И при этом мой разум вытащил вполне убедительные аргументы Коннора об элитизме в прошлогодней его речи в классе риторики. Это была отличная речь. Он провел параллели между социальными проблемами во время борьбы за Гражданские права и современными проблемами в высшей школе. После этого мы смеялись насчет того, как много популярных ребят аплодировали ему, полностью упустив то, что вся речь обрисовала их в очень неприглядном свете.

Когда же это началось? Могла ли эта речь стать началом какого-нибудь плана по восстановлению социальной справедливости?

Рука Хедли внезапно накрыла мою.

— Пайпер? Ты выглядишь бледной, как привидение. Ты заболела?

Болезнь не имела ничего общего с моим нынешним состоянием. Абсолютно. Могла ли я ошибаться насчет Гаррисона?

— Мне всего лишь немного жарко, — выдавила я ложь, заставив себя сделать вдох.

— Позволь мне посмотреть. — Хедли прижала руки к моему лбу и щекам. — Боже, ты холодная, как лед.

Мой желудок сжался, и я попыталась отодвинуться, но она похлопала меня по руке. Она должна перестать прикасаться ко мне. Я чувствовала на себе взгляд темных глаз Коннора, но он ничего не говорил. Выражение его лица было непроницаемым.

Внезапно Хедли исчезла, и рядом оказался Менни. От него исходил запах дезодоранта Олд Спайс, его отца, и по каким-то причинам мне стало легче. Это было знакомо. Я вдохнула его, и мои глаза наполнились слезами.

Он взял меня за подбородок и повернул лицом к себе.

— Ты заболела?

Телефон Коннора снова загудел, и Хедли склонила к нему голову. Коннор понизил голос, чтобы объясниться, но я все равно услышала, как он ей говорит.

— Джейкоб доставляет маме проблемы. Она всю ночь пишет мне.

Джейкоб – это его брат. Только что получил права. Коннор показал Хедли свой телефон, и они оба криво улыбнулись при виде сообщений, которые мелькали на экране. Что значило, что это были не мои сообщения. Коннор не писал мне. И я должна была это понимать, потому что его номер был в моем телефоне.

Как я могла быть такой дурой? Перепрыгивать на любые возможные предположения.

Менни погладил меня по плечу.

— Ты уверена, что все в порядке? Я могу отвезти тебя домой.

Чтобы я смогла выставить еще какую-нибудь нелепую кандидатуру как автора этих сообщений? Это Гаррисон. Я знаю это. Я это знаю, мне просто нужно успокоиться и ждать. Потому что сейчас мяч на его стороне поля.

Я покачала головой.

— Все в порядке. Прости. Мне просто нужно что-нибудь поесть.

Менни кивнул. Он не купился на это, но не стал отрицать. Менни никогда не отталкивал меня, он всегда рядом, и я почти принимала это как должное.

— Ты просто замечательный, знаешь, — тихо сказала я в его рукав.

— Хм, чирлидерши что-то подсыпали в твою содовую?

— Нет, я просто не хочу, чтобы ты думал... понимаешь, со всеми моими лекциями и остальным.

Он засмеялся.

— Так ты поэтому так возбуждена?

Не поэтому, но я все равно пожала плечами.

— У нас все хорошо, — сказал он, обнимая меня за плечо. — Это будет хороший вечер. Кендис дала мне свой номер. К тебе клеился футболист...

— Менни, Богом клянусь, если ты не перестанешь...

Группа появилась на сцене, и мне пришлось замолкнуть. Менни вздернул мою руку и все в помещении сошли с ума. Люди плотно сгрудились на танцполе перед сценой, пока участники группы проверяли звук.

— Я иду туда, — сказал Менни. — Кто со мной?

— Я пойду! – вставая, вызвалась Хедли. – Кажется, я вижу Тейси. Коннор?

— Буду через минуту, — ответил он.

— Пи?

Посмотрев на Менни, я покачала головой.

— Она должна дождаться пиццу, — сказала Хедли. — Коннор, ты же заставишь ее съесть кусочек?

— Технически. Не уверен, что что-нибудь здесь можно назвать едой.

Все засмеялись, и Менни ткнул в меня пальцем, пока Хедли тащила его к танцполу.

— Полкусочка и я хочу видеть твою задницу у сцены, Пи. Никаких споров.

Он меня бесил, но это хорошо. Это нормально. В данный момент я просто жаждала нормальности.

Пока они шли к танцполу, я проверила свой телефон, обнаружив новое сообщение. Очевидно, где-то посредине моих параноидальных иллюзий насчет Коннора, я пропустила его.


«Получил».


Что это? «Получил» и все? Что это вообще значит? Это вообще подтверждение или отрицание для меня. Это привело меня назад, к самому началу – больше ответов, чем вопросов.


***

Парень, который не был Ником, принес нашу пиццу и напитки, извинившись за то, что нам пришлось ждать. Меня все еще трясло после ситуации с Коннором, а теперь я еще и злилась оттого, что Ник не пришел лично. Что было... просто смешно. Я довольно много времени провела с ним, отталкивая его любыми способами. А теперь я схожу с ума, оттого что он не примчался ко мне?

Я откусила кусочек пиццы. Пластиковый вкус сыра и тонкий слой томатной пасты не сделали ничего, чтобы улучшить мое настроение, так что я опустила ее на салфетку – у них вообще, здесь есть тарелки? – и огляделась вокруг.

Менни схватил меня за руку, когда группа вышла для следующего тура.

— Пошли, Клоун. Пора убрать с лица это хмурое выражение.

Предоставьте дело Менни и он заставит меня засмеяться, по крайней мере, тогда, когда я этого хочу. Я попыталась покачать головой, но потом Тейси и Хедли потащили меня за обе руки. И, по правде говоря, я больше не могла сидеть за столом ни минуты. Так что я подчинилась.

Я не так уж часто танцую и еще меньше кричу. Но каким-то образом я последовала за ними прямо к сцене, безжалостное давление шума и тел на мой мозг позволили мне отключиться.

Группа была неплохой. Может быть, не совсем то, что я согласилась бы слушать каждый день, здесь присутствовал темный ритмичный поток, который связывал неистовость гитар и вокала. Это было хорошо – громко и тяжело, как раз то, что могло заставить меня забыть.

В конце концов, я здесь слегка расслабилась среди воздуха, наполненного запахом пота и гормонов. Я стояла у самых колонок, где каждый звук сотрясал меня. Я не просто слышала музыку, я ее чувствовала. Так что я закрыла глаза и отпустила все.

Чья-то рука прикоснулась к моей и я развернулась, обнаружив рядом Ника. Его фартук исчез, но в остальном он выглядел так же. Кепка все еще была повернута козырьком назад, и на голове у Джоуи Рамона белело пятно муки.

— Привет, — произнес он.

Или мне показалось, что он это сказал. В действительности я ничего не услышала, но движения его губ были похожи на «привет». Он произнес что-то еще, но я не смогла разобрать. Я покачала головой, указывая на свои уши, и, улыбнувшись, он наклонился ближе. На мгновение я почувствовала его руку на своем бедре, и я заволновалась. Чересчур заволновалась.

— Они хороши, да? — его слова прозвучали у моей шеи.

Я вздрогнула, хотя на танцполе было как минимум градусов девяносто, и кивнула, потому что не доверяла своему голосу. И в любом случае он бы меня не услышал. Но Ник снова наклонился и от ощущения его пальцев на моей коже вся комната, казалось, сжалась до размеров булавочной головки.

Мои руки инстинктивно сжались, схватившись за что-то для устойчивости. Я поняла, что это рука Ника, когда он снова заговорил.

— Здесь громко, — произнес он. — Не хочешь выйти?

Выйти? Типа в патио? В голове возникла картинка – мы с Ником на том странном полуосвещенном крыльце, где собираются курильщики и парочки. Место было просто создано для подростков с переизбытком гормонов, которые ищут, где бы им уединиться... и я кивнула.

Потому что полностью лишилась рассудка.

Ник с улыбкой кивнул в ответ и, взяв за руку, потянул меня через толпу. Мы маневрировали на танцполе, мне было все равно, если Менни или Хедли увидят меня с Ником. Я просто знала, что наши пальцы переплелись и сжимаются крепче, чем это необходимо, словно то, как крепко мы будем держаться, сможет объяснить, что между нами происходит.

В патио вели две пары дверей, и мы отправлялись к той, что находилась дальше от окошка заказов. Он толкнул ее, мы вышли на улицу, позволив дверям захлопнуться за нами. В ушах звенело от внезапной тишины, фантомные басы продолжали отбивать ритм вокруг меня.

Здесь было темнее, но я чувствовала в воздухе обещание снега и запах дыма. Через пар от моего дыхания я заметила парочку, решившую перепихнуться на столике. Я огляделась вокруг, благодарная за темноту, которая скрывала мои покрасневшие щеки.

Ник внезапно показался слегка глуповатым.

— Хм. В теории это казалось лучше, чем на практике.

Он кивнул головой вправо, и я поняла, что мы все еще держимся за руки. Я дернула свою и высвободилась, попытавшись вернуть себе некое подобие вменяемости. Это нелепо. Что я здесь делаю с ним? Стоя на сцене, я составила вполне убедительный список причин, по которым я не могу бродить по темным местам с Ником Паттерсоном. Такие причины, как социальные группы и наше будущее, которое буквально разделяли нас на целые мили.

— Итак, в чем дело? — Я впилась взглядом в тротуар и притворилась, что не слышу девушку, которая стонет на столике в четырех футах от нас. — В смысле ты же хотел со мной о чем-то поговорить?

— Ну, я ничего не планировал конкретно? — ответил он, засовывая руки в карманы джинсов.

— Ладно, тогда, думаю, мы можем поболтать об общих интересах, которых у нас, скорее всего, нет. — Попыталась я, но шутка оказалась неудачной. Мне стоит быть лучше в этом, подумала я.

Он все равно засмеялся.

— Что ж, не уверен, как ты можешь быть в этом уверена, потому что ты никогда меня не спрашивала о моих интересах.

Очко Нику за умение держать удар. Он улыбнулся, его улыбка согрела меня.

— Ты прав. Так чем ты интересуешься, Ник?

— Тобой, для начала. — Его ухмылка обещала мне проблемы. И заодно лишила меня дара речи.

Он вдохнул.

— Итак, ты, футбол, хорошая пицца...