось грязное пятно. Волосы вырывались из плена нескольких шпилек. Может, теперь княгиня рассердится и откажется от услуг мисс Грейнджер? Из англичаночки выйдет прекрасная компаньонка для Зары.

При мысли о Заре его улыбка померкла. Через несколько дней она будет в Монте-Карло, и все их общение ограничится необходимым обменом любезностями в присутствии ее несносного мужа и нечастыми тайны-. ми встречами в его отсутствие.

– Шандор!

К полной своей неожиданности, Шарлотта поняла, что княгиня встала раньше обычного и направляется к ним, шурша черными шелками и сверкая кроваво-красными рубинами.

– Что случилось? Шарлотта! Ваше лицо! Ваше платье!

– Несчастный случай, – пролепетала Шарлотта, заливаясь краской. – Прошу простить меня, ваша светлость, и позволить уйти…

– Ничего подобного!

Княгиня громко стукнула тростью по дорожке. Напудренное лицо исказила грозная гримаса.

– Что все это значит, граф Кароли? Почему на лице мисс Грейнджер ссадина, а платье ее порвано?

Вместо ответа граф взял руку княгини и поцеловал, но под ее вопросительным взглядом сдался:

– Видите ли, княгиня, мисс Грейнджер вздумалось играть роль героини. Она спасла ребенка из-под копыт взбесившейся лошади на бульваре Мулен.

Тонкие брови княгини поползли вверх.

– Это правда, Шарлотта?

– Я… да…

Княгиня поджала губы. После ухода Кароли еще будет время расспросить девушку, почему она отправилась в отель одна.

– Надеюсь, лошадь была не ваша, Шандор?

– Нет, разумеется, – заверил граф и, взяв княгиню под руку, повел на террасу.

Шарлотту так никто и не отпустил, и ей пришлось уныло плестись следом.

– Долго ли вы намереваетесь пробыть в Монте-Карло? – осведомилась княгиня, садясь.

– Пока не надоест, – беспечно ответил Шандор.

– А как поживает ваш невыносимый кузен Позери?

– Все такой же негодяй.

За его ровным тоном крылось напряжение, потрясшее Шарлотту. Это о Позери княгиня говорила, что его преступления – преступления крови?

Пальцы княгини сжали набалдашник трости.

– В прошлом году я встретила его в Мариенбаде и немедленно уехала. Он отравляет самый воздух, которым дышит. В чем дело, Шарлотта? Почему вы тут стоите? Давно пора переодеться и привести в порядок волосы! У вас вид деревенской девки!

Щеки Шарлотты загорелись. Она с самого начала хотела как можно скорее уйти, но княгиня не отпустила ее.

Бывали моменты, когда она, несмотря на симпатию к княгине, искренне сочувствовала своим предшественницам.

– Да, ваша светлость. Прошу прощения.

Случайно взглянув в глаза Кароли, она увидела в них веселые искорки. А вот ее глаза гневно сверкнули. Всякий человек, который находит нечто смешное в чужих несчастьях, достоин презрения.

Высоко держа голову, она удалилась с террасы и быстро поднялась к себе. Но стоило взглянуть на себя в зеркало, как на душе стало еще тяжелее. Лицо в грязи, волосы растрепаны; И в таком виде она полчаса провела в экипаже, сидя напротив лощеного графа Кароли!