— Это была не она. Она даже отказывалась от того, что написала то письмо, которое я нашла в твоём веере. Но одна из её монахинь по секрету сообщила, что осенью того года к ним приходила юная девушка. Я надеялась, что это была ты, но монахиня уверяла, что ты не пережила сложных родов.

— Едва пережила, если честно. Это было ужасно, — содрогнулась Элла.

— Монахиня полагала, что и ты, и ребёнок умерли в ту ночь. Но так как она не была уверена на сто процентов, то моя мать решила уцепиться за эту последнюю ниточку. Вот так мы попали сюда, в надежде найти твоего ребёнка, если ему всё-таки удалось выжить. Мы хотели вернуть его семье.

— Я его семья.

— Да, конечно, ты. Сейчас подобный вопрос даже не стоит. Мы не причиним тебе вреда, я обещаю.

Элла, кажется, достаточно расслабилась для того, чтобы признаться:

— Я знала, что мои глупые действия повлекут за собой последствия, но я была влюблена. Я даже знала о его недостатках, но думала, что смогу помочь ему избавиться от них. Наши тайные встречи были такими частыми, поэтому я ожидала, что забеременею. Так и случилось, и я была взволнована от предвкушения. Я думала, что вскоре мы отправимся под венец. Наивная дурочка. Но даже после всего этого, я не могла вынести мысли о том, что он умрёт от руки моего брата, или что ждёт Доминика после расправы над ним. Я чувствовала себя ужасно из-за боли, которую причинила своему брату и своей матери, но альтернатива была ещё ужаснее.

— Но то, чего ты боялась, всё-таки случилось. После твоей смерти было три дуэли, хотя ни один противник не умер. Принц-Регент вмешался, и твоему брату пришлось подписать обещание покончить со своей вендеттой раз и навсегда. Я сожалею, что мой брат отказался жениться на тебе. Он невероятный подлец. Но, правда, для тебя больше нет причины оставаться здесь. Возвращайся к своей семье, Элла. Они хотели бы этого больше всего на свете.

Элла внезапно нахмурилась:

— Я не знала, что у Бентона есть сестра. Вообще-то, я даже уверена, что у него нет сестры. Так кто вы на самом деле такие?

Глава 56

Брук невероятно сильно нервничала, когда ожидала в кабинете ответа о том, примет ли её Доминик. Она знала, что он в Лондоне. Альфреда получила записку от Гэбриела, в которой говорилось, что они с Домиником вчера вернулись из Йоркшира.

Так много всего зависело от этой встречи: её будущее, будущее Эллы, личное счастье Доминика. Если она не сделает всё правильно, если не сможет вернуть ему сестру, то он может возненавидеть её ещё больше.

Почему всё не может быть просто? Почему Элла до сих пор желает защитить человека, который предал не только её, но и доверие Доминика? Подумать только, это был его лучший друг! Но волк, вбежавший в кабинет через пару мгновений, был не тот, которого она рассчитывала увидеть.

— Шторм! — воскликнула Брук, подпрыгнув от восторга, затем подбежала к собаке и обняла её, зарывшись лицом в мягкую белую шерсть своей любимицы.

— Ты целуешь не того волка, — сказал Доминик, направляясь прямо к ней.

Он не выглядел злым, вообще-то, он даже улыбался. Неужели Элла передумала и уже успела приехать домой?

Едва Доминик подошёл к ней, он поцеловал её, и все мысли вылетели у Брук из головы. Она моментально обняла его. Она не забыла силу его рук, запах его тела, дразнящий вкус его губ. Но ощущения были новыми. Она почувствовала такое облегчение, что едва могла себя контролировать. Он хотел её!

Доминик подхватил её на руки и отнёс на диван, где усадил себе на колени и снова поцеловал — жадно, неистово, требовательно. Её шляпка упала на сидение дивана, а волосы шелковистыми струями разметались по плечам. Кто-то закрыл дверь в кабинет. Она по-прежнему не была заперта, но Брук была слишком счастлива, чтобы её заботила такая мелочь.

А затем она потеряла дар речи, когда услышала, как он, не отрываясь от её губ, прошептал:

— Выходи за меня, Балаболка.

Она прервала их поцелуи и, видимо, выглядела настолько изумлённой, что он улыбнулся.

— А я-то думал, что если Шторм будет на моей стороне, то это значительно улучшит мои шансы уговорить тебя. Неужели это не сработало?

Она всё ещё была в шоке, но заглянула в эти янтарные газа, смотрящие на неё.

— Ты действительно хочешь жениться на мне?

Подарив ей нежнейший поцелуй, он сказал:

— Я хочу этого с той самой ночи, когда мы занимались любовью. Ты подкупила меня своей нежной заботой, своим беспокойством обо мне, своей храбростью, своей решимостью. Ты так легко обошла все мои заградительные препоны, которые я возвёл вокруг себя. Ты проникла в моё сердце, несмотря на то, кто ты. Я в жизни не встречал такую как ты, Брук Уитворт, и я хочу разделить остаток своей жизни с тобой.

У неё полились слёзы, хотя она улыбалась, глядя на него. Он закатил глаза и вытер её влажные щёки.

— Никогда не перестану удивляться тому, как это у женщин получается плакать по любому поводу.

Брук засмеялась и помогла ему вытереть слёзы с её щеки.

— Меня об этом не спрашивай, — а затем добавила немного удивлённо. — Но ты не остановил меня, когда я уходила из твоего дома. Почему ты позволил это, если уже знал, что хочешь быть со мной?

— Я подумал, что без указа Регента, висящего над нашими головами, я могу попросить тебя выйти за меня, и тогда ты поймёшь, что я действительно хочу этого, а не следую велению Принца. И я пойму, что ты тоже хочешь этого, если примешь моё предложение. Я не хотел, чтобы мы начинали нашу семейную жизнь по принуждению. И пусть я до сих пор очень злюсь на мать из-за её вмешательства, но если сейчас ты скажешь «да», то я её очень сильно поблагодарю.

Её улыбка стала ярче.

— Конечно, да! Я хочу выйти за тебя! Хочу этого с того самого момента, как ты перестал рычать на меня по любому пустяку. Но в тот день, когда я ушла, я уже была безумно влюблена в тебя. Так почему же ты не пришёл ко мне с этим вопросом раньше?

— Я хотел, чтобы ты выбрала меня, чтобы была абсолютно уверена в своих чувствах, когда я попрошу тебя стать моей женой. Ты заставила меня полюбить тебя. Но я не был уверен, что сама ты чувствуешь то же самое. А ещё я думал, что ты заслужила свой первый Сезон, который ждала с таким нетерпением.

— Сезон, которым я не могла насладиться из-за того, что тебя нет рядом? Ты про этот Сезон?

Он смутился.

— Я тоже не был рад этому, и вымещал своё недовольство на всех и каждом, кто находился рядом. Но я люблю тебя настолько сильно, что готов был подождать тебя, готов был дать тебе возможность насладиться Сезоном. По крайней мере, я так думал. Кстати, я слышал, что у тебя появилось много поклонников. Вероятно, мне следовало остаться в городе, скалить зубы и рычать на них, отгоняя от тебя подальше.

Она улыбнулась.

— Ты просто мастер подтрунивать. Это у тебя с детства такая привычка?

— Я дразнил только свою сестру. Её было легко довести до белого каления.

Элла! Она почти забыла о ней и теперь почувствовала угрызение совести. Его реакция может быть непредсказуемой. Он может и не дать слово, что не станет убивать Бентона. Он может рассердиться на сестру за то, что ему пришлось пройти через такое горе. Она задалась вопросом, может им лучше вначале пожениться, а уже потом она расскажет ему обо всём…

Заметив её обеспокоенность, он спросил:

— Что такое? — но потом догадался. — Ты вспомнила о своей глупой сделке, не так ли? Тебе больше нет необходимости торговаться со мной.

Она покраснела.

— Нет, ты мне уже говорил это на пути домой после бала. Но… почему ты не спросил, что привело меня сегодня в твой дом?

Он обнял её крепче.

— Неужели что-то кроме твоих невысказанных чувств ко мне?

— Да. Хотя у меня и была надежда, что моя причина приведёт к тому, что мы будем вместе. Я так хотела излечить твоё горе, и вот теперь я могу это сделать. Твоя сестра не умерла. Она очень даже жива.

Он соскочил с дивана, оставив её сидеть на нём. На какое-то мгновение она подумала, что он собирается обвинить её во лжи, ведь выражение его лица было крайне мучительное.

— Как такое возможно? Её тело было найдено!

— Это была не она, — настаивала Брук, а затем быстро добавила. — И она согласна вернуться домой, если ты поклянёшься, что не убьёшь отца её ребёнка.

— Я уже дал подобное обещание.

— Сейчас речь идёт не о Роберте, но прежде чем я скажу тебе о ком, ты должен поклясться, что не убьёшь его. Из-за этого страха Элла и сымитировала свою смерть, Доминик. Она не хочет, чтобы он умер, а тебя бросили в тюрьму за его убийство. Поэтому поклянись. Это её условие, а не моё.

— Она действительно жива? — недоверчиво спросил Доминик.

Брук кивнула:

— И она, и твоя племянница.

— Боже мой, но как?!

Она рассказала ему всё, что смогла о фальшивой смерти Эллы, не раскрывая имён и мест, и призналась, как сумела разыскать его сестру.

— Поначалу я надеялась найти доказательства того, что смерть Эллы была несчастным случаем, а не самоубийством. А затем выяснила, что её ребёнок может быть по-прежнему жив. Я надеялась, что её малыш сможет облегчить твою боль. Мы не ожидали, что найдём их двоих.

— Где она?

— Я не могу тебе сказать.

— Проклятие, Брук…

— Не могу! Она заставила меня для начала взять с тебя клятву…

— Чёрт возьми, неужели не похоже на то, что я клянусь?!

Брук понимала его чувства. Она бы улыбнулась, если бы это не было так неуместно в данный момент.

— Это не та клятва, которую она имела в виду, — была вынуждена сказать Брук.

Ох, Боже мой, неужели это снова дикий блеск в его глазах, который делает его похожим на настоящего зверя. По крайней мере, она не думала, что он злится на неё. Он нервно прохаживался туда и обратно по кабинету, сыпя ругательства сквозь сжатые зубы. Брук терпеливо ждала. Он, наконец, остановился и пристально посмотрел на неё.