Институтская подруга Галка откомментировала этот факт шеметовской биографии в своем стиле:

– Так, милая моя, ты его никогда не зацепишь.

– А я разве на рыбалке? – вяло отбивалась Ольга, чувствуя неубедительность собственных аргументов.

– А где же еще? – взмахивала руками видная и уверенная в себе подруга. – Или он твой, или чей-то. Ничейными хорошие мужики долго не остаются.

Против такой женской, выстраданной веками логики не попрешь. Но как-то не получалось у Шеметовой, переступив через себя, перейти на охотничье-рыболовецкую тропу. Может, на диком Севере получится? Там все охотники да рыболовы.

Опоздала всего на десять минут, а Багров уже ходил вдоль касс, нервно поглядывая на часы. Ольга не стала извиняться: они и на следующем поезде успевали, интервал – полчаса. Олег безмолвно взял ее сумку и нес теперь две. Купил два билета.

Вышли на перрон, сели в красную снаружи и белую изнутри комфортную электричку. Долго ехали по Москве, не узнавая спрятанную за полосой отчуждения деревьями, гаражами и заборами родную Москву. Наконец, пересекли МКАД – именно там случались самые бессмысленные и самые беспощадные пробки, – после чего беспрепятственно добрались до Домодедова.

В аэропорту их ожидал ставший привычным контроль, регистрация и – через полчаса стандартных авиационных «накладных расходов» – борт маленького реактивного самолета. А чего ему быть большим – лететь меньше двух часов.

…Все было почти так, как Шеметова и планировала.

Контроль, регистрация. Но именно теперь Ольга впервые внимательно прочитала то, что распечатала в конторе.

И даже сначала не сказала вслух Олегу. Следовало переварить самой.

Билет-то она действительно купила самый дешевый, в два раза дешевле средней цены. И лететь предстояло именно два часа, даже чуть меньше. Да только приземлиться они должны были не в северном Архангельске, а в северо-западном Санкт-Петербурге. Чтобы через девять с лишним часов ожидания (девять!) отправиться в Архангельск. Вот что делает с людьми спешка, рабочий перегруз и желание сэкономить.

В общем, романтическая ночь в архангельском отеле ей снова не грозила.

Смешно, но Шеметовой даже легче стало: не надо будет опять бессмысленно и безрезультатно препираться с собственным внутренним голосом. Но сперва нужно было объяснить ситуацию Олегу Всеволодовичу, что именно купила в электронной авиакассе его толковая и внимательная попутчица.

С некоторым опасением Ольга выполнила эту нелегкую миссию. Ожидала недовольства или, по меньшей мере, ехидных усмешек, однако Багров лишь рассмеялся.

– Хозяйственная ты наша! – двусмысленно похвалил он.

Нет, все-таки это была ехидная усмешка, решила про себя Ольга. Впрочем, было лучше, чем могло бы быть.

Тем временем на летное поле опустилась темнота.

На севере сейчас – белые ночи. А здесь ночь была, как ей и положено, черной. Лишь многочисленные аэропортовые огни рассекали тьму.

…Когда машина взлетела и круто набрала высоту, Ольга поверила: приключение началось. Приключение профессиональное. И, возможно, не только.


Далее было все, как обещали.

Что на сайте, что в билете четко написано: «длительное ожидание». Ну и черт с ним.

Олег, посмеиваясь, предложил ей, раз уж так вышло, поехать в город. Так они и сделали.

Ольга много раз гуляла по Питеру. И ни разу – белой ночью.

Сначала просто побродили по центру. Потом, за недорого – платил Олег, решительно отстранив девушку от финансовых дел, – наняли лодчонку и совершили фантастическое путешествие по Фонтанке и каналам.

Город – пустой и величественный – был освещен бледным небом и желтыми, неяркими в естественном свете фонарями. На Неве видели, как развели мост и большой корабль прошел вверх по реке.

Но главное крылось не в информации, а в ощущениях. Град Петра, построенный тираном и деспотом в прямом смысле на костях поколения, в итоге получился прекрасным.

Оправдывает ли это обстоятельство миллионы смертей в стылых болотах? Неизвестно. Ясно только, что и злодейство было великое. И город получился великий. История любит такое: сто ответов на один вопрос. И все верные.

Вернулись в аэропорт на такси, к утру. Досиживали в зале ожидания, на мягком диванчике.

Ольга, сама того не желая, задремала. Проснулась, поняв, что удобно устроилась на плече старшего коллеги. Ключевое слово здесь было «удобно». Поэтому Шеметова вновь сомкнула глаза и провалилась в приятное забытье. Ей хорошо, а он не протестует. Такая формула ее, как юриста, вполне устраивала.


Второй старт случился без десяти минут десять. И уже в одиннадцать сорок самолет мягко стукнул колесами по взлетке архангельского аэропорта со смешным названием Талаги.

«Ну, вот и все. Вперед – и в бой, а там видно будет», – подумала слегка выспавшаяся Ольга, принимая из рук Олега свою сумку, снятую с багажной полки.

Пока ей все нравилось. Даже дешевый билет с такой длинной пересадкой.

Архангельск – Заречье, с остановкой на Свят-озере

Куницыны и адвокаты

В середине дня, получив после ожидания багаж, покинули аэропорт. Сразу же почувствовали разницу. Точнее, не сразу, а в два авиапрыжка: сначала унеслись от удушливой московской жары, приправленной ароматом выхлопа семи миллионов автомобилей и битумными парами от перегретого асфальта.

В Питере дышать было уже комфортно. В Архангельске же дышать стало вкусно. И дело не только в прохладе, здесь тоже летом бывает за тридцать. Дело в природе, в могучих зеленых легких вековых лесах. Они в отличие от наших легких, кислород и потребляли, и синтезировали, причем последнее – в огромных количествах.

Дерево тут было везде: и живое, различных пород, насколько хватало глаз. И в постройках – кругом стояли деревянные дома, избы и даже имелась, как хвастались коренные архангелогородцы, многоэтажная башня-высотка, также непостижимо обошедшаяся без привычных кирпичей и бетона. Да что там говорить, тротуары и те можно было найти деревянные. В самом деле, лесной край.

Город располагался совсем рядом с аэропортом, в десятке километров, но рассмотрели его лишь из окна автомобиля, решили в качестве туристов побыть здесь на обратном пути, после судебного процесса. Времени до его начала оставалось не так много, а Шеметова, по совету многоопытного Гескина, хотела успеть, как сказал старый адвокат, «подышать воздухом событий».

Анна Ивановна встретить их не смогла, у нее случился какой-то аврал в домашнем хозяйстве. Встречали Виктор с дочкой. Имени ее, как и других Куницыных-младших, Ольга так и не запомнила. Только, как ей казалось, выучит – тут же выбегали еще две-три, одинаковые с лица, и Шеметова запутывалась окончательно.

Зато Виктора она узнала сразу: Анна Ивановна показывала фотокарточки. Причем, если бы даже Куницына показала фото мужа двадцатилетней давности, его тоже было бы легко узнать. Он вообще не менялся. Только усушивался на солнце и ветрах, точнее, выдубливался да смуглел. Сейчас Виктор выглядел так, будто усиленно принимал ультрафиолетовые ванны в какой-нибудь студии неестественной красоты.

Зато улыбался – совершенно естественно. И дочка, сопровождающая папу, тоже. Так радостно улыбались, что и Ольга, и Олег заразились, расплылись до ушей.

– Анна Ивановна очень просила извинить, – характерной скороговорочкой заговорил Виктор. – Сама так хотела, так хотела, но не получается (он смешно произносил «не получацца»).

– Никак не получацца, – сокрушалась и дочка. – Велела вас скорей везти, дома уже сама встречать будет.

Ну, не получацца – значит, не получацца. Москвичи точно знали, что это не от недостатка уважения. Да и нет таких правил, чтоб адвокатов встречали с какими-то протокольными почестями.

На стоянке их ждало необычное авто. «ГАЗ-69», старинный «козлик» цвета хаки, стоял намытый и начищенный, как будто сошедший с кадров старинных фильмов.

– Это у нас парадный, – с удовольствием сообщил Виктор. – Сам сделал. Собрал по винтику. Сложно было, но новодела практически нет. Восстанавливал родное. А что новое – точил, фрезеровал по родным чертежам.

– В Москве это был бы хороший бизнес, – оценил Олег Всеволодович. Он даже водить не умел, но в машинах разбирался и имел свое, всегда обоснованное, мнение. – Такую «самоделку» легко можно обменять на приличный кроссовер.

– Не хочу, – сказал Куницын.

– Почему? – не понял Багров. – Вещь классная, но не для ежедневной езды.

– Вещь классная, – кивнул в знак согласия Виктор. – А для каждодневной у меня «УАЗ-469» есть. По любой дороге пройдет, в любой мастерской чинится.

– Тогда понятно, – согласился Олег.

Они сели в неожиданно просторную машину – внешне «козлик» выглядел совсем миниатюрным. Виктор включил мотор – и поехали!

Ольга рассматривала спартанский интерьер парадной куницынской машины; даже она понимала, что все здесь, как в музее, – честное. Единственная примета времени – ремни безопасности. Их Виктор все-таки поставил, причем хорошие, инерционные. Сам пристегнулся и всех пассажиров оглядел, как стюардесса в самолете.

В лес въехали почти сразу, как покинули город.

Трасса оказалась на удивление приличная. Только вот расстояния большие. Куницын вел машину не лихо, но быстро и уверенно. За час они проезжали километров по восемьдесят в среднем. Однако всех этих километров было много, плюс – там, где не было мостов, – уходило время на ожидание паромов.

Места вокруг были красивые; однообразная зеленая стена вдруг раздвигалась, и глазам путешественников представало прозрачное озеро или быстрая речка с валунами, набросанными по берегам и в воде.

Ольга любовалась неброской красотой Севера, а Куницыны, похоже, давно к этому привыкли и уже не обращали внимания ни на холодные глаза озер, ни на бесконечные зеленые горизонты, ни на белые бочкоподобные, с неровными краями, облака, делавшие неяркое синее небо неестественно низким.