– И я не потерплю, чтобы меня использовали как пешку, как это позволили себе мои прежние агенты, которые втянули меня в эту африканскую авантюру. Вы скоро поймете, что я ценю честность и терпеть не могу беззастенчивых стяжателей, которые умеют только брать. А теперь... – Она откинулась в кресле и подобрала под себя ноги. – Теперь скажите, что вы можете сделать для меня. Барт набрал в легкие побольше воздуха.

– Если позволите, я начну с того, что выложу вам всю подноготную об этой самой африканской авантюре, как вы выразились.

– Подноготную?

– Да, в доказательство моей доброй воли.

– Будьте любезны.

– Дело в том, что я не только агент, но и юрист... – начал он.

– В одном флаконе, – вставила Конни.

– ... я довольно подозрителен...

– Просто мужчина моей мечты, – опять встряла Конни.

– ... и к тому же у меня налаженные связи.

– Надо думать, – снова прервала его Конни. – Все-таки в Голливуде живем. Тут половина населения кормится тем, что продает информацию другой половине.

Но Барта было не так легко сбить с толку.

– Начать с того, что ваше прежнее агентство на семьдесят пять процентов финансировало эту африканскую аферу. Имя Джорджа Штольца они использовали в качестве приманки для вас. Они вовсе не собирались давать ему постановку. И в контракте специально предусматривалась лазейка, чтобы он мог безболезненно выйти из игры. Вместо него взяли пешку, который готов был работать практически за так и делать что велят, то есть действовать по указке продюсера, между прочим, мужа сестры главы вашего агентства. Ваш партнер получил от них приличный аванс и, соответственно, вынужден был его отрабатывать. Такие вот дела.

На мой взгляд, у вас есть все основания вчинить им иск за мошенничество, но когда они сообразят, что вы в курсе их махинаций, постараются спустить дело на тормозах и не будут вас задевать. Им невыгодно раскрывать карты, иначе они могут лишиться многих клиентов.

Женщины переглянулись, потом перевели взгляды на Барта.

– Вот бы им что экранизировать. Захватывающая история, —сказала Конни.

Барт опять почувствовал, как пристально его изучают. Глаза Мэгги шарили по нему, и он почти физически ощущал на себе прикосновение ее взгляда. Кровь в висках забурлила, ему пришлось напрячься, чтобы взять себя в руки.

– Где вы получили диплом? – наконец спросила она, прервав затянувшееся молчание.

– В Гарварде, в 1975-м. С отличием.

– Мало того, что красавец, еще и умница, – съязвила Конни. – И что вас заставляет при таких достоинствах ввязываться в этот братоубийственный бизнес?

– У меня твердая рука, – ответил Барт.

Мэгги и Конни вновь переглянулись, Барт заметил, как Конни едва заметно кивнула. Они как сиамские близнецы, подумал Барт. – У вас есть свое агентство? – спросила Мэгги.

– Теперь да.

– Но не постоянно?

– Нет... – Он решил идти ва-банк. – Я подумываю о создании собственной конторы. Вы были бы идеальной клиенткой для моего старта.

– И куда же вы с него рванете? – поинтересовалась Конни.

– Скажите, где и как вы осваивали ваше дело, – спросила Мэгги, не выслушав ответа, —. и с кем работали?

Он перечислил имена своих клиентов, назвал некоторые сделки, которые заключил сперва под эгидой руководства, потом самостоятельно, заручившись собственным кругом клиентуры. Когда он замолчал, женщины вновь переглянулись и Конни, обращаясь к Мэгги, сказала:

– Ну что мы теряем? Он знает, почему ты рассталась со своими агентами, и знает, чего не следует делать. Можно дать ему возможность показать, на что он способен. Кроме того, ты знаешь мое пристрастие к высоким блондинам с широкими плечами...

Барту страстно хотелось услышать, что обо всем этом думает Мэгги. Она вновь устремила на него изучающий взгляд, и он усилием воли заставил себя оставаться спокойным.

Наконец она заговорила:

– Я терпеть не могу вникать в то, что напечатано в контрактах мелким шрифтом. За тем мне и нужен агент – чтобы прочитать и разъяснить мне каждое слово, прежде чем я подпишу бумагу. Ваше юридическое образование очень кстати. Агент и юрист в одном флаконе, как удачно пошутила моя подруга. Я привыкла доверять первому впечатлению, а вы произвели на меня сразу благоприятное впечатление. Похоже, что вы знаете свое дело и уже имели дело с довольно значительными лицами. А посему не вижу причин отказывать вам в удовольствии иметь дело со мной.

Дай мне только шанс, подумал Барт.

– Время, а также конкретные дела покажут, насколько правильное решение я приняла. Если я увижу, что вы не соответствуете моим требованиям, вы будете об этом извещены. Давайте-ка пока заключим соглашение с испытательным сроком на три месяца.

– Подходяще, – согласился Барт, изо всех сил пытаясь скрыть свое ликование. Через три месяца им ни за что не удастся его отсюда выкурить. Даже слезоточивым газом.

– Когда сможете приступить?

– Прямо сейчас.

– Ну что ж, – заметила Конни, возвращаясь в гостиную, проводив гостя. – Это был довольно приятный сюрприз. Ты видела эти плечи? А глаза!

– Ты права, – согласилась Мэгги. – Все агентства в Голливуде наперебой искали ко мне ход – и звонили, и цветы присылали, и на банкеты приглашали... И только он единственный додумался показать товар лицом.

Зеленые глаза Конни мечтательно затуманились.

– Надо же, какая птичка к нам залетела... Эх, скинуть бы мне лет пятнадцать...

– С каких пор ты стала придавать значение возрасту?

– Ах, так вот, значит, почему ты его сюда впустила!

Впустила, потому что сразу почувствовала в нем нечто притягательное. Возможно, это была его внушающая доверие надежность. Пленила ее и холодная быстрая расчетливость. И то, что за каждым его словом ощущались глубокое знание и опыт. Насторожила же явная самоуверенность. От столкновения с ее собственной тщательно лелеемой самостоятельностью от этого возникла вольтова дуга.

Мэгги всегда, даже теперь, была начеку, чутко реагируя на угрозу, которую представляли собой мужчины. При малейшем проблеске корысти с их стороны у нее безотказно срабатывал инстинкт самосохранения. К слухам на свой счет она относилась равнодушно. Раз или два ее видели на премьере с каким-то кавалером, которого тут же записали в любовники. Если это их радует, думала она, бог с ними. А вообще голливудский свет постепенно смирился с тем. что она ведет одинокую жизнь, списав на причуду. В конце концов, Грета Гарбо тоже жила одна. Хотя и имела любовников. Обоего пола.

Секс – вторая после кино индустрия Голливуда. Если бы Мэгги каждую ночь спала с разными мужчинами, все бы вздохнули с облегчением: «Ну что ж, не она первая, не она последняя...»

Она же этого не делала. И тем безумно интриговала всех и каждого. Только общеизвестный факт стопроцентной гетерогенности Конни помешал зачислить Мэгги в лесбиянки, хотя поначалу такие попытки предпринимались. С годами обращенное на нее пристальное внимание ослабло, хотя, когда утихал один слух, невесть откуда рождался новый. Так лесбиянка она или нет? Фригидная? Может, у нее с давних пор имеется тайный любовник? Конечно, она выходила замуж, так ведь за Сола Мелчора! Старикана. Да и тот помер восемь лет назад.

Ах, как зажглись бы кое у кого глазенки, узнав, что Уильям Дж. Бартлет пробудил Мэгги от летаргического сна в тот самый миг, как они впервые встретились взглядами. В то время, как ее ум производил трезвый анализ, внезапно пробудившаяся чувственность откликнулась на зов мужской плоти этого высокого мускулистого красавца, ей понравилось в нем все – густые белокурые волосы, квадратный подбородок, его загорелая кожа, белоснежные по-американски зубы, не говоря уж об обаятельной улыбке, обнажившей эти самые зубы, в бархатном баритоне, от которого у нее мурашки по спине побежали.

Правда, уже через секунду ее выдрессированный инстинкт исправил сбой и немедленно включился в действие. Да и как же иначе! Она слишком долго и тяжело боролась за то, чего достигла, наладила жизнь, которая устраивала ее до мелочей. Нельзя же все это ставить на карту ради какого-то смазливого пришельца. Уж слишком велик риск. Поэтому Барту быстро дали понять, чтобы он не заблуждался. Мэгги нутром чуяла, где надо гасить искру, чтобы не разгорелось пламя. Почувствовав, что противник повержен – в его глазах мелькнула растерянность, – она принялась теснить его линию обороны, пока не одержала полной победы. В своей независимой жизни Мэгги достигла состояния вымечтанной благодати, и, даже допустив на мгновение взаимное притяжение между ней и Уильямом Дж. Бартлетом, не могла позволить ему взять над собой верх.

Поэтому она демонстрировала подчеркнуто деловой интерес, задавала лишь вопросы, касавшиеся его профессиональных качеств, ни на секунду не отступая с позиции «той, кому следует повиноваться». Было бы глупо, доказывала она сама себе, отказаться от его услуг, не попробовав его в деле. Он пять лет проработал в респектабельнейшей голливудской фирме. Хороша бы она была, если бы, дав ему от ворот поворот, через некоторое время убедилась бы, что он один из лучших людей в своей профессии!

Барт отъехал от дома Мэгги Кендал в превосходном настроении. Выгорело! Он выследил рыбку и подцепил ее на крючок. Теперь у него будет свое агентство, а первой клиенткой станет Мэгги Кендал – одна из самых высокооплачиваемых голливудских звезд. Дорога открыта!

Барт подъехал к дому в Малибу, где жил вместе с Мелиссой Кей, фотомоделью, которую подклеил на одной вечеринке. Ее обхаживали несколько студий, но Мелисса не имела ни малейшего желания становиться актрисой. И слава богу, потому что таланта у нее не было ни на грош. Ее желания были просты – выйти замуж и рожать детей. Ничего такого в планы самого Барта не входило. Во всяком случае, в ближайшем будущем. Ему ведь только двадцать девять. Может, годам к тридцати пяти...

Когда он рассказал ей, какую большую рыбу ему удалось зацепить, Мелисса завизжала от восторга, и они отпраздновали это событие обедом в ресторане «Спаго» и сексом в джакузи. Но позже, ночью, когда Мелисса, сладко посапывая и чему-то по-детски улыбаясь во сне, лежала рядом с ним, Барт вдруг отчетливо вспомнил то захватившее дух ощущение узнавания, которое – он готов был в этом поклясться – испытала и Мэгги при их первой встрече. Несмотря на то, что она держала официальный деловой тон и подчеркивала дистанцию. Если бы она подала ему хоть малейший знак, он ни секунды бы не сомневался. Не такой он человек, чтобы топтаться на старте. Но никаких знаков она ему не подала. Почему же тогда мысли о Мэгги Кендал не дают ему уснуть?