– Ты его защищаешь? – рычит Дерик, отрывая меня от себя за плечи, и стискивает их.

– Нет… нет… я… боюсь. Просто боюсь за тебя. Ты его сильно бил… так сильно, Дерик. Он же обвинит тебя во всём. Он приплетёт твоего отца, ещё что-нибудь выдумает. Мне страшно за тебя. Я готова сделать всё что угодно, лишь бы тебя не тронули. Клянусь, Дерик, я сделаю, как ты скажешь. Молча. Без возмущений. Прикажи мне сгинуть и сгину, только бы ты был в порядке, – произношу я. Злость в его глазах угасает, и хватка его пальцев ослабевает. Отпуская меня, Дерик делает шаг назад.

– Джина, почему ты так за меня волнуешься? – тихо спрашивает он.

– А как иначе? Ты мне близок, и дело не в сексе. Ты… не знаю, как правильно сказать, но я волнуюсь за тебя. За то, что тебя ждёт. За то, что они сделают с тобой. За то, что ты никогда не снимешь с себя эту вину за то, в чём абсолютно не виновен. Я вижу тебя иначе, чем они. Ты верный, добрый, отзывчивый и умный. У тебя множество плюсов, которые ты скрываешь за чернотой своих глаз. Я постоянно думаю о тебе, и я… буду волноваться. Так получается. Не хочу, чтобы тебе было больно, вот и всё. Не хочу, – честно отвечаю, глубоко вздыхая, и провожу ладонью по спутанным волосам.

– Приведи себя в порядок, Джина.

Сухая фраза, брошенная без каких-либо эмоций, приводит в ступор. Он отдаляется, и это даже не словесная игра. Дерик разворачивается и быстрым шагом выходит из моего номера.

– Господи, – шепчу, опуская голову, и закрываю лицо ладонями.

На плечи давит вина. Если бы я промолчала. Если бы просто выполнила то, что обещала Дерику, и просто вытащила Дина из номера, то всё было бы иначе. А теперь конец. Просто конец. Дин точно настучит на Дерика, да ещё в таком состоянии он сделает всё только хуже. А я не знаю, как мне защитить его. Только если до последнего давить на то, что Дин наркоман. Чёрт возьми… куда ещё хуже? Может быть, хватит этого «хуже»? С каждым днём всё становится настолько запутанным и страшным, что я уже не могу разумно мыслить.

Поднимаюсь с кровати и направляюсь в ванную. Смотреть на себя противно. Губа распухла, на щеке алое пятно, как и на подбородке, даже двигать челюстью больно. Голова трещит.

Умывшись, расчёсываю волосы и пытаюсь ими прикрыть будущий синяк. Меня ни разу в жизни не били. Но сегодня я первая распустила руки. Я первая ударила Дина. Это я виновата. Я, и только я. Буду придерживаться этой правды. Пусть меня накажут, но только не Дерика. Он всего лишь защитил меня от полоумного Дина. Как вспомню его искажённое злостью лицо, так в дрожь бросает. Чёрт, мне нужно свалить отсюда. Уехать в Америку и никогда больше не попадаться на глаза никому из них. Я делаю только хуже. Дело только во мне.

Собрав свои вещи, сажусь в кресло и жду непонятно чего. Скорее всего, Дерик ушёл, чтобы проверить Дина. Он избил принца. Угрожал ему, и я уверена, что это будет использовано против Дерика. Из-за меня. Это случилось из-за меня и моего языка.

Дверь в номер открывается, и я подскакиваю из кресла, напряжённо смотря на Дерика, мрачного и ещё более серьёзного, чем раньше.

– Я вернулся, – сообщает он, указывая рукой на кресло, в котором я сидела до его прихода.

– Я это вижу. – Опускаюсь обратно, он садится напротив и складывает руки в замок, облокачиваясь локтями о колени.

– Дин… он пошёл на встречу? – сдавленно спрашиваю.

– Я не знаю, – не глядя на меня, пожимает плечами. Перевожу взгляд на его руки, и они настолько крепко вцепились друг в друга, что на внешней стороне ладоней выступили вены. Это не к добру.

– Я ушёл из отеля. Передал информацию о случившемся Ферсандру и отключил телефон. Мне нужно было подумать, – Дерик делает паузу, и я нечаянно кусаю ранку на губе, немного вздрагивая от боли. – О нас, Джина. О тебе и обо мне, – добавляет он, вскидывая голову. Его взгляд сразу же переходит на мою губу, а затем на щёку. Сцепляет зубы.

Мой пульс с каждой минутой повышается. Уже плохо. Внутри страшно и плохо мне.

– Не могу смотреть на это, – бормоча, Дерик снова опускает взгляд на свои руки.

Моментально закрываю щёку ладонью и захватываю рану на треснутой губе.

– Настолько противна стала тебе? – шепчу я с болью.

– Не глупи, Джина. Дело не в твоём лице, оно прекрасно. Дело в том, что он сделал с тобой. Мне бы вернуться и добить его. Добить, чтобы захлебнулся кровью. Я не могу успокоиться, – рычит он, сжимая руки в кулаки.

Испуганно опускаюсь на колени перед Дериком и обхватываю его руки своими.

– Не надо, пожалуйста. Он усвоит урок. Он…

– Ты простишь его? – резко спрашивает Дерик.

– Нет. И себя тоже не прощу за то, что подвела тебя. Я знаю, как тебе сложно, волкодав. Знаю, что из-за меня у тебя огромные проблемы впереди. Давай, сбежим? Поехали со мной в Америку, а? Тебя же ничего здесь не держит. Они не ценят тебя. Я… я… у меня есть квартира. Будем жить вместе, и я… мы найдём выход, но не рядом с ними. Они убьют тебя. Убьют…

– Ты предлагаешь мне бросить мою страну, Джина? Бросить людей, невинных людей, которых в будущем будут бить, как тебя, и они умрут из-за моей трусости? – зло шипит он.

– Нет… нет… Дерик, это не трусость. Это выживание. Ты говорил, что не строишь планов на будущее. Живёшь одним днём, потому что однажды тебя могут убить из-за Дина. Разве он стоит твоей жизни? Нет. Для меня – нет. И никому ты не сделаешь лучше, если продолжишь так жить. У тебя есть шанс на будущее, Дерик. Если не со мной, так с кем-то другим или одному. Как тебе удобно. Но жить ты должен. Альорцы потеряют всё, если ты пострадаешь, понимаешь? Мы уедем с тобой, будем наблюдать, и если что… мы пойдём против них. Я готова, слышишь? Готова идти против твоего короля и защищать тебя…

– Джина, ты слишком храбришься и предлагаешь чисто женский выход из ситуации. Я предпочитаю всё решать по-мужски, и у меня есть встречное предложение, – произносит Дерик и сбрасывает мои руки, пристально глядя мне в глаза.

– Какое?

– Ты прилетела в Альору из-за одного мужчины. Ты осталась в замке из-за другого мужчины. А теперь… останешься ли ты в моей стране со мной? Готова ли ты увидеть будущее рядом со мной, Джина?

Издаю шокированный вздох.

– Останься в Альоре, Джина. Останься со мной там…

– Но… Дерик, у меня работа. Я не могу потерять место, я пахала ради него сутками. Меня уволят. Мне нечем будет платить за квартиру и жить не на что. И… мой отпуск, он заканчивается.

– Это единственная причина?

– Моя сестра и Мег. Они будут волноваться.

– Можешь сказать им, что тебе понравилось в стране, и ты решила задержаться. Это сложно?

– Нет. Не сложно. У меня единственная проблема с работой и увольнением.

– Если я её решу? Вышлю официальную бумагу с просьбой продлить твой отпуск за свой счёт. Каков будет твой ответ? Ты останешься ради меня? Ещё одного мужчины в твоей жизни? – Его губы язвительно искривляются, и это неприятно.

– Не говори так о себе. Для меня ты непохожий на других. И если мне дадут отпуск за свой счёт, то я готова, Дерик. Я готова остаться с тобой здесь, чтобы не позволить им наказать тебя. Я готова, – решительно произношу.

– Почему? Зачем, Джина?

– Я уже отвечала тебе, Дерик. Я призналась в том, что у меня к тебе есть чувства, и они впервые такие странные, отличные от того, что я знала. Рядом с тобой я становлюсь лучше, переоцениваю свою жизнь и учусь у тебя новому. Мне интересно узнать тебя. Да и тот факт, что я не хочу, чтобы Дин был королём, остаётся. Если будет какая-то возможность не дать ему изувечить Альору, то я буду поддерживать эту идею. После всего случившегося со мной я знаю, что единственный человек, которому могу верить – ты, Дерик. Только ты честен и искренен в своём желании помочь Альоре крепко стоять на ногах. К тому же ты попросил меня остаться с тобой, и я готова, потому что сама хочу этого. Я хочу тебя. Везде и всюду. И в голове, и в сердце. И в мыслях, и в постели. Даже если это тебе не нужно, то я готова остаться просто другом, – отвечаю и, поднимаясь на ноги, отхожу и натягиваю улыбку, хотя лёгкие словно замёрзли и не дают дышать нормально.

– Дружба ведь не так уж и плохо, верно? Я могу поддерживать тебя, и мы бы обсуждали всё, без утайки. Друзей у меня очень мало, много их быть не может. Для меня, по крайней мере. Но ещё до того, как ты стал любовником, думаю, что уже был моим другом. Человеком, который видит меня настоящую и не пытается использовать. Так что, да, при любом раскладе я готова остаться с тобой, Дерик, – киваю, убеждая саму себя, что поступаю правильно. Дерик мне дорог, как человек, как близкий человек, и оставить его в такой ситуации с моей стороны неправильно. Я попросту не смогу жить дальше в неведении.

– Ты слишком хороша для меня, Джина, – горько усмехается Дерик и встаёт из кресла.

– Ошибаешься, я не дотягиваю до твоего уровня и знаю об этом. У меня много…

– Ты ни черта не знаешь, Джина. Дружба с тобой – это особый вид секса. Порнографией называется. С элементами мазохизма. Издевательство, одним словом. Я готов тебе доверять, Джина. Я хочу тебе доверять и узнать, что будет дальше с нами. – Дерик проводит ладонью по моей щеке. С губ срывается облегчённый вздох.

– Мне нужно было знать, кто тебе важнее: я или Фердинанд…

– Ты. Всегда ты, Дерик, – шепчу я.

Он слабо улыбается и, притягивая меня к себе, крепко обнимает. Качает в своих руках, целуя в макушку.

– Значит, запретный альянс, Джина?

– Главное, альянс, а как его видят другие, плевать. Ты мне нужен здоровый и невредимый. Вот и всё. Просто ты, вот такой, какой есть, – тихо произношу, целуя его в шею.

Глава 27

Мрачная, давящая атмосфера никуда не делась. Она внутри меня. Я знала, что возвращение в Альору будет морально сложным не только для меня, но и для Дерика, кажущегося очень спокойным и собранным. Конечно, я девочка, мне можно дёргаться, кусать губы и закрывать покраснения на щеке волосами, а ему? Так ли нужно быть всегда сильным, уверенным и безэмоциональным со мной? Не думаю. Честно, не знаю. Но, глядя на Дерика, сидящего рядом со мной в машине, пока мы проносимся мимо зелёной горной местности, уже погружённой в ночную темноту, мне не становится спокойнее, как кажется. Нет. Мне ещё страшнее.