-Эль? Ты чего? Болит? - взволнованно спросил он меня.

-Нет, пить хочу.

Выпив протянутый мне стакан, я снова посмотрела на Маркуса.

-Марк?

-Что такое? - он тут же подскочил и взволнованно заглянул мне в глаза.

-Ляг со мной, - тихо попросила я его. - Я так хочу этого.

Для большей убедительности я подвинулась, освобождая ему место на не очень широкой кровати. Для большого Маркуса этого было очень мало, но он прилег рядом, уверенным и аккуратным движением вжимая меня в свое тело. Сразу стало спокойно и легко. Это было так правильно, спать рядом с ним, чувствовать его запах, его пульс. Я прижалась покрепче к его груди, пытаясь сделать так, чтоб между нами не было и миллиметра свободного пространства.

-Маркус?

-М?

-Спасибо тебе, за то, что ты не льешь надо мной слезы и не ходишь с грустным лицом. Мне так...сложно. Все как будто меня уже похоронили. И от этого мне очень страшно. Я не хочу умирать.

Я не выдержала и тихонько заплакала.

-Тшш, не плачь, милая моя, - он ласково перебирал мои волосы и целовал в макушку. - Все будет хорошо. Верь мне, Эль. Я сделаю для тебя все, даже невозможное.

-Спасибо тебе. Спасибо, - зашмыгала я носом.

-Эй, ты чего там, сопли об меня вытираешь? - я его улыбку и улыбнулась в ответ.

Как хорошо, что он рядом. С этими мыслями я уснула.

Когда я проснулась, Маркуса уже не было. И мне оставалось только вдыхать аромат его одеколона, которым пропиталась вся подушка.

***

После обеда, я, Марго и мой рыжеволосый коллега, который тоже не забывал про меня, сидели и играли в карты. Марго нагло уселась рядом со мной на кровати, а Петька развалился в кресле. Он с самым умным видом рассказывал моей подруге про аортокоронарное шунтирование.

-Петька, - удивилась я, перемешивая колоду карт. Я, как обычно, осталась в дураках, - неужели, тебя пригласили ассистировать на этой операции?

-Ну, вообще-то нет, - он смутился всего лишь на секунду, но потом снова лучезарно улыбнулся, - я просто смотрел.

-А пафоса то сколько, - расхохоталась Марго.

-Ну ну, я еще только на заре своей карьеры. Скоро я буду так же как наш Эрнестович, это я вам точно говорю!

-Да уж, Петруша, самоуверенности тебе не занимать, - покачала я головой.

-Самоуверенность - один из залогов успеха для хирурга, если ты не знала, дорогая Элеонор.

-Я думала, что залог успеха - это профессионализм и опыт.

-Да ну, о чем ты говоришь, - махнул рукой Петя, - немного уверенности и все, ты хирург Года. Кстати, так работает со всем. Вот ты, Марго, ты кто по профессии?

-Эндокринолог.

-О, коллега, - он потянулся и пожал ей руку. – Ну, так вот, если бы ты была более уверенна в себе, то была бы уже директором эндокринного центра, скажем.

-А с чего ты взял, что я не уверенна в себе? - ее бровь удивленно выгнулась.

-Так ты же не директор эндокринного центра, - резонно заметил Петя.

Наш разговор прервал ворвавшийся как вихрь Маркус. На его лице было столько разнообразных эмоций, что я невольно поежилась.

-Элеонора. Сердце нашли.

От этих его слов я даже забыла, как дышать.

-Сейчас придет медсестра, будет готовить тебя к операции, - он сел рядом на кровать и провел ладонью по моей щеке, - все будет хорошо.

-Я боюсь, - прошептала я.

-Не бойся, мой милый Эль. Я все сделаю как надо. Ты мне веришь?

Я кивнула.

-Уже провели совместимость донора с тобой, так что надо действовать очень быстро.

Я кинула взгляд на Марго, которая улыбалась мне сквозь слезы. Она сжала мою руку, поддерживая. Как раз в это время пришла Анастасия Сергеевна, грозная медсестра реанимации. Маркус улетел готовиться к операции, а она занималась со мной, предварительно выгнав Марго и Петьку. Петя чмокнул меня в щеку и сказал, что сделает селфи на моем фоне с раскрытой грудной клеткой, на что я нервно хихикнула.

Подготовив меня, Анастасия Сергеевна помогла пересесть в кресло- коляску и повезла меня в операционную. Моё сердце отсчитывало свои последние удары. Боялась ли я в тот момент, когда меня везли в операционную? Безумно. Я боялась, что операция пройдет хорошо, но я не выйду из наркоза. Или сердце не запустится. Или еще могло бы быть куча куч последствий. Но когда я увидела встречающего нас Маркуса, все страхи ушли на второй план. А еще он говорил, что ему будут помогать два кардиохирурга из Кардио-центра.

-Хочешь посмотреть на свое новое сердце? - спросил меня Маркус, когда я лежала уже на столе.

-Давай я лучше уже почувствую его в себе.

Он кивнул анестезиологу, чтоб начинал. Анестезиолог приложил маску к моему лицу и последнее, что я услышала, это был шепот Маркуса.

-Я люблю тебя, Элеонора.

А может, это уже был сон.


От лица Маркуса

Взяв скальпель в руки, я полосонул нежную, обработанную йодом, кожу девушки, на которой выступили крохотные капельки крови. Я продолжал разрезать ткани, а второй хирург, Иван, в это время пережимал кровеносные сосуды и тампонировал рассеченные ткани. После, остановив вентиляцию легких, я взял вибрационную костную пилу и принялся распиливать по центру грудной кости. Восстановив вентиляцию легких, Иван , ввел грудинный расширитель, обнажая сердце, которое сбито билось. В голове летали разные мысли, но я всеми силами отгонял их, сосредоточившись на операции. Третий хирург, Алексей, вскрыл перикард и подключил к верхним и нижним полым венам аппарат искусственного кровообращения, перекрыв движение крови через полости сердца зажимами. Потом он отошел подготовить трансплантант, я принелся иссекать сердце, чтоб вытащить его из грудной клетки. Когда все было готово, я аккуратно вытащил сердце и положил его в специальную миску, а Алексей в это время уже вставлял моей Эль ее новое сердце. Соеденив сердце с помощью швов, он убрал зажимы с сосудов, запуская кровоток. Но сердце не начало сокращаться.

-Черт, - прошипел я сквозь зубы и принялся делать прямой массаж сердца, ритмично сжимая и разжимая ее сердце. Давай же, Эль, давай!

Почувствовав, что сердце начало сокращаться, я шумно выдохнул. Удалив из грудной клетки кровь, Иван вытащил расширитель и мы начали закрывать рану, соединяя грудную кость пластинами. Сделав последний шов на мягких тканях, я положил иглу на стол и посмотрел на свои руку, которые по локоть были в крови моей Эль. Кинув взгляд на мониторы, я удовлетворенно кивнул. Сердечный ритм хороший. Моя девочка будет жить.

Выйдя в предоперационны зал, я первым делом, скинул с себя окрававленный халат и перчатки. Снял маску. Оперевшись об раковину, я посмотрел на свое отражение в зеркале. Не смотря на то, что операция длилась почти восемь часов, живее себя я еще никогда не чувствовал. Помыв руки, я вышел из операционной, где на меня накинулась Марго.

-Воу, потише, подружка, - рассмеялся я.

-Ты смеешься, - взвизгнула она, а затем расплакалась навзрыд. Она вцепилась в мой хир.костюм и поливала его слезами, всхлипывая и размазывая тушь. - С ней все хорошо?

-Ну, раз я смеюсь, то полагаю, что да.

-Спасибо, Маркус, спасибо.

Спасибо. Это ей спасибо, моей сильной девочке.

Глава 13

Открыв глаза, первое, что я почувствовала - дикую боль в груди. Я хотела привычно прижать руку к груди, но обе руки опутывали провода. Прикрыв глаза, я открыла рот и с шумом втянула воздух. Хотелось пить. И чтоб в груди не болело. Через секунду я уже чувствовала на своих плечах знакомую, теплую тяжесть. Руки Маркуса.

-Эль? - неуверенно позвал он меня.

-Пить, - хрипло протянула я.

Я почувствовала, как он стал аккуратно смачивать мои сухие губы тампоном и не выдержала:

-Не издевайся, дай нормально попью.

Маркус скрипнул зубами, но все-таки поднес к моему рту кружку с водой. Напившись, я откинулась обратно на подушку. Голова еще была мутная от наркоза, и очень хотелось спать. А еще хотелось повернуться на бок. Но, естественно, этого делать было нельзя. В груди невыносимо сильно болела, и я застонала сквозь зубы.

-Эль, ты чего? - я почувствовала, как мужчина сел рядом со мной на кровать.

-Больно. В груди больно... Ащщ, - я зашипела, сморщившись. Боль становилась нестерпимой.

Маркус откинул простынь и нахмурился. И мне совершенно не понравился его взгляд.

-Что там? - заволновалась я.

-Лежи и не двигайся.

Он вышел из палаты буквально на две минуты, но за эти минуты я потеряла очень много нервных клеток, кажется. Включив свет, он втолкнул в палату металлический столик. Подойдя ко мне, он первым делом воткнул в катетер укол. Обезболивающий, я полагая. Потом аккуратно снял повязку с моей груди и положил ее на столик. Краем глаза я успела увидеть, что она вся в крови.

-Терпи, Элеонора, сейчас будет немного больно.

-Что случилось?

-Шов немного разошелся, - и он, стиснув зубы, начал накладывать шов. Мне не было больно, совсем. Не знаю почему. Может потому, что я была еще под действием наркоза в какой-то степени. Наложив мне два шва, он наложил мне на грудь толстенную повязку.

-Ну, вот и все. Сейчас как, не больно?

-Все хорошо, - шепнула я и зевнула. Хотелось спать. И хотелось, что Маркус лег рядом. Но я понимала, что сейчас это не возможно.

-Спи, милая моя, - он поцеловал мне в лоб и погладил по волосам. - Спи. А я буду рядом.

И я уснула.

***

Когда я вновь проснулась, на улице уже было светло. Первое мысль, что промелькнула у меня в голове "Я жива". От этой мысли хотелось смеяться в голос и танцевать, подняв руки вверх. Я понимала, что впереди долгие месяцы реабилитации, но это чувство, когда ты понимаешь, что внутри тебя бьется здоровое, сильное сердце - не передаваемо. Знать, что теперь я могу все. Смогу не носить полную сумочку таблеток. Не держать пальцы на пульсе. Хотя, думаю, что с этой привычкой я еще не скоро расстанусь. Распахнув глаза, я увидела маму и улыбнулась, поймав ее ответную улыбку. Она села рядом со мной на стул и взяла за руку.