Эта слишком широкая хлопковая футболка возбудила его сильнее, чем самое сексуальное белье. На Роланда накатила такая нежность, привязанность, такое чувство собственника.  

Ему хотелось крикнуть «Моя!» на весь мир, поставить свою метку на нее, чтобы все знали, что Сара принадлежит ему.  

Черт.  

Если он не поостережется, то влюбится в нее.  

А тогда его ждет сердечная боль и катастрофа.  

От влюбленности бессмертного в человека никогда ничего хорошего не бывает.  

Только одаренных можно было успешно обратить. У этих редких особей имелись дополнительные ДНК-хромосомы, дарившие особые способности и возможность телам менять вирус так, чтобы стать бессмертными, а не вампирами. Слишком много одаренных убили до того, как они успели завести детей, в прошлые века дураки, помешанные на суевериях, страхе, зависти, поэтому их потомков сегодня так мало. Шанс на то, что бессмертный найдет и влюбится в одаренную, почти ничтожный. Роланд мог пересчитать по пальцам одной руки, чтобы подобное случилось за его долгую жизнь (все такие случаи становились широко известны среди бессмертных). Но и такие отношения плохо заканчивались, когда одаренные отказывались обратиться.  

То, что человека можно обратить, еще не значит, что он или она этого захочет.  

Но ему тут совершенно ничего не светит. У Сары не было никаких особых талантов, которые бы подчеркивали ее исключительность. Да и у всех одаренных были характерные черные волосы и темно-карие глаза, а у Сары нет, значит, она станет вампиром. Их отношения можно закончить лишь двумя способами.  

В лучшем, у них будет пятьдесят-шестьдесят лет до того, как она умрет в его объятиях от старости. Его способность исцелять, если повезет, поможет Саре прожить на десяток лет больше.  

В худшем… двадцать счастливых лет до того, как появятся признаки старения, которые с годами будут все заметнее. И первый же раз, когда ее примут за его мать, а не за возлюбленную, ее сломит. Сара будет стесняться изменений своего тела, а Роланд так и останется молодым. Она будет настаивать, чтобы они занимались любовью лишь в темноте под одеялами, где, по ее мнению, можно скрыться от его сверхострого зрения.  

И пока разные части ее тела станут покрываться морщинами и обвисать, Сара начнет сомневаться в его любви. Все попытки убедить ее, доводы, что если бы он был человеком и старел вместе с ней, то его чувства все равно бы не изменились, как и его преданность, были бы напрасны. Каждую ночь, которую он бы проводил на охоте, Сара бы подозревала его во встречах с молоденькой пассией на стороне. Постепенно она бы озлобилась, а Роланд устал бы от ее недоверия и постоянных обвинений.  

Так всегда было.  

Он был наивным, когда ухаживал за Мэри. В то время связь между бессмертными была ограниченной и затруднялась его отшельническим образом жизни. Он по глупости считал, что, пока любит ее, неизбежные изменения во внешности Мэри не будут иметь никакого значения.  

И лишь с появлением интернета, когда бессмертные по всему миру начали встречаться и связываться друг с другом в чатах и на форумах, Роланд осознал правду.  

Но пока Сара шла к нему с сонной улыбкой на устах, часть его желала, чтобы на этот раз все было по-другому.  

– Когда я проснулась, ты уже ушел.  

Подойдя, Сара обняла его и прижалась головой к его груди. Прикосновение ее ладоней к спине было ледяным, как и касание пальчиков ног. Страж не возражал. Испытывая неумолимую сердечную муку, он прижался щекой к ее макушке и позволил себе расслабиться.  

– Все нормально? – спросила Сара, растирая ему спину.  

– Да, звонил чистильщик Сета, передал, что обо всем позаботились. Полиция не станет нас допрашивать о пожаре и мертвецах.  

– Хорошо.  

Роланд поневоле почувствовал некое мужское удовлетворение от того, что Сара вся пахла им. Ее собственный особенный аромат тоже чувствовался, соблазняя его, как всегда.  

Сара на мгновение обняла его покрепче.  

– Роланд, мне жаль, что ты лишился дома.  

Он слегка покачал головой.  

– Заменить нельзя только тебя, Маркуса и Ницше, а вы спаслись.  

Он почувствовал, как она улыбается, прижимаясь к его груди.  

– Ты такой милый.  

Уорбрук подавил смешок. Никто не называл его милым с тех пор, как он вырос из пеленок.  

– Знаешь что? – хитро начала Сара.  

– Что? – спросил он, все еще улыбаясь.  

Она поднялась на цыпочки, отклонила голову и прошептала ему на ухо:  

– Обожаю этот твой наряд.  

Роланд рассмеялся и опустил взгляд.  

– Я же совсем голый.  

Сара ухмыльнулась:  

– И тебе очень идет.  

Его настроение улучшилось, и он склонил голову. Сара одобрительно замурлыкала, касаясь его губ.  

Когда она проснулась и обнаружила, что одна, то почувствовала минутную панику. А потом услышала издалека тихий рокот его голоса. Кровать казалась такой холодной и пустой, что Сара не желала снова засыпать без большого теплого тела возлюбленного за спиной.  

Прислушавшись несколько минут к невнятному звуку голоса Роланда, но не заметив ответов, Сара предположила, что он разговаривает по телефону, и, надев его футболку, пошла на поиски и увидела своего стража в гостиной в чем мать родила.  

На мгновение он так погрустнел. Ей захотелось обнять его, успокоить и вызвать на его лице улыбку.  

Но теперь его язык был у нее во рту, от чего сердце пустилось вскачь, и Сара могла лишь вспоминать, каково было чувствовать его в себе, как он двигался долгими глубокими и резкими толчками, доводил ее до крика и дарил один фантастический оргазм за другим.  

Отпустив его талию, Сара провела ладонями по мускулистой груди, плечам и зарылась пальцами в короткие шелковистые волосы. Роланд застонал, когда она пробежалась ногтями по коже головы и вернула страстный поцелуй. Согнув колени, чтобы ей не приходилось стоять на цыпочках, он обхватил ее за затылок одной рукой и прижал к себе, а другой скользнул к ее бедру.  

Сара задрожала, когда Роланд сунул руку под край рубашки и медленно потащил вверх мягкий хлопок. Прохладный воздух обдал ее быстро нагревающуюся плоть, а страж стиснул ее попку и притянул покрепче к себе. Длинный твердый член уперся ей в живот, как только Роланд просунул крепкое бедро между ее ногами и прижался к чувствительному лону.  

Сара застонала и затаила дыхание. Она вся была в испарине, от ее движений и его кожа повлажнела.  

Его голод возрос. Роланд отпустил очаровательную попку Сары и провел рукой по ее стройной спине. Его тело уже трепетало от желания оказаться внутри нее.  

Оторвавшись от ее губ, Уорбрук снял с нее футболку, обнажив ее красивое тело. Он ласкал ее груди, пощипывая затвердевшие соски. Заставляя Сару извиваться.  

Улыбаясь, страж опустил голову и взял в рот розовый бутон, обвел языком вокруг, чуть прикусил, стараясь не поранить кожу. Снова услышав стон Сары, он поднял взгляд. Ее лицо порозовело, а бедра терлись о него в порыве страсти. Она стала влажной для него, и ему захотелось попробовать ее на вкус сию же минуту.  

Опустившись на колени, Роланд раздвинул ее ноги и стал смаковать средоточие ее желания. Черный треугольник кудряшек повлажнел от наслаждения, а запах Сары ударил ему в голову, как шампанское.  

Роланд провел языком по клитору, и Сара вскрикнула. Его член затвердел еще сильнее, когда она смяла пальцами его волосы и крепко прижала его голову к себе. Снова и снова он дразнил бутон ее желания, обводя кругами, похлопывая, посасывая. Сначала страж вошел в нее одним пальцем, затем добавил второй, лаская ее в одном ритме с губами, пока она не стала задыхаться и молить об освобождении.  

Первый пик накатил на нее, заставив прокричать его имя, пока ее тело пульсировало вокруг его пальцев. Роланд все равно продолжил, продлевая и усиливая ее наслаждение, пока она в последний раз не вскрикнула, а ее колени не согнулись. Только тогда он отодвинулся, легко подхватил ее и поднял, вставая и устраивая ее ноги на своей талии. Он дрожал от желания, чувствуя на языке ее вкус. А поцелуи и любовные укусы, которыми Сара покрывала его шею, лишь разжигали и так пылающее пламя.  

Развернувшись, он в два шага прижал сладкую ношу к стене. Она соединила лодыжки за его спиной и с жадностью потянулась к его губам.  

– Осторожно, у меня очень острые клыки, – тихо предупредил страж.  

Она молча кивнула, а затем к его крайнему изумлению лизнула один из клыков языком. То, что Сара так безоговорочно приняла его, вызвало дрожь удовольствия.  

Держа ее одной рукой, Роланд погладил одну грудь возлюбленной, опустил голову к другой и снова поклонялся ей зубами и языком.  

Больше ждать он не мог.  

Как будто читая его мысли, Сара потянулась между ними и взяла в руку его член. Роланд застонал от ее нежных прикосновений, сжатий и того, как она большим пальцем выводила круги по влажной чувствительной головке.  

– Хочу, чтобы ты вошел в меня, – прошептала она, обдавая теплым дыханием его ухо.  

Подняв голову и посмотрев в ее страстные глаза, он хрипло ответил:  

– Возьми меня.  

Не сводя с него взгляда, Сара подвела его плоть к влажному лону и вобрала в себя.  

Страж застонал от того, какой она была теплой и тугой.  

Сара вдохнула, когда Роланд вошел в нее до основания. Ей нравилось чувствовать его вес на себе.  

Роланд начал двигаться. Глаза его сияли янтарным цветом, ярко выделяясь на фоне загорелой кожи и черных бровей. Показались клыки, но он старался не поранить ее, когда взял в рот сосок и ласкал его языком, вызывая острое удовольствие.  

– Роланд, мне так с тобой хорошо, – застонала Сара, зарывшись руками в его волосы и обнимая его крепче.  

Его руки сжались, толчки ускорились и усилились.  

– Да, – стонала Сара, стискивая его ногами, а голову откинув к стене.