Сара нахмурилась.  

– Значит, нет детей.  

– Детей нет.  

Как бы он хотел иметь возможность подарить ей малыша, смотреть, как ее тело округляется его ребенком, как крошечная копия Сары носится по их дому.  

Сара задрала подбородок и встретилась с его пристальным взглядом.  

– Если компромисс тебя устроит, Роланд, мне не нужны дети для счастья.  

Его сердце пропустило удар.  

– О чем ты говоришь?  

– Что, если ты обратишь меня?  

Роланд был настолько потрясен, что забыл, как дышать.  

– Ты бы позволила мне?  

Она открыла было рот, чтобы ответить, помолчала, потом вздохнула.  

– Я не знаю. Все так быстро происходит. Я хочу сказать «да». Но учитывая, что стоит на кону, все же мне нужно больше времени на раздумья.  

– Простое знание того, что ты рассматриваешь такой вариант, значит для меня целый мир.  

– Тогда ты сделал бы это, если бы я попросила? Обратил бы меня?  

Удовольствие и боль снова боролись в нем.  

– Нет.  

Ее рот приоткрылся от удивления.  

– Почему?  

– Я рассказывал тебе, как действует вирус. Если ты не одна из одаренных, вирус в твоем теле не мутирует, и вместо бессмертной ты превратишься в вампира. – Он дотронулся до шелковых прядей каштановых волос, вылезших из ее «конского хвоста». – У всех нас черные волосы и темно-карие глаза.  

Понимание мелькнуло в ее ореховых глазах.  

– Ты считаешь, что я превращусь в вампира, что у меня нет нужной ДНК.  

– Ты обладаешь какими-то особыми талантами, о которых не упоминала? – спросил Роланд, на самом деле не питая надежды. – Телепатией? Телекинезом? Способностью изменять форму предметов? Телепортацией? Видишь будущее? Знаешь историю предмета, лишь прикоснувшись? Исцеляешь руками? Предвидишь смерть?  

Она покачала головой при упоминании первого дара и продолжала все время, пока он перечислял остальные.  

– Ничего. Никаких особых дарований.  

– Тогда я не стану обращать тебя и подвергать риску превратиться в вампира.  

Сара смотрела на Роланда, удрученная, на самом деле не зная, что сказать. Независимо от того, какую стезю они бы выбрали, они облажаются. Они могли либо пойти каждый своим путем, сохранив отношения человека и бессмертного, на что, по его мнению, они и были обречены, либо обратить ее, что, скорее всего, сделает ее кровожадной помешанной вампиршей.  

– Вот так невзгода.  

– Знаю, – обреченно согласился он.  

– Может, есть анализ крови или еще что-то, что позволит нам узнать наверняка, есть ли у меня нужная ДНК?  

– Да. Если ты решишь, что хочешь обратиться, я могу взять тебя в одну из наших лабораторий и сделать пробу, чтобы убедиться.  

Но она могла с уверенностью сказать: он не верит даже в ничтожный шанс, что она превратится в бессмертную.  

Хмм. В одиночестве без Роланда. Жгучая страсть с Роландом. Или смертоносное безумие.  

Сара не сильно колебалась с выбором.  

– Есть кто дома? – позвал голос с лестницы.  

Глаза Роланда немедленно вспыхнули ярким янтарем, клыки вырвались из десен. В один миг он вскочил, двигаясь настолько быстро, что, казалось, испарился. Сара вылетела вслед за ним из комнаты, побежала вниз по коридору, затем вверх по винтовой лестнице.  

– Не…надо…меня убивать…это Маркус! – кричал кто-то, слова наслаивались друг на друга. Невнятные мужские голоса становились все более четкими по мере того, как она поднималась на первый этаж и приближалась к гостиной.  

– Дэвид дал мне код от охранных ворот и ключ, – говорил Маркус. Должно быть, Роланд спросил, как ему удалось войти так, что сигнализация не сработала.  

– Когда?  

– Когда я вернулся из Северной Каролины. Он есть у каждого бессмертного в штате.  

– У меня не было.  

– Это потому, что ты социопат, – отчеканил Маркус, словно толкуя с неразумным дитятей.  

Сара поджала губы. Она начинала думать, что остальные бессмертные использовали это прозвище, просто чтобы позлить Роланда.  

– Если бы ты принял его приглашение, – продолжал Маркус, – он бы и тебе тоже дал. Здравствуй, Сара.  

– Привет, Маркус, – поздоровалась Сара, поравнявшись с ними, и заметила третьего мужчину, стоявшего рядом.  

Роланд сердито зыркнул на товарища.  

– Ты уверен, что за тобой не было хвоста?  

– Я ничего не видел, не слышал и не чувствовал.  

– Я тоже ничего не видел, – вставил неизвестный. Ростом он был под метр восемьдесят, русоволосый, голубоглазый, мускулистый. Шагнув вперед, он протянул Роланду руку, представляясь: – Крис Риордан.  

Роланд потряс ее.  

– Я узнал тебя по голосу.  

Крис протянул руку Саре.  

Она улыбнулась:  

– Сара Бингем.  

– Рад познакомиться, Сара.  

Когда Крис дружелюбно ей улыбнулся, Роланд бочком приблизился к ней и обнял за плечи.  

Он что, ревнует?  

Предупреждающий хмурый взгляд, посланный блондину, указывал на его место и, конечно, был рассчитан на то, чтобы ясно продемонстрировать свой собственный статус.  

– Что вы нашли?  

Сара с Роландом сидели рядышком на диване. Маркус занял удобное кресло по другую руку от Сары, а Крис расположился в одном из кресел напротив, бросив папку из манильской бумаги на кофейный столик между ними.  

– Похоже, вампы залегли глубоко на дно, – устало сказал Маркус. – Мы с Лизетт до одурения искали их до последнего темного часа три последние ночи и следа не нашли. Если они питаются, то далеко за пределами нашей территории, и делают это чертовски осторожно, чтобы наши радары их не засекли.  

– Есть идеи, где может находиться логово Бастиена?  

– Ни одной. Вообще ни следа. Будто они все стерлись с лица чертовой земли.  

Сара заметила, как взгляд Роланда стал еще более хмурым, и задалась вопросом, а не поубивали ли они с Маркусом их всех.  

Если все его сторонники и последователи-вампиры мертвы, сбежит ли Бастиен или останется восстанавливать свои ряды?  

– Что насчет без вести пропавших? – спросил Роланд Криса. – Он мог заняться вербовкой?  

Крис покачал головой.  

– Нет новых сообщений о пропавших без вести с тех пор, как сгорел твой дом. И мои люди в окружном морге доложили, что не было новых смертей от иссушения/обескровливания, замаскированных под автокатастрофы, убийства, суициды или несчастные случаи на ферме.  

«Так может, вампиров вообще не осталось», – с надеждой подумала Сара.  

Похоже, чистильщик придерживался того же хода мыслей, потому что подался вперед и уперся локтями в расставленные колени.  

– А если ты убил их всех, а Бастиен ударился в бега?  

– Нет, – уверенно ответил Роланд. – У этого парня на меня зуб. Он не отступится всего лишь после трех схваток.  

Мысленно Сара затрясла головой. Три схватки за два дня. Три дня тренировок. А ей казалось, что прошло несколько месяцев.  

Маркус кивнул.  

– Согласен. Что бы это ни было, это личное. Он так легко не сдастся.  

– Касательно этого. – Крис открыл папку. – Я покопался кое-где, пытаясь узнать, что это за парень. Как ты и сказал, он выглядит лет на тридцать и достаточно здраво мыслит, чтобы собрать небольшую армию и руководить ею. Я полагал, что его обратили лет десять назад, плюс-минус. К сожалению, пришлось бы учесть каждого Бастиена или Себастьяна, по первому или второму имени, родившегося в Англии за последние пятьдесят лет. Я расширил поиск, включив Шотландию, Ирландию и Уэльс, и пришел к тем же результатам – то есть, это вымышленное имя. Его будет тяжело отследить.  

Вампиров выслеживать было довольно легко, поскольку в отличие от бессмертных они предпочитали имена, данные при рождении. Они могли попытаться изменить его раз или два, дабы избежать подозрений, но неминуемо возвращались к настоящему, когда их накрывало безумие и они не отзывались на свои псевдонимы.  

Роланд сердито посмотрел на Криса:  

– Так ты ничего не нарыл?  

– Не совсем, – отозвался тот, не обращая внимания на гнев Уорбрука и растущее раздражение Маркуса. – Подобно бессмертным, когда вампиры используют вымышленные имена, они обычно используют фамильные, поскольку их легче запомнить. Я задействовал гениев генеалогии, и вот что они нашли.  

Порывшись в документах, Риордан выбрал три, развернул их и подтолкнул через кофейный столик к Роланду.  

Сара, Роланд и Маркус втроем подались вперед, чтобы внимательно ознакомиться с бумагами. Это было похоже на распечатки с каких-то сайтов. На одном говорилось что-то о Палате лордов. Другой был списком пассажиров корабля. Что было в третьем листке, Саре разобрать не удалось – слишком мелко написано. Но неважно, там виднелся старый набросок с портретом мужчины, похожего на Бастиена.  

– Единственный Себастьян, который связывает тебя с этим мужчиной, – сказал Крис, указывая на рисунок, – Себастьян Ньюкомб, граф Марстон, родился в 1783 году.  

Тогда это никак не может быть Бастиен. Роланд говорил, что вампиры редко живут дольше века.  

– Вы оба с Марстоном были в Лондоне большую часть первых двух десятилетий девятнадцатого века. Марстон умер в 1815 году при загадочных обстоятельствах. Его тело так и не было найдено. Это в кавычках и, как ты понимаешь, предупреждающий знак.  

– Они не могут быть одним и тем же лицом. Вампиры не живут двести лет.  

– Верно. А что, если ты убил Марстона и все это вендетта, переходившая от отца к сыну до современного Бастиена? Благодаря потопу, уничтожившего несколько необходимых записей, родословная Марстонов становится немного неполной в двадцатом веке, как раз на тот период времени, когда мог родиться твой парень.  

– Так Марстон был вампиром, на которого я тогда охотился?  

– Или человеком.  

Голос Роланда сковало льдом:  

– Бессмертные не убивают невинных, когда питаются.