— Менни, ты знал об этом?

Он пожал плечами.

— Подозревал. Она дергалась, пробегала сотню миль в час и превосходила всех. К тому же Тара ненавидит принимать таблетки. Что, ты даже не подозревала?

— Нет. — Потому что не обращала внимания. Я настолько погрузилась в исправление мира, что не увидела. Она нуждалась во мне. Моя подруга нуждалась во мне, а я была так занята игрой в мстительницу, что не замечала этого.

— Итак, вся школа в курсе? — Спросила я треснувшим голосом.

— Все немного больше. Проверь наш вебсайт. — Менни откатился от компьютера и растянулся на кровати лицом вниз. — Они убрали это, но Коннор прислал мне скриншот. До этого было уже больше пятидесяти тысяч посещений. Он на экране, если хочешь взглянуть.

Я не хотела. Три шага до компьютера казались мне тремя милями. Но я все равно села. Настроила монитор так, чтобы я могла видеть картинку. Если бы я только могла выпалить ее из своих глаз, как только я ее увидела.

Это был профиль в соцсети, но это была не Тейси. Это было ее имя и фотография, но все остальное выглядело так, словно это было снято откуда-то еще. На заднем фоне было граффити с черным тиснением, с листьями конопли по углам. Также были секции с полетом и отключкой, а еще цитата о том, как хорошо она себя чувствует с иглой глубоко внутри. А фотографии? Героин, крек, все самые ужасные вещи, которые только можно себе представить.

От возмущения я закрыла глаза.

— Это... это не Тейси.

— Она это переживет. Все будет хорошо, — сказал Менни, его голос был приглушен подушкой и невнятный от истощения.

Я покачала головой, потому что он ошибался. Теперь ничто не будет в порядке. В случившемся виновата я. Ее должность в комитете против наркотиков. Даже ее место в комитете по составлению ежегодника. Все вещи, которые были важны для нее, – я отобрала их. Виновата или нет, она никогда не должна была стать целью, если бы выбор не причинил мне боль.

И никто бы не выбрал ее, если бы я подавила свой страх и сдалась. Если бы я все сделала правильно.

Я снова вернулась к словам Ника. К тому, что нужно найти, с какого момента все пошло неправильно. Я даже не знала, смогу ли я это выяснить. Каждый слой, который я снимала, выявлял все новые пятна.

Например, что лучшие друзья утаивают большие секреты.

Я расправила плечи и закрыла экран на мониторе Менни.

— Менни? Я должна рассказать тебе кое-что.

Он молчал и тихо лежал на постели. Я встала и, подойдя, оперлась коленом о матрац.

— Менни?

Матрац зашуршал, но Менни не пошевелился. Он спал мертвым сном. Я опустила глаза и увидела пачку бумаги между матрасом и пружинной сеткой. Не слишком похоже на то, что парень может хранить под кроватью. Это разлинованная бумага. Толстая пачка, сложенная пополам. Любопытство вертелось на кончиках пальцев, шептало мне на ухо.

Я не должна.

Боже, я знаю, что не должна. Но одно мягкое нажатие колена и бумаги, выпав, раскрылись, как приглашение.

Я смотрела на доказательства, грозившие исключением. А, может, еще чем-то похуже. Имена, платежные суммы, студенческие идентификационные номера. И еще хуже. Описание работы. Не так уж много. Замечания для Дина Хименеса. Английский и история для Шоны Уэлш. Это значило, что он имел дело не только с посещаемостью. Каким-то образом он имел отношение и к оценкам тоже.

У меня в желудке появился кислый привкус, я задержала дыхание. Я подняла бумаги, потому что они больше не имели значения. Я и так слишком много знала.

Всего было четыре листка – шесть имен я узнала, еще больше не узнавала. Что за черт? Как далеко все зашло? Он делает это и в других школах? Он сказал мне, что покончил с этим. Он утаил это от меня.

Ты тоже хранишь секреты.

Чувство вины кололо мне грудь, играло на ребрах. Это больно. Все больно.

Я перевернула страницу дрожащими пальцами. Не разлинованная бумага. Счет. В шапке был написан местный адрес Ортопедии Клервилля. Я просмотрела счет. Какая-то предварительная авторизация. Хирургическая предварительная авторизация. Спондилодез4 поясничного отдела позвоночника.

Я вспомнила, как мистер Рейнс боролся с трудностями. О тех двух неделях, когда он лежал в постели. Не работал. У него были проблемы со спиной, но я не знала об этом.

Я посмотрела на пункт ответственности пациента после оплаты страховки – $3,164. Я закрыла глаза и проглотила горькую правду. Я ничего не знала.

Это как гвоздь в крышку моего гроба. Как будто что-то ударило меня в самый центр груди.

Я положила бумаги туда, где я их нашла, и накрыла Менни одеялом. Я накрыла пледом и мистера Рейнса перед тем, как выйти на улицу. Дверь захлопнулась громче, чем я хотела, и я съежилась, надеясь, что не разбудила их. Я завела машину и сидела, не двигаясь с их подъездной дорожки. Я не знала, с чего мне начать.

Мой телефон показывал список сообщений, которые жгли мне глаза. Где я ошиблась с самого начала? Вот где я ошиблась. Прямо здесь.

Я была достаточно глупа, чтобы поверить, что все дело в справедливости и что я могу поступить правильно ради Стеллы. Но я никогда не была права насчет этого. Я притворялась, что я могу исправить что-то, что никогда не изменится.

Тейси заплатила цену. Я не могу позволить, чтобы это случилось снова.

Ник спросил меня, не боюсь ли я, что меня поймают. Я боялась. И до сих пор боюсь. Но еще больше я боялась, чем все может закончиться, если я не покончу с этим.

Мои пальцы залетали над клавиатурой телефона.


«Ты зашел слишком далеко. Мы должны закончить с этим».


Ответ пришел через пару мгновений.


«Мы не закончили. Многих людей еще нужно наказать».

«Я не хочу никого наказывать. Я же сказала тебе, я бросаю все».

«Если ты бросишь, я продолжу выбирать. Как думаешь, кто будет следующим?».


Менни. Ярость бурлила во мне с такой силой, что кружилась голова, пока я писала ответ.


«Ты следующий, кого обнаружат. Я позабочусь об этом».


Я нажала «Отправить» и засунула телефон на дно сумки. Потому что я не хотела знать его ответ. Я не хотела читать очередные его угрозы.

Я вывела свой Субару с подъездной дорожки Менни и включила левый поворот. Я направлялась в город мимо всех мест, где я обычно останавливалась. В деловой район. Я повернула влево, где находились офисы представителей власти. Я не слишком хорошо знала эту местность, но довольно скоро я увидела медные буквы на красном кирпиче. Те, которые оповещали о полицейском участке.

Я припарковалась и положила на колени свою сумку. Потом я уставилась на ярко освещенную двойную дверь, которая вела внутрь.

Я могу сделать это. Я мысленно представила, как кладу свой телефон на высокую стойку. Обращаюсь к безымянному, безликому полицейскому офицеру. Признаюсь в своей роли в ужасных событиях.

Стыд опалил мои щеки, но это уже становилось привычным. Еще одна моя характеристика.

Я схватилась за ручку дверцы, а на коленях завибрировала моя сумка. Мое тело превратилось в камень.

Не проверяй его. Не. Надо.

В конце концов, я не смогла устоять. Я вытащила телефон и нажала кнопку, чтобы включить его. Мелькало сообщение, черное на сверкающем белом фоне. Я прочитала его раз и мой мир сжался. Сузился до трех предложений.


«Вперед. Расскажи обо мне. Давай проверим, как быстро я смогу выдать миру большой секрет твоего папочки».

Глава 19

Папа согнулся над столом, рисуя что-то безумно сложное на обложке телефонной книги. Я наблюдала за ним минут десять, посылая пули ему в спину. Если чтение мыслей существует, определенно, это не мой дар.

Я понятия не имела, что у кого-то может быть на моего отца. Но с другой стороны я даже не подумала, что на Тейси тоже можно что-нибудь нарыть.

— Ты выглядишь отлично. Перестань нервничать. — Сказал папа, не оглядываясь назад.

Я выгляжу как? О, точно.

Я осмотрела свою одежду – свитер и юбку. Предполагалось, что Ник подъедет за мной через несколько минут. Мне многое нужно рассказать ему. Бедный парень, вероятно, считает, что у нас свидание. Хотелось бы, чтобы так и было. Я сжала губы, интересно, могу ли я нанести немного блеска для губ. Наверное, да.

Если я перестану следить за своим отцом и пойду за блеском.

Он положил ручку, выпрямился и, усмехаясь, посмотрел на меня.

— Тебе повезло, что мама в Бостоне. Скорее всего, она назначила бы тебе комендантский час.

Его слова кололи, как мелкие булавки, и мне надоело, что меня все время дразнят. А, может, я просто была слегка на грани из-за вещей, которые мы оба скрывали.

— Маме нравится Ник. И она не такая.

— Я просто шучу, малышка.

Я снова вспомнила покрасневшие мамины глаза в ту ночь, когда я была в клубе. Ссору в рождественское утро.

— Нет, ты подшучиваешь над ней. А ее здесь нет, чтобы защититься.

На его лице отразилась боль, и я приняла это. Как будто я становлюсь стервой на постоянной основе. Это несправедливо. Я знаю, он меня любит и он все время подшучивает, но я не смогла отбросить мысль о том, что он скрывает нечто грандиозное.

Огни на подъездной дорожке дали сигнал к моему побегу, так что я натянула пальто и схватила сумочку со стойки.

— Я буду дома чуть позже полуночи, если это не проблема.

— Разумеется, — ответил он, пытаясь сохранить веселье. — Желаю хорошо провести время.

Я даже смогла заставить себя поблагодарить его перед выходом. Ник прошел уже половину дороги к дому и казался слегка удивленным.

— Хм... разве я не должен поздороваться с твоими родителями?

— Если ты не против, я подожду в машине, — я вздохнула. — Все дело в папе. Мы действуем друг другу на нервы. Кроме того, у меня новости от автора.

Он поник.

— А я и правда надеялся, что радиомолчание сработает.