— Мейси Роуз.

Роуз — мое второе имя, но невозможно, чтобы он сделал это для меня. Не так ли? Мое сердце колотится, но прежде, чем я могу сказать что-то еще, момент уходит.

Риз наклоняется и хватает свою сумку с игрушками.

— Ты сказала, что на этот раз не стоит сдерживаться, но мне нужно убедиться. Ты уверена, что хочешь именно этого?

Я сглатываю, чтобы унять свою нервозность, и киваю.

— Скажи мне, — говорит он.

— Я хочу этого.

Он очень задумчиво на меня смотрит. В этот напряженный момент меня охватывает сильное желание его поцеловать, наверное, так на меня повлияла эта прекрасная роза, навечно вытатуированная на его теле, которая, вероятно, была сделана для меня.

У меня в голове вспыхивают воспоминания о нашем первом поцелуе. Шел дождь (на самом деле, лило как из ведра), я пряталась под козырьком сарая и пыталась набраться мужества, чтобы перебежать к дому. Риз вышел мне навстречу, чтобы помочь добраться до дома. То, как он выглядел, — дождь пропитал его одежду, и она облепила каждый твердый мускулистый участок его тела, — это было слишком. Тайное влечение, которое мы испытывали друг к другу, с которым боролись все лето, казалось, сразу же вышло из-под контроля.

Я не помню, кто сделал первый шаг, знаю лишь то, что наши губы слились, а сверху на нас падали теплые тяжелые капли дождя. Я вцепилась пальцами в его промокшую футболку, в то время как его язык устремился к моему. Я помню, как сильно билось мое сердце, помню, как мгновенно намокли мои трусики, пока он зубами прикусывал мою нижнюю губу. Его поцелуй был неумелым. Примитивным. И все же тот поцелуй был лучшим поцелуем в моей жизни.

Теперь мы другие люди, но это не мешает мне наклониться к нему и прижать свою ладонь к его щеке.

— Я могу тебя поцеловать?

Он делает долгий медленный вдох.

— Снимай трусики и ложись на кровать.

Меня охватывает смятение, но я делаю, как он сказал. Кончиками пальцев Риз скользит по моему животу, а затем и по бедрам, давление такое незначительное, что мне слегка щекотно. Его покрытые мозолями кончики теплых пальцев на моей коже. Меня поражает то, насколько идеально мы друг другу подходим — его сила и моя мягкость. Я втягиваю воздух, когда он достигает места соединения моих бедер.

— Раздвинь для меня ноги. Покажи мне свое сладкое маленькое влагалище, — говорит он.

Его слова такие грубые, со мной никогда раньше так не говорили, но мое тело незамедлительно на это реагирует. Я вся горю, а между ног становится мокро.

— Твоя киска прекрасна, — рычит он, пробегаясь подушечкой большого пальца между моих складок и чувствуя скользкий жар, который предназначен только для него.

Я еще шире раздвигаю ноги. Все мое смущение исчезает из-за восхищения, звучащего в его голосе, и из-за голода, отражение которого я вижу в его глазах.

— Сегодня я собираюсь тебе показать, как быть хорошей сабой. Как угодить мне. Тебе бы это понравилось?

— Да, — честно отвечаю я. Сама идея угодить ему заставляет все мое тело гореть. Может быть, на меня так действует его высокое мускулистое тело, нависающее надо мной, или же все дело в адски сексуальном узоре из темных татуировок, но я уже очень возбуждена и давно промокла.

Бесстыдница. Но кого это волнует?

Когда он вынимает из своей сумки моток черной веревки, я протягиваю к нему руки, прижимая запястья друг к другу.

— Хорошая девочка, — говорит он, обвивая веревкой каждое запястье и связывая их вместе. Как только запястья связаны, он располагает мои руки над головой у изголовья кровати. — Держи их здесь.

Прежде чем я успеваю задуматься, что произойдет дальше, он опускается на кровать между моих ног.

— Я только один раз чуть-чуть попробую тебя на вкус, — говорит он, и прежде чем я могу подготовиться, он прижимается ртом ко мне и облизывает мой чувствительный клитор.

Я приподнимаю бедра и вскрикиваю. Я так хочу добраться руками до его волос, почувствовать мягкие пряди между пальцев, но держу руки над головой, желая ему повиноваться и получать удовольствие, которое он мне предлагает. Что-то подсказывает мне, что это его способ компенсировать то, что в прошлый раз он поступил, как мудак.

— Черт, ты хороша на вкус, — бормочет он. — Я мог бы пробовать эту сладкую киску часами.

Да, пожалуйста. Мои бедра движутся сами по себе, хриплые стоны становятся все громче и громче. Оргазм приближается, когда он внезапно останавливается. Он, черт возьми, останавливается!

Разочарованный стон поднимается вверх по моему горлу. Я, моргая, открываю глаза, которые заволокло туманом, и пытаюсь сосредоточиться на нем и понять, почему, ради Бога, он остановился.

— Еще нет, принцесса. Я только начинаю, и сегодня ты не кончишь, пока я не скажу.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить свои бушующие гормоны.

— Я понимаю, сэр. Скажите, как вам угодить.

Поднявшись на колени, он расстегивает пуговицу на джинсах и достает свой толстый длинный член, поглаживая его правой рукой.

Боже, это так сексуально. Я могла бы всю ночь наблюдать за тем, как он это делает, но он останавливается после нескольких медленных поглаживаний.

— Ты хочешь знать, как доставить мне удовольствие? Перевернись на живот и покажи мне свою сексуальную задницу.

Мое сердцебиение усиливается, и я перекатываюсь на живот. Кладу под себя свои связанные руки и ложусь на согнутые колени, из-за чего моя попка поднимается в воздух. Я должна чувствовать себя выставленной на показ, должна испытывать неудобство, но благодарный рокот в его горле говорит мне, что ему чертовски нравится этот вид. Он всегда был поклонником попок. Полагаю, что некоторые вещи никогда не меняются.

— Ты когда-нибудь раньше это делала? — спрашивает он.

— Нет, сэр, — меня это никогда не интересовало. Но сейчас, с Ризом, я обнаруживаю, что меня действительно это интересует.

Я его чувствую, тепло его большого тела окутывает меня. Грудью он нависает над моей спиной, а бедрами прижимается к моей попке, когда наклоняется. Я дрожу, когда губами он касается места между моих лопаток и нежно его целует. Я хотела его поцеловать сегодня вечером, даже просила об этом, но, похоже, что это единственный вид поцелуя, который я получу. Зная это, я наслаждаюсь давлением его мягких губ на мою кожу.

— Я собираюсь трахнуть эту тугую девственную задницу. И ты не кончишь, пока я не скажу. Ты это понимаешь?

— Да, — хриплю я. Слово «нервозность» совершенно описывает мое душевное состояние. Я собираюсь сказать ему, что нет ни малейшего шанса, что я смогу от этого кончить, когда слышу глухой звук вибрации.

Раздумывая над тем, что должно произойти, я чувствую, как мое заднее отверстие потирают теплые и скользкие из-за смазки кончики пальцев Риза.

Ой. Ну, здравствуй.

— Дыши для меня, — шепчет он, одаривая заднюю часть моей шеи еще одним из этих сладких поцелуев, которые заставляют меня чувствовать слишком многое.

Я стараюсь сосредоточиться (не на мужчине, а на акте, на механике всего этого). Мне нужно держаться отстраненно. Когда широкая головка его члена надавливает на мой анус, я вбираю воздух в легкие. Он ни за что на свете туда не поместится. Эта штука гигантская.

— Ты мне доверяешь? — спрашивает он позади меня.

— Да, — с моей стороны нет никаких сомнений, никаких колебаний, и я чувствую, что ему это нравится.

— Тогда дыши и попытайся расслабиться для меня. Я не собираюсь причинять тебе боль. Я знаю, что делаю.

Я не хочу думать обо всех сабах, которые были у него до меня, но, возможно, он прав. Его опыт с женщинами принесет мне пользу, если я позволю этому произойти.

— Просто я не понимаю. Я никогда не… и ты…

— Тсс, — он успокаивает меня еще одним нежным поцелуем, который запечатлевает между моими лопатками, — в этом нет ничего, с чем бы ни справились терпение и много смазки. Плюс у тебя полная медицинская страховка, правильно? — он мрачно хихикает, а я напрягаюсь. — Шучу, детка. Расслабься. Я знаю, что делаю. Я собираюсь сделать так, чтобы тебе было приятно.

Я делаю глубокий вдох и стараюсь расслабиться. Пальцем он по-прежнему гладит мой задний проход, и как только я привыкаю к этому ощущению, он помещает маленькую жужжащую игрушку — вибратор — между моих ног.

Не в силах себя контролировать, я издаю стон.

— Так хорошо?

— Да, — черт, это действительно приятно.

Он потирает игрушкой мой клитор и проталкивает в мою попку один палец.

Ох. Это ощущается по-другому, гораздо приятнее, чем я себе представляла. Я двигаю бедрами назад и вперед, наслаждаясь двойственными ощущениями. Вскоре его палец заменяет широкая головка члена, и он очень медленно продвигается вперед, позволяя мне приспособиться к нему.

— Блядь, Мейси, — ругается он себе под нос.

Я собираюсь спросить его, что сделала не так, но он проскальзывает глубже. Я начинаю задыхаться и теряю способность говорить. Он всецело меня заполняет. Я полностью в его власти.

Риз хватается за мое бедро, натягивая меня на себя и толкая вперед, словно я просто сосуд для его удовольствия.

— Что в тебе такого? Ты заставляешь меня терять себя, — рычит он во время своих толчков, все еще прижимая ко мне эту волшебную игрушку.

Я не отвечаю. Не могу, потому что внезапно осознаю, насколько я близка к кульминации.

— Риз, — я выдыхаю его имя вместе со стоном, — я сейчас кончу.

— Пока рано, — говорит он, и его командный тон возвращается.

Я вскрикиваю, стону его имя и молю:

— Мне нужно…

— Ни за что, черт возьми. Ты кончишь лишь тогда, когда будешь на моем языке.

Мои бедра дрожат, и я изо всех сил пытаюсь сдержать самый мощный оргазм в моей жизни. Это почти больно. Я прикусываю губу и вскрикиваю, слезы застилают глаза, а моя грудь тяжело вздымается.