Лола Новая - Запретный

Я киваю и гляжу на свою родительницу, спрашивая взглядом, куда поместить пятую точку. Она показывает на стул рядом с ней. Пока отчим направляется к своему месту во главе стола, я его  разглядываю, как экспонат на выставке. Широкоплечий, высокий, в форме для своих лет, без стремного пивного живота, как у прошлого ухажера, с легкой сединой, щетиной, которая ему, безусловно, идет, и в идеально сидящем на нем костюме темно-синего цвета.

- Не стесняйся, Кристина, - говорит Захар Андреевич, а я ищу поддержки й матери, которая не замечает моего волнения, - раз мы уже родственники, то нужно узнать друг друга лучше.

Киваю и замечаю, что стол накрыт на четыре персоны. Блестяще, у меня теперь появится «сестренка» или «братишка». Это совсем мне не нравится. Наверняка, его ребенок – избалованный до невозможности шиком и блеском светской жизни. Сводные братья и сестры всегда пылают друг другу особой любовью. Я тяжело вздыхаю, а мужчина ловит мой взгляд и еще шире улыбается.

- У нас семейный ужин, - в его глазах мелькает недовольство, - но мой сын, как всегда, находит дела важнее.

Молчу, но ловлю мамин взгляд и делаю усилие над собой. Хочет, чтобы я вела беседу с ее избранником. Ладно.

- Не знала, что у вас есть сын. Сколько ему лет? – Примеряю на себя маску любезности и помещаю на колени салфетку.

- Скоро двадцать шесть, - как-то не слишком радостно говорит мужчина, - но иногда мне кажется, что в развитии он остановился на пятнадцати и дальше, к сожалению, не двигается.

- Ой, что ты, Захар, - мама мило трогает его за руку, пока девушка в форме прислуги расставляет перед нами чашки с ароматным супом, - скоро остепенится.

- Мариночка, я слишком долго этого жду, но ничего не меняется. – Отчим тяжело вздыхает. – Даже сегодня. В такой важный для меня день.

- Может, что-то случилось. – Пытаюсь разрядить обстановку я и приступаю к поглощению вкуснятины из морепродуктов следом за мамой.

- Надеюсь, что у него найдется достойное объяснение. – Мужчина тоже берет ложку и пристально смотрит на меня. – Вот ты, Кристина, несмотря на работу, пришла и вовремя. Это радует.

Киваю, понимая, что еда не лезет в горло. Аппетит пропадает, когда Захар Андреевич с надменностью продолжает развивать тему насчет моей работы.

- Меня удивляет, что девушка с высшим экономическим образованием пошла работать официанткой, пусть и в фешенебельном заведении. – Его брови вопросительно изгибаются, а я пуляю в сторону своей родительницы ненавистный взгляд.

Она тут же краснеет и отводит глаза, а я стараюсь успокоить трясущиеся от негодования руки.

- Знаете, Захар Андреевич, - начинаю я и вижу, что мама бледнеет от страха, - молодым специалистам без опыта работы сложно пробиться в люди. Я разослала резюме в крупные компании и жду ответа.

Мамуля пожимает мне руку под столом в знак благодарности. Конечно, ей не желательно терять образ мамы-трудоголика, которая все делает ради своего ребенка. Хотя на самом деле…

- Я могу в этом помочь. – Мужчина делает глоток вина и оставляет бокал в сторону. – В моей компании всегда нужны хорошие специалисты.

- Нет, - быстро ретируюсь я, - что вы, Захар Андреевич. Это лишнее.

Только этого мне не хватало! Одно дело войти в штат сотрудников, как новый работник, который успешно прошел собеседование, а другое – по родственным связям.

- Я настаиваю, Кристиночка. – Мило говорит он, а в глазах проскальзывает угроза. – Я ничего плохого не имею против официанток, но за моей семьей ведут пристальное наблюдение в прессе. Мне бы не хотелось, чтобы из мухи раздули слона, как обычно.

У меня кровь отливает от лица. Мужчина явно указывает на то, чтобы я уволилась, ведь это повлияет на его престиж. Видимо, эмоции отчетливо отражаются на моем лице, потому что мама тут же сжимает под столом мою руку.

- Конечно, милый, - мамочка сквозь зубы цедит каждое слово, не забывая улыбаться, - Кристина и сама не прочь уйти из ресторана. Зачем продолжать убивать себя по двенадцать часов в сутки. – Она поворачивается ко мне и прожигает взглядом. – Так ведь, доченька?

Я шумно дышу, пытаясь совладать с собой и не начать перепалку с мамой при ее любимом человеке. Пожимаю плечами и занимаю свой рот едой, чтобы не высказать все. Вкуса не чувствую и жую на автомате, пока мужчина улыбается своей победе.

- Завтра же займусь поиском подходящей должности. – Мы некоторое время поглощаем пищу, после чего Захар Андреевич выдает еще одну новость. – Мариночка, ты говорила Кристине, что ее комната готова?

Отчим с вопросом в глазах смотрит на маму, которая начинает улыбаться, как безумная. Я перевожу взгляд с мужчины на мать и ничего не понимаю. О какой комнате идет речь?

- Нет, Захар, - мамуля радостно пожимает плечами и хватает меня за руки, заставляя нелепо глядеть на нее, - решила сделать сюрприз. Я покажу?

- Хорошо, - кивает отчим и встает из-за стола, - а я пока узнаю, где пропадает мой сын.

Мама тащит меня за собой с искорками нетерпения в глазах, что наводит меня на странные мысли. Когда мы выходим из столовой и идем на второй этаж, до меня доходит происходящее.

- Мам, - осторожно начинаю я, - только не говори, что вы оборудовали для меня комнату в этом, - ищу подходящее слово несколько мгновений, - шикарном месте?

- Кристина, - с лица матери исчезает улыбка, когда мы оказываемся на втором этаже в коридоре, - ты переедешь к Бариновым, потому что стала частью их семьи. – Она открывает передо мной дверь и буквально впихивает в комнату. – Это не обсуждается. Я не собираюсь возвращаться в наши трущобы, а ты не будешь портить мне жизнь своими финтами, поняла?! – В полумраке профиль матери выглядит устрашающе, но во мне поднимается сопротивление. – Нас ждет чудесная и безбедная жизнь, а тебя конкретно – работа и светлое будущее.

Я ошарашенно смотрю на родительницу, которая снова напяливает маску доброжелательности на лицо.

- Осмотрись и возвращайся. – Вещает она, я собираюсь с духом. – И будь добра, найди общий язык с сыном Захара, иначе…

Мама тяжело вздыхает и успевает оставить меня одну, пока у меня находится ответ на ее реплику. Я несколько минут гляжу на открытую дверь, за которой скрылась мамуля и собираюсь с мыслями. Такого поворота событий я не ожидала. Мне придется жить в доме отчима, которого я знать не знаю, а еще плюсом его сынок. Господи! Ноги потрясываются от неожиданных новостей. От размышлений отвлекают крики внизу. Мужские голоса движутся вверх, и я делаю в шаг в коридор, руководствуясь любопытством.

- Не твоё дело, где я это заработал! – Из-за поворота появляется знакомый парень, и меня сковывают невидимые путы, и я продолжаю стоять на месте с огромными от страха глазами.

- Ты просто клинический придурок! – Выдает Марк, пока менты разбираются с парнишками, которые умудрились порвать на мне рубашку и надавать по щам. – Я бы один на такое точно не решился. – Друг вытирает кровь из носа и улыбается.

Я же ухмыляюсь и тут же кривлюсь от боли. В голове только один вопрос, который волнует меня с момента приезда к спортивному залу.

- Что ты, сука, опять натворил? – С кривой улыбкой спрашиваю у Марка, который в этот момент отводит глаза в сторону. – Нет, я, конечно, всегда за тебя буду жопу рвать, но хочется узнать, за что мое лицо теперь разукрашено.

- Слушай, Тёмыч, - друг потирает челюсть и смотрит на отъезжающие полицейские машины, - я решу эту проблему. Сам. Ты больше не вмешивайся.

Снова ухмыляюсь и поражаюсь логике другана, который становится мрачным и немногословным.

- Кому должен? – Поворачиваюсь к машине, чтобы не дырявить Марка взглядом. – И сколько?

Судя по тяжелому вздоху, раздавшемуся с правой стороны, я попал в точку. Вечная проблема приятеля состояла в том, что он был заядлым игроком, поэтому деньги сливал в больших количествах. Только теперь его родители прикрыли лимиты на картах, и друг был вынужден занимать. Я ему ничего не давал, но он находил другие источники.

- Бл*дь, Марк! – Не выдержал я и стукнул кулаком по лавке, на которой мы сидели. – Когда ты прекратишь тратить бабло на эту хрень?! Лучше бы телок снимал, честное слово. Хочешь, чтобы тебя раньше времени в гроб положили?!

Друг подорвался и со злостью посмотрел на меня.

- Говоришь, как моя мамочка. – Выплевывает Марк и двигается в противоположном от меня направлении.

- Правда глаза режет? – Кидаю ему в спину. – О тебе же забочусь, идиот! – Друг только поднимает руку вверх и не удостаивает меня взглядом. – Давай, довезу!

Бесполезно. Марк уходит, а я тяжело вздыхаю и смотрю на разбитые часы. Ужин уже в самом разгаре, а может, и закончился. Страшно представить, что папаша мне устроит. Поднимаюсь, делаю несколько шагов и понимаю, что пострадал больше, чем кажется. Тело ноет, но я стараюсь не обращать на это внимания. С ментами жутко повезло. Стоило назвать фамилию, и вопрос был закрыт. Ребята так просто не отвертятся, а мне нужно придумать, как помочь этому придурку. Дорога до дома становится настоящим адом, потому что от каждого движения по мышцам проходится болезненная волна.

Некоторое время сижу в машине возле дома, не желая входить внутрь. Вернулся к истокам, не прошло и полгода, как предок решил возобновить чрезмерную опеку. Медленно выныриваю из тачки и тащусь к двери. На пороге меня ждет сюрприз. Высокомерная дамочка спускается по лестнице и тут же начинает охать.

- Захар, - она со скоростью света спускается ко мне и с тревогой в глазах осматривает, - Захар?

Зовет папашу еще раз, а я начинаю хмурится, потому что женщина не пропускает меня вперед.

- Что случилось? – Бросает издалека отец, а потом столбенеет в дверном проеме. – Что с тобой произошло?