Юлия Резник - Застенчивые кроны

— В кабинете. Она сегодня не в духе, — прошептал Василич в усы.

— Разберемся…

Любезно пропустив спутницу вперед, Герман вошел в открытую дверь. Дашка осмотрелась. Ей пришелся по душе уютный интерьер ресторана. Выполненный в прованском стиле, он скорее напоминал загородный дом с просторной верандой, в окнах которой виднелась гостиная — главный зал ресторана. На стенах — открытый кирпич приятного белесого цвета. На полах — дубовый, с сединой, паркет. В тон ему — дверцы гардеробной и перила шикарной кованной лестницы.

— Гера! — Послышалось за спиной.

Даша медленно обернулась и встретилась взглядом с пожилой статной женщиной.

— Марго…

— Ты почему мне не сказал, что приедешь? Я бы приготовила что-нибудь вкусненькое…

— Нас прекрасно накормит твой шеф. А тебе бы следовало отдохнуть.

— Вот еще… — фыркнула Марго. — Он опять разговаривает со мной, как с выжившей из ума старухой, — пожаловалась Даше, будто бы они тысячу лет были знакомы. — Можете называть меня Марго…

— А я Дарья Иванова… Даша.

— Марго, девятый час… — вмешался в разговор Герман. — Ты обещала мне не задерживаться на работе так долго…

— Ай, Гера… Без меня здесь все идет кувырком, вот сегодня говядина… Из Новой Зеландии, Даша, представляешь… Мы ее так долго ждали, а она…

Герман шел за бабкой, которая, подхватив его спутницу за руку, вела ту в сторону своего кабинета, и не мог поверить тому, что видит перед собой. Абсолютно игнорируя внука, Марго сосредоточилась на Даше и довольно живо обсуждала с ней проблемы ресторанного бизнеса. Что-то спрашивала, рассказывала о чем-то своем, показывая той что-то в компьютере. Смеялась и спорила. Герман тысячу лет не видел бабку такой оживленной! А Даша? Немного освоившись в компании незнакомого человека, она вновь стала другой! Её изменчивость манила Германа со страшной силой. Заставляла хотеть большего — вызывала желание постичь до конца… Он тряхнул головой, но так и не смог избавиться от наваждения. Однажды он понял, что талант артиста — это не его умение петь или играть. Это, в первую очередь — сумасшедшая энергетика, которая затягивала окружающих, подобно тайфуну. Вот почему его притяжение к Даше в этом плане было вполне понятно… К чему он не был готов — так это к тому, что она затянет его совсем другим. Своими женскими тайнами, своей личностью, всей своей сутью…

Некоторое время спустя прямо в кабинете накрыли ужин, но женщин, похоже, он мало интересовал — настолько они увлеклись беседой. Хотя, нет… Даша получала истинное удовольствие от еды. И это выглядело чертовски сексуально! Герман взгляда не мог отвести! А Даша, не замечая его пристального внимания, аккуратно отрезала очередной кусочек телячьего медальона, окунула его в их знаменитый вишневый соус и аккуратно сняла губами с вилки. Капелька соуса сорвалась вниз. В нарушение всех правил этикета, Даша подхватила ту пальцами, облизала их и, как ни в чем не бывало, вернулась к беседе о новозеландской говядине. А у него земля ушла из-под ног.

— Гера… Ге-е-ер!

— А, что, прости? — вернулся в реальность мужчина.

— Уже поздно, а у Даши завтра тяжелый день… Отвези девочку домой.

— Я могу и на такси, Марго…

— Вот еще. Я отвезу.

В гостиницу ехали в полнейшем молчании. Но оно было уютным, и нисколько не портило впечатление о проведенном совместно вечере. Пожалуй, еще никогда в жизни Герман не был настолько растерян.

— Ты улетаешь завтра?

— Да, вечером… После репетиций.

Это хорошо… Это просто отлично. Ему нужна пауза, чтобы все обдумать, как следует. Сейчас слишком много эмоций в душе. Слишком много чувств. Плохие советчики — с какой стороны ни посмотри.

— Тогда, наверное, до встречи на вашей территории?

— Ага… К вечеринке все уже готово.

— Хорошо…

— До встречи.

— Спокойной ночи.

Даша прошла через полупустой холл гостиницы, поднялась в лифте на свой этаж и открыла дверь. С удовольствием скинула свои кеды, и наступила на какую-то бумажку. Поднесла ту к глазам, и едва не задохнулась.

«Я все о тебе знаю, грязная шлюха. Убирайся — не то пожалеешь!»

Трясущимися руками Даша сложила записку пополам и запихнула ту в сумочку. Хотя больше всего ей, конечно, хотелось выбросить эту мерзость в мусорное ведро, предварительно разорвав на мелкие кусочки. Или сжечь… Но тогда бы она уничтожила единственную улику. А этого женщина допустить не могла. Медленно выдохнув, Даша проверила замки на двери и окнах. Воспоминания о прошлом нахлынули с новой силой, и все страхи, которые она прятала глубоко-глубоко в себе, ожили, устремляясь по нервам. И стало страшно… Дико, парализующе. Убедившись, что все, как следует, закрыто — резким движением задернула шторы и съехала на пол по стене. Почему-то эти последние суетливые движения отняли остатки сил. Прошедший день, такой интересный и насыщенный, сейчас казался далеким и ненастоящим. Будто бы в её жизни вообще не было места положительным эмоциям… Будто бы она совершила преступление — позволив их себе. Даше совершенно не стоило забывать, что её действительность — грязь. Из которой, похоже, не стоило и высовываться. Но ведь высунулась — мелькнула мысль. И что теперь? Черт, ведь у нее даже не было оружия, чтобы за себя постоять! Женщина вскочила на подгибающихся тонких ногах и кинулась к столику, на котором стояли стаканы и бутилированная вода. Открыла мини бар, пошарила в ящике. Ничего, что можно было бы использовать, как оружие… Ни канцелярского ножа, ни обеденного!

Поднялась. Уперлась обеими руками в стол, опустила низко голову, делая короткие рваные вдохи. Ей просто нужно успокоиться. Почему она вообще решила, что ее жизни хоть что-то угрожает? Из-за записки, которую кто угодно мог подбросить под дверь? Разве мало у нее завистников? Обычное дело в шоу-бизнесе. Так почему её так сильно накрыло? Только потому, что тринадцать лет назад, точно так же, ей угрожал Керимов?

Даша выпрямилась, прошла через комнату и, не раздеваясь, упала на кровать. Ей, казалось, что она вернулась туда, куда ни за что на свете не хотела возвращаться. Во времена паранойи, вызванной приемом кокаина. Она так явно ощутила заново все те давно обузданные страхи… Глупая. Когда в первый раз Керимов предложил ей нюхнуть, Даша согласилась. Была уверена, что запросто сможет остановиться в нужный момент. Получить нужный эффект, расслабиться, отыграть, как следует, и… отказаться от допинга. Тогда она не понимала, что это самообман. Остановиться Дашка не смогла. Кокаиновое опьянение сопровождалось ощущением легкости и счастья. Она была на десятом небе. Ей так не хватало удовольствий в её прошлой жизни! А под кайфом казалось, что она испытывала весь их спектр… Но этот эффект сохранялся недолго. Максимум — полчаса в самом начале, и всего лишь четверть часа — в конце. На смену эйфории пришла депрессия. Вместо повышенной выносливости и работоспособности — упадок сил. У нее абсолютно пропали аппетит и сон, зато появились тахикардия, конвульсии и, самое страшное — паранойя. У Дашки возникли навязчивые идеи. Ей стало казаться, что все вокруг желают ей зла. Каждого человека она теперь рассматривала сквозь кривые стекла очков своей наркозависимости. У нее начался настоящий психоз. Стыдно признаться, но даже Люба и Ставр воспринимались врагами. Единственным человеком, которому она доверяла в тот момент — был Керимов. Плотно подсев на один из самых дорогих наркотиков, она впала в зависимость от его поставщика. Это была не столько финансовая зависимость, сколько психологическая. И он использовал свою власть, как мог.

Кокаин, помимо всего прочего, еще и сильнодействующий возбудитель. В первый раз она переспала с Керимовым под кайфом. Дашке казалось, что она этого даже хотела. А потом… А потом её трахали все, кому не лень. Все дружки Керимова падкие на молоденьких девочек. За дозу. Она продавала себя за дозу.

Как-то Даша отказалась обслужить парочку престарелых ловеласов с явно нездоровыми пристрастиями в сексе. Видела однажды, как те обращались с женщинами. И то ли страх в ней взыграл, то ли остатки гордости, но — отказалась. Её решительности хватило ровно на полдня. Пока не началась ломка. И потом еще ровно сутки её держали на сухом пайке в качестве профилактики на будущее. Могли бы и дольше продержать. Да только на следующий день ей нужно было появиться на озвучке. Охота сопротивляться пропала совсем. Даже, когда на нее надели поводок, и использовали в качестве домашней зверушки.

В действительность Дашку вернул звонок телефона. Она прикрыла неживые, будто бы стеклянные, глаза и мазнула пальцем по сенсору. Что угодно, только бы не вспоминать.

— Дашуля, привет. Извини, что поздно… Вот только освободилась. Без тебя тут такая круговерть…

Дашка внимательно слушала теплый ласковый голос приемной матери, и даже что-то ей отвечала. Вполне возможно, что невпопад. Но, если бы кто-то её спросил, о чем они разговаривали, Даша вряд ли бы сумела ответить. Она так и лежала на краю постели, не сводя воспаленных стеклянных глаз с шевелящихся на потолке теней. Они тянули к ней свои неласковые руки, разгоняли лунный свет по углам, усугубляя все её страхи. Эта ночь была бесконечно долгой.

Едва забрезжил рассвет, женщина спустила ноги с кровати. Из наконец-то разжатой ладони на пол упала чайная ложка. Её единственное оружие… Смешно… Даша встала и покачнулась — в комнате было невыносимо, удушающе жарко. Пот прозрачными капельками собирался на коже и стекал по спине и между грудями. Даша забыла включить кондиционер…

Жутко хотелось пить. На негнущихся ногах женщина прошла в ванную и встала под душ. Подставила лицо под прохладные струи, открыла рот, ловя их губами, смывала с себя соленый пот и вязкий кошмар этой ночи. Вышла из душа, уставилась на себя в зеркало. Лихорадочно горящие щеки, пустые глаза, мокрые, сосульками свисающие волосы, искусанные до крови губы… Первые морщинки вокруг широко посаженных глаз и беспокойная складка между широкими ухоженными бровями. Помнится, Елена из-за них величала Дашку Брежневой. И надо же было такому случиться, что именно сегодня ей предстояла репетиция с этой особой? Как насмешка судьбы.