— Не будь эгоистом, ему нужна поддержка. Его семье нужна эта чертова поддержка. Я не собираюсь возвращаться к Роберту. Адриан, иди в дом, ты раздет и можешь заболеть.

— Плевать! Ты же не бросишь меня? Мелинда, ты меня не бросишь?

— Адриан берет мое лицо в свои руки и целует с таким трепетом, такой мольбой.

— Не брошу, — шепчу я.

— Пожалуйста, это будет слишком, — Адриан крепко меня обнимает.

— Я так с тобой никогда не поступлю, но мне пора.

Он с неохотой отпускает меня и продолжает стоять на дороге, провожая взглядом.

Начал срываться снег и где-то в глубине души я понимала, что только что попрощалась со своей мечтой и первой любовью, которая так и не успела окрепнуть.

Глава 31

Настойчиво звоню в дверь. Я немного успокоилась, но всхлипы всё же иногда вырываются из моего горла.

Наконец, на пороге возникает Роберт. Я ничего не говорю, просто крепко его обнимаю и вновь начинаю сильно плакать.

Роб обнимает меня в ответ, и я чувствую, как его плечи тоже вздрагивают. Мы стоим, черт знает, сколько времени и никак не можем успокоиться.

Я никогда не видела, чтобы Роберт плакал, это попросту казалось мне невозможным. Он всегда был горделив, простые чувства для него являлись чуждыми, но вот теперь Роберт снял все эти глупые маски и стал самим собой.

Роб осторожно привел меня в гостиную, где мы и расположились. Я крепко сжимала в руках платок, который мне любезно предоставил мой бывший.

Глаза от слез начали печь, но мне было абсолютно всё равно на эту глупую мелочь. Сижу совершенно неподвижно, словно статуя, и смотрю на пляшущие языки пламени в камине.

— А где родители? — мой голос звучит хрипло, даже несколько скрипуче и в какой-то мере потусторонне.

— На кладбище, — Роб не поднимал на меня своего взгляда, и всё время смотрел в пол, периодически вытирая с лица слезы.

— Почему ты мне не позвонил? — шмыгаю носом.

На губах Роберта появляется скудная улыбка.

— Мелинда, я обошелся с тобой не самым лучшим образом. Да, я засранец, но не наглец.

— Почему она… она так быстро? — мой голос вновь начинает дрожать, и я никак не могу связать слова в предложение. — Ведь с этой болезнью некоторые борются не одни год.

Роб нервно потирает свои ладони и закусывает нижнюю губу, вижу, как по его лицу вновь скользнули слезы.

— Врачи сказали, что мы слишком поздно обратились, — на удивление, его голос звучал твердо.

— Но ведь можно было попытаться, — я никак не могла принять эту ядовитую мысль. Нет, это выше меня и моего понимания.

— Не в нашем случае, даже деньги и какие-либо связи были бессильны.

Закрываю глаза и тихо вздыхаю, словно только что услышала свой собственный приговор.

— Она умерла на моих руках, — внезапно заявляет Роберт.

Я с ужасом и состраданием смотрю на него.

— Родители разговаривали с докторами, а я остался, и через несколько минут… — Он осекся и обхватил голову руками, точно обезумевший.

Всё это похоже на какой-то кошмар, жуткий до дрожи во всем теле кошмар.

Аккуратно подсаживаюсь к Роберту и обнимаю его за плечи. Я испытываю боль утраты, но она ничто в сравнении с его страданиями.

— Почему? — заходясь в рыданиях, спрашивает Роберт. — Почему именно она?

Я прижимаю его голову к своей груди и поглаживаю бывшего по спине, словно маленького ребенка.

— Ей было всего четырнадцать, за что? — его голос надрывается и тонет в мучительных всхлипах и слезах.

Я крепче прижимаю его к себе и вновь начинаю плакать. Это какое-то безумство! Безумство, что не имеет конца!

Боюсь, всем нам понадобится ни одни год, чтобы эта тема утратила силу причинять боль. Впрочем, это невозможно, она постоянно будет задевать струны наших чувств, мысленно возвращая к этому страшному дню.

Я не старалась утешить Роберта, ведь это бесполезно, тем более полнейшее вранье. Нет смысла говорить, что всё будет хорошо, ведь это не так. Хорошо не станет никогда. Будет терпимо, но точно уж не так, как раньше.

В такой ситуации какие-либо утешительные слова будут лишними и ненужными. Лучше просто побыть с человеком и постараться хотя бы частичку той боли, что он испытывает, впитать в себя и облегчить страдания.

Прошел, наверное, ни один час. Мы лежали у камина и просто смотрели в потолок. Роберт крепко держал меня за руку.

Постепенно тишина стала не тягостной, а скорей всего уместной. Мы были погружены в свои мысли, и никто из нас не говорил и слова.

Но вот Роберт поднялся на локтях и внимательно на меня посмотрел. Его изумрудные глаза стали красными, прежней блеск исчез, и, казалось, в них осталась одна лишь пустота.

— Мелинда, — тихо обратился он.

— Что?

— Прости меня, пожалуйста. Я столько всего тебе наговорил тогда, на самом деле я никогда так не считал, правда. Ты очень хороший человек, и я, правда, тебя любил и люблю. Просто всё вышло как-то неправильно и глупо. Если ты с этим учителем и вам хорошо вместе, я только рад. Можешь не переживать, я ничего не собираюсь делать.

— Я тебя прощаю, я тоже не пай-девочка. Что было, то было. Ты знаешь, что я не могу долго держать обиду.

— Да, знаю, — Роб едва заметно улыбается.

Внезапно зазвонил мой мобильный.

— Прости, я на несколько секунд, — встаю на ноги и, взяв телефон, выхожу в прихожую. Звонил Адриан.

Что-то случилось? Почему он звонит?

— Алло? — произношу я.

— Мелинда? Как ты? С тобой всё хорошо? Твои родители переживают. Они тебе звонили не один раз, — его тон серьезен.

— Черт, я не слышала. Я у Роберта, его родители еще не приехали с кладбища, и я всячески стараюсь поддержать.

— Вы одни? — Адриан явно шокирован.

— Да, — отвечаю я.

— Мелинда, диктуй адрес, я приеду за тобой.

— Не нужно за мной приезжать, всё хорошо, я сама доберусь.

— Диктуй адрес, — Адриан стоит на своем.

— Нет, я всё равно скоро приду домой.

— Хорошо, — глубокий вздох. — Хорошо, я тебе целиком доверяю, но прошу, быстрей возвращайся.

— Как скажешь, скоро буду дома.

— Я люблю тебя, — с придыханием произносит Адриан.

— И я тебя.

Возвращаюсь в гостиную — Роберт уже сидит на полу.

— Роб, слушай, я не хочу тебя оставлять в таком состоянии, но мне уже пора домой.

— Да, конечно, я всё понимаю.

— Ты только не отчаивайся, я приду к тебе, если ты захочешь.

Бывший на меня смотрит с великой благодарностью в глазах.

— Спасибо тебе, давай я тебя хоть домой проведу. Темнеет рано, мало ли, какой-то придурок пристанет.

Я не стала отказываться, ведь в словах Роберта была доля логики.

Снег, видимо, так и не прекращался с самого утра: на обочинах выросли небольшие горки сугробов, а на деревьях возникли белоснежные шапки, что казались пушистыми-пушистыми, как мех.

— Приходи, когда захочешь, — заявил Роберт, останавливаясь у моего дома.

— Хорошо, ты только держись, ладно? Мы с этим справимся. Я не стану говорить всякий банальный бред, просто знай, если тебе нужно будет с кем-то поговорить, ты знаешь, где меня найти.

Роберт крепко обнимает меня и мне ничего не остается, как обнять в ответ.

— Еще раз большое тебе спасибо, — шепчет он и целует меня в висок.

— Не за что, — слабо улыбаюсь.

Как только мы разрываем объятия, я вижу, как у входных дверей возникает фигура. Уже начало смеркаться, и было плохо видно.

Сначала я подумала, что это папа, но фигура не такая крепкая и, тем более, выше отцовского роста. Когда силуэт спустился по ступенькам, я узнала в нем Адриана.

Его лицо было искажено злостью, а глаза как-то ревностно поглядывали то на меня, то на Роберта. Ох, кто-то явно не в духе!

Глава 32

— Всё хорошо? Я могу тебя оставить одну? — тихо спрашивает Роберт.

— Да, конечно, всё нормально, — слабо улыбаюсь.

— Тогда встретимся.

Как только Роб скрылся за поворотом, Адриан тут же подошел ко мне. О, да! Я была права — он очень зол.

— Мелинда, — вздыхает он и крепко меня обнимает, словно мы не виделись несколько лет.

Я, мягко сказать, была ошарашена такому жесту со стороны Адриана, но всё-таки тоже обняла его.

— Что происходит? — этот вопрос не давал мне покоя.

— Ничего, просто, как увидел вас вместе… — Он обнимает меня еще крепче.

— Адриан, — отстраняюсь от него, чтобы заглянуть в его глаза. — Я всего лишь хочу поддержать Роберта в такой не простой для его семьи час. Прошу, не нужно во мне сомневаться, ладно? Меня это даже немного обижает. Неужели ты думаешь, что я шлюха, которая спит со всеми подряд?

Голубые глаза Адриана в ужасе расширяются.

— Не говори так. Никогда не говорит так, — черты его лица мгновенно посуровели. — Ты не шлюха, я никогда так не считал, и считать не стану. Тебе я доверяю, но не этому подонку.

— Адриан, всё нормально. Поверь, ему сейчас не до этого, у Роба горе. Да, он обидел меня, ну не буду же я всю жизнь держать на него зло? Давай раз и навсегда проведем грань между нашими личными пространствами. Я тебя очень сильно люблю, но я же не могу всегда находиться под твоим крылом, правда?

Адриан задумчивым взглядом на меня посмотрел, видимо, осознав, что я всё же говорю правильные вещи, он улыбнулся и поцеловал меня.

За ужином витала не самая приятная обстановка. Никто ни с кем не разговаривал, да и не хотелось этого. Я поела совсем чуть-чуть и, ссылаясь на головную боль, ушла к себе в комнату.