Маргарет Пембертон - Затаенная страсть

А вот богатство Шандора Кароли не вызывало сомнений.

С этого момента выигрывал только граф. Он продолжал игру, не выказывая ни малейшего милосердия к своей жертве. Слишком поздно понял князь, что разум его затмила жадность. Не стоило садиться играть с графом. Кроме того, он закипал яростью при каждом вое поминании о наглом отказе англичанки.

Первые выигрыши вернули ему присутствие духа. Но теперь из-за собственной глупости он разорен. Больше ему нечего ставить. Месье Блан не даст кредита. Слишком часто он не платил долгов.

Князь в бешенстве вскочил из-за стола. Он боялся брать деньги под завещание матери, до сих пор лежавшее в конторе санкт-петербургского поверенного.

– Минуту! – обронил Шандор, небрежно откинувшись на спинку кресла и смерив князя холодным взглядом. – По-моему, игра еще не окончена.

Князь молчал. Здесь присутствовала знать из правящих домов Европы! Неужели Кароли пытается публично его унизить?

– Игра окончена, – коротко бросил он. – Мне больше нечего ставить.

На столе между ними лежало целое состояние в золоте, банкнотах и заемных письмах.

– А мне кажется, есть, князь Виктор, – спокойно возразил граф, – только вы сами этого не знаете.

Князь замер. Почему голос венгра звучит так уверенно?

Повисло молчание. Новость о проигрыше князя Виктора быстро распространилась по залу, и даже колеса рулетки перестали вертеться, потому что игроки столпились у стола, где разыгралась битва, и пытались что-то разглядеть.

А Шандор все медлил, не спеша положить конец страданиям князя. Неторопливо зажег сигару, выпустил кольцо голубого дыма и с наигранной беспечностью объявил:

– Поставьте вашу спутницу, князь. Это добавит пикантности в игру, и потом, кто знает… вдруг вы выиграете и сохраните не только деньги, но и прелестную даму.

Потрясенная тишина была ему ответом.

Наконец князь медленно сел и потянулся к картам. Потеряв Шарлотту, он ничего не потеряет. А если выиграет, то вернет деньги.

– На кону моя спутница! – объявил он со злобным удовлетворением. – Сдавайте карты, граф Кароли.

Шарлотта почувствовала, что летит в пропасть. Горло перехватило, сердце упало. Этого не может быть! Она просто ослышалась, не так поняла…

– Князь Яковлев поставил свою любовницу на кон против ставки Кароли!

Забыв о приличиях и такте, посетители казино зашумели. Даже те, кто сейчас выигрывал, бросили карты. О рулетке было забыто. Внимание собравшихся было приковано к мужчинам, сидевшим друг против друга за игорным столом. Шарлотта неподвижно стояла рядом с князем, схватившись за горло, и во все глаза глядела на происходящее.

Ее то и дело толкали.

– Где девушка?

– Но ведь она, кажется, была компаньонкой княгини Натальи?

– Что затеял Кароли, черт побери?

Постепенно Шарлотта начала разбирать слова. Попыталась повернуться и сбежать, но толпа напирала со всех сторон.

Шандор больше не искал ее взгляда, он сосредоточился на картах. Темноволосая голова низко наклонилась над столом. Куда девались его беззаботность и вальяжность? Теперь этот человек играл по самой высокой ставке и не собирался проигрывать.

Неудивительно, что он улыбался, глядя на нее. С самого начала задумал этот… план! И наслаждался минутой ее унижения и своего торжества!

Ее вдруг затошнило. Голова закружилась. Если бы не толпа, прижавшая ее к столу, она бы наверняка упала.

Как была права княгиня Наталья, называвшая графа Отпрыском Дьявола!

Князь Виктор триумфально выложил две пары.[5] У графа оказался фул-хаус. Князь промокнул платком мокрое от пота лицо. Шандор остался невозмутимым. Только губы изогнулись в невеселой усмешке. Князь мрачнел с каждой секундой. Слишком поздно он понял, что не может тягаться с таким хладнокровным и расчетливым противником, как граф Кароли. Но все же выложил последние карты. Три туза и два короля.

Атмосфера становилась все более накаленной. Шандор, немного помедлив, открыл свои карты. Четыре дамы! Каре![6]

Комната словно взорвалась. Мужчины кричали: «Браво, Кароли!» Слышалось хлопанье пробок от шампанского.

Князь Виктор, пошатываясь, встал. Он вошел в казино, предвкушая ночь наслаждения, и покидал его разоренным, уничтоженным…

Обезумев от злобы, он молча протиснулся мимо Шарлотты. Этот человек играл на нее в карты, словно она была его вещью, и не нашел для нее доброго слова!

Шампанское лилось рекой. Присутствующие пили в честь победителя.

Шандор медленно поднял глаза, увидел пылающее от стыда и унижения лицо Шарлотты и-ощутил, как в груди повернулся острый кинжал. Но что он мог поделать? К утру она сбежала бы с виллы без денег, с одним саквояжем. И он никогда больше не увидел бы ее, никогда бы не узнал, благополучно ли она вернулась в Англию. Сейчас же она, ненавидя и презирая Шандора, все же будет под его опекой.

Он словно не замечал дружеские похлопывания по спине, шампанского, денег, лежащих на зеленом сукне. Поднявшись, он шагнул к Шарлотте. Она ощутила слабый запах крахмала от его рубашки и аромат одеколона.

– А теперь, мадемуазель Грейнджер, нам пора.

Шарлотта с трудом сохраняла самообладание. Она не доставит ему удовольствия видеть ее муки.

– О нет, граф Кароли, – возразила она дрожащим голосом. – Сегодняшние развлечения закончены. Ваш выигрыш на столе. Спокойной ночи.

С этими словами она повернулась – высокая, стройная, поразительно величественная.

Но его рука сжала ее талию. Объяснений она не дождется. Он не мог сказать, что выиграл Шарлотту в карты для ее же блага. Она никогда не поверит ему, и, кроме того, в этом случае придется сказать гораздо больше. Что она возбуждает и воспламеняет его, как ни одна женщина на свете. Что при виде ее у него в сердце рождаются любовь и нежность, на которые он раньше не считал себя способным. Он ухитрился оттолкнуть единственную в мире женщину, которая могла бы принять его таким, каков он есть: незаконный наследник богатства Кароли, сын венгерского цыгана. Его неразумный поступок уничтожил последний шанс на счастье.

С той ночи на террасе, когда он так ее оскорбил, поцеловав против воли, она смотрела на него презрительно и брезгливо. Он не осуждал ее. Потому что сам чувствовал к себе презрение и брезгливость.

– Мы уйдем вместе, мадемуазель.

И тут ее терпение лопнуло. Зеленые глаза преисполнились отвращения.

– Вся эта история бессмысленна, граф Кароли! Я не принадлежу никому. Я не рабыня, и меня нельзя выиграть или проиграть!

Она стояла совсем близко, и у Шандора голова пошла кругом.

– Ошибаетесь, мадемуазель Грейнджер! Я выиграл вас и не намерен отпускать.

Шарлотта ахнула и замахнулась, пытаясь дать ему пощечину. Но стальные пальцы стиснули ее запястье.

– Подобным поведением вы даете пищу для сплетен!

Девушка потрясенно огляделась. В своем гневе и негодовании она совершенно забыла о завсегдатаях, окруживших стол, с нескрываемым интересом наблюдавших за пикантной сценой.

– Уходим.

Это был приказ. Продолжая держать Шарлотту за руку, Шандор стал проталкиваться сквозь толпу.

– И куда это, спрашивается, вы меня ведете, граф Кароли?! – с тихой злостью прошипела она.

Они уже успели добраться до роскошного вестибюля. Титулованные леди наблюдали за ними с презрительным любопытством, а их спутники – плотоядно ухмыляясь. Кокотки искренне веселились.

– В «Босолей», – резко бросил он. – Куда же еще?

– Домой, – вспыхнула она, безуспешно пытаясь вырваться.

Граф повернулся и с таким бешенством сжал ее плечи, что она вскрикнула от боли.

– У вас нет дома! Или вы вернетесь на виллу «Ундина», к человеку, который не задумываясь проиграл вас в карты?

– Нет! Но я не пойду с человеком, который выиграл меня подобным образом.

Они яростно уставились друг на друга.

– У вас нет выбора, мадемуазель, – заметил он так безжалостно, что у нее мороз прошел по коже.

Белые скакуны Кароли остановились у самого входа. Дверца экипажа была открыта.

– Нет, – неубедительно запротестовала она. Куда еще ей идти? Ее судьба решена. Поведение князя публично заклеймило ее как женщину легкого поведения. Теперь никто не поверит в обратное, Как бы она ни доказывала, что сохранила добродетель. Конечно, Луиза де Реми поможет ей, найдя богатого покровителя. Жюстен де Вальми поможет ей, сделав своей содержанкой.

Дверца экипажа захлопнулась. Шарлотта осталась в темноте наедине с Шандором. Потеряв всякую надежду, она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Он смотрел на нее полными боли глазами. Такой конец вечера был неизбежен. Шандор не хотел причинять ей страданий. Но что поделать?

Глядя на изящную фигурку, сотрясаемую рыданиями, он лишь стискивал зубы. Наконец, не выдержав, осторожно положил руку ей на плечо. Девушка содрогнулась и забилась в угол, глядя на него огромными испуганными глазами пойманной лани.

Ледяной холод сковал его сердце. Неужели дошло и до этого? Неужели ее гнев сменился страхом?

– Ваша участь не так плоха, какой была бы без моего вмешательства, – прошептал он, и на этот раз в голосе звучала странная нежность.

Шарлотта вынуждала себя отвести глаза, но не могла. Даже в полумраке она видела синеватый отлив его черных как ночь волос, а глаза походили на горящие угли.

– Вы опозорили… меня, – прошептала она, не понимая, как может человек, бывший таким жестоким всего минуту назад, сейчас разительно измениться. От него исходило ощущение надежности и безопасности.

Шандор резко вскинул голову.

– Никто не способен вас опозорить, – коротко бросил он.

Она вытирала слезы, но тщетно. Не стоило вообще заговаривать с ним. Он унизил ее, увез силой. И всякая доброта с его стороны не что иное, как игра ее воображения.

Он подался к ней и коснулся ее колена своим. Шарлотта вспыхнула. Хорошо, что мрак скрывает ее смущение.