– Что такое? – напряжённо шепчу я.

– Её Величество желает видеть вас и немедленно. Она в кабинете. Пока вы занимаете всё крыло, то вам следует принять её только там, а не в личной спальне, – быстро произносит он.

– Чёрт. Отказаться могу?

Калеб отрицательно качает головой. Клаудии мне ещё не хватало. Чёрт!

– И что она хочет? Есть какие-то предположения?

– Вероятно, это связано с её сыном и происшествием в Монте-Карло. Она пришла, чтобы убедиться, что вы, леди Реджина, им не враг. И вам придётся убедить королеву в том, что никакой опасности вы не представляете, иначе может пострадать Дерик. Также я советую вам держать втайне ваши близкие отношения с Дериком…

– Так, ты мне не учитель, Калеб. Я лишь спросила о причине появления Клаудии и поняла её. Да и между нами с Дериком нет никаких отношений, мы просто приятели. Один приятель помог другому. Всё, – отрезаю я.

Калеб поджимает губы, буравя меня недобрым взглядом.

– Не забывайте, леди Реджина, что у меня есть доступ ко всем камерам наблюдения в замке, и я точно уверен, что вы любовники. Но ради Дерика я оставлю это в секрете, если вы будете делать так, как я говорю, и передадите мне всю информацию, которую вам скажет Клаудия. Я ясно выразился?

– Яснее некуда. Только вот я не шпион и буду поступать так, как считаю нужным. Я тоже хочу уберечь Дерика от проблем, каким бы козлом он ни был для меня. Поэтому я сама по себе. Я ясно выразилась? – фыркая, обхожу Калеба, но он резко и довольно грубо хватает меня за локоть, останавливая.

– Леди Реджина, для вашего же блага сотрудничать со мной. Вы обрели слишком много врагов, я стараюсь уберечь вас от проблем, потому что Дерик очень волнуется о вас.

– Я благодарю тебя, Калеб, за всё. Но не нужно давить на меня. Я тоже хочу уберечь и Дерика, и народ Альоры от возможной гибели всего хорошего здесь. Могу лишь пообещать, что против народа не пойду.

– Этого достаточно, – Калеб кивает мне и отпускает.

Мы вместе выходим из моей спальни и спускаемся вниз. Замечаю горничную, вносящую поднос с чаем и закусками в кабинет. Калеб идёт на шаг впереди меня и первым оказывается в кабинете.

– Леди Реджина Хэйл, Ваше Величество.

Закатываю глаза на такую коробящую меня официальность.

– Пусть войдёт, – раздаётся голос Клаудии. Ну, спасибо тебе, дорогая, за то, что разрешила войти в мой же кабинет. То есть в кабинет Дерика, но в нашем чёртовом крыле.

Цокая каблуками, вхожу в кабинет, и дверь за мной закрывается. Мне неприятно видеть эту элегантную женщину в месте, которое принадлежит моим воспоминаниям о Дерике. Она словно пачкает нашу с ним историю.

– Ваше Величество, – сухо произношу и делаю неглубокий поклон.

– Реджина, оставим формальности за дверью. Присаживайся. – Она указывает мне на кресло, стоящее напротив неё.

Пристальный взгляд Клаудии выбивает меня из колеи. Хочется высказать ей всё, что накипело внутри, но я до боли сжимаю губы и присаживаюсь.

– Не верю, что это сделал мой сын, – горький шёпот срывается с её губ. Поднимаю голову и прищуриваюсь.

– Можете не верить сколько угодно, мадам, но это он. Вы научили его лупить женщин? – едко произношу я.

Лицо Клаудии на мгновение превращается в мёртвую маску горя.

– Понимаю твою ярость, Реджина. Никогда не могла даже предположить, что мой сын, которого я учила уважать женщин, поднимет руку на одну из них. Его проступку нет оправданий. Я приношу тебе свои искренние извинения за поведение Фердинанда.

Поражённая её словами, киваю, но сразу же вспоминаю, о чём предупреждал меня Калеб. Она боится моих дальнейших шагов. И сейчас я обязана прощупать почву.

– Мне не нужны ваши извинения, мадам, это уже случилось. Ни одно извинение не сотрёт из моей памяти тот страх и ужас, когда ваш сын вышел из себя под влиянием алкоголя и наркотиков. Но больше меня волнует другое – его отношение к Альоре. Вы не считаете, что пора бы, действительно, готовить его к ответственности?

Клаудия тяжело вздыхает и кивает мне.

– Ты права. Я слишком часто потакаю своему сыну и за последние сутки переосмыслила многое. С твоим появлением всё изменилось в худшую сторону…

– Простите, мадам, вы обвиняете меня в гадком и низком поведении вашего сына? Он и до меня тратил деньги налогоплательщиков направо и налево, употреблял алкоголь и устраивал вечеринки. Он не научился отвечать за свои проступки и помогать тем, благодаря кому вы так роскошно живёте, – резко перебиваю её.

– И даже эти вольности я тебе прощаю, Реджина. Я понимаю твоё состояние в данный момент. По этой причине я и пришла к тебе. Я ведь тоже сейчас переживаю унизительные минуты. Я прошу тебя о помощи.

Удивлённо замираю, не веря своим ушам.

– Не отрицаю, что это самое последнее, что я бы сделала в своей жизни, но у меня не осталось выбора. Не предполагала, что какая-то американка, простолюдинка без должной родословной и с ужасной наследственностью, окажется человеком, который мог бы мне помочь…

– Осторожнее, мадам, вы пришли просить о помощи, и оскорбления вам точно не помогут, – мрачно вставляю я.

– Я честна с тобой, Реджина, как и ты была честна со мной ранее. Ты не подходишь ни моему сыну, ни нашей стране. Ты чужая и останешься такой навсегда. Но именно ты, по какой-то глупой случайности, имеешь сильную власть над моим сыном. Он превращается в откровенного слюнтяя, слабого и безвольного, как только твоё имя повисает в воздухе. – Клаудия гордо вскидывает подбородок, но меня не возьмёшь ни грозным видом, ни стальным характером. Мне плевать.

– Переходите к делу, мадам. Что вы хотите?

– Фердинанд в данный момент пребывает в глубокой депрессии из-за того, что сделал с тобой. Он клянётся, что ничего не помнит из-за огромного количества выпитого алкоголя…

Конечно, так я и поверила.

– Он был под наркотиками, – настаиваю я.

– Нет, не был. Вероятно, это… кто-то из компании, которую они подобрали в баре, а ты за ними не проследила, – обвинительно бросает Клаудия.

– Мадам, я не нянька вашему сыну, и он явно был под наркотиками. Я знаю, как выглядят люди, принявшие кокаин.

– В его крови не было наркотиков. Он сдал анализы. Ты была в сильном стрессе и могла принять наркотик за обычный шарф…

– Шарф? – прыская от смеха, переспрашиваю я.

– Это не важно, мой ребёнок не наркоман. Я лично следила за сбором анализов и получала их результаты.

– Именно поэтому я считаю анализы недействительными. Я знаю, что и кого видела.

– Реджина, я не пыталась как-то повлиять на медицинских работников. Мне это не нужно. Если бы мой сын был наркоманом, то я бы хотела узнать об этом первой, чтобы вытащить его из ада. Но Фердинанд не употреблял наркотики. Да, анализы подтвердили, что в его крови была большая доза алкоголя, но не наркотиков. Мне нет причин врать. Это мой сын, единственный ребёнок, ради которого я готова на многое.

Ладно, её горячая речь мне кажется правдивой. Но я помню, что видела тогда в номере отеля. Там был пакет с порошком, и Дин вёл себя так, как будто был под кайфом.

– И сейчас он переживает очень сложное время. Ему нужна помощь. Со мной говорить он отказывается. С отцом тоже. Остаёшься только ты. Он доверяет тебе и чувствует вину за то, что натворил. Именно ты, Реджина, можешь наставить его на путь истинный, помочь разобраться в себе. Вот-вот состоится коронация, и сплетни нам не нужны. Мы и так теряем хватку…

– Из-за Дина, – вставляю я.

– Нет, из-за Дерика. К сожалению, мальчик давно сбился с пути и повёл себя ужасно по отношению к нам.

Внутри кипит ярость, и я сжимаю кулаки, готовясь вновь защищать Дерика.

– То есть, по-вашему, именно Дерик вливал алкоголь в Дина и заставлял его прокутить огромные суммы в казино? – шиплю я.

– Нет, его вина не в этом. Его вина в тебе. – Это звучит как выстрел прямо в грудь. Меня бросает в холодный пот.

– Во мне? При чём здесь я, мадам? Вам удобно, не правда ли, приплетать меня ко всему плохому и видеть врагов во всех, кроме своего сына? – цежу я.

– Дерик слишком увлёкся. Ты понимаешь, о чём я говорю, Реджина. Его неожиданное решение стать твоим спонсором в нашей стране и защищать тебя. Его странное поведение, требования и условия, потребовав исполнения которых, он уехал из замка. Ты должна остаться здесь, и никто не имеет права трогать тебя даже пальцем. Я не так глупа и слепа, как тебе кажется, Реджина. Дерик испытывает к тебе симпатию, и это становится проблемой. Он так же слушает тебя и верит тебе, а вот ты пытаешься играть в очень взрослые игры, Реджина. Поэтому именно от тебя и будет зависеть то, вернётся ли Дерик сюда или нет. Ты должна помочь Фердинанду, – вот теперь посыпались угрозы. Конечно, я немного напугана тем, что Клаудия догадалась обо всём, но стараясь держаться спокойно, лишь усмехаюсь.

– Вы читаете слишком много романов, мадам. Между мной и Дериком ничего нет. Он просто человек и настоящий мужчина, готовый защитить любую девушку, которой грозит физическая расправа. Если вы решили ставить мне условия, то будьте уверены, что я укажу вам на дверь. Как вы и сказали, только от меня зависит сейчас самочувствие Дина. Я могу надавить побольнее или же убедить его, что не таю злости на него. Но уж точно мной Вам манипулировать не стоит, мне всё равно, что будет с Дериком. Он для меня не настолько важен, – завершаю всё улыбкой. Молодец. Так и держи оборону.

– Пусть будет, по-твоему, Реджина. Если для тебя норма путаться со всеми, кто попадает под руку, то это меня не касается. Дерик подставил себя из-за тебя и твоих убедительных слов о наркотиках. Ты сводишь его с ума. Я говорю о плохом, Реджина. Прошлое Дерика слишком сильно засело внутри него, и я пыталась дать ему всё, что могла. Но сейчас он не может разумно мыслить и грозится уничтожить всю нашу семью, если мы не отложим коронацию моего сына. Он идёт по стопам своего отца…

– Достаточно, – не вытерпев очередного напоминания о том, кем был его отец, обрываю её. – Хватит выдумывать вину Дерика перед вами. Ваш муж такой же убийца, как и его отец. Вы, пролив кровь, получили трон, поэтому вам лучше промолчать, мадам, о благородстве и воспитании. Вы выслали Дерика из замка, потому что испугались правдивости его слов, вот и всё. Вами ведёт страх оттого, что вы можете потерять свою роскошную жизнь из-за такой, как я. Но не волнуйтесь, в мои планы не входят смерти. Лишь справедливость. Я не занимаю ничью сторону, кроме как людей, жертвующих свои жизни во имя процветания Альоры. Я так же заинтересована, как и вы, мадам, в том, чтобы ваш сын стал хорошим правителем, а не очередной ошибкой из-за слишком большой любви к нему.