Софи Джордан - Запретные желания

– О боже!

Он только что трахнул Брайар. Полусонную. Без презерватива.

– Т-ты в порядке?

Нокс с силой втянул в легкие воздух, спрашивая себя, во что он превратился. Именно этого он боялся больше всего на свете: того, что «Девилс Рок» сделала из него чудовище, уничтожающее тех, кто был слабее его.

Девушка натянуто усмехнулась и, вместо того чтобы закричать: «Ты монстр! Убирайся отсюда к чертовой матери!», сказала:

– Неплохой, хотя и довольно неожиданный способ пробуждения.

– О, черт, Брайар! – Нокс протянул к ней руку, но тут же уронил ее на постель. – Прости. Я не…

– За что ты извиняешься? Я тоже этого хотела. Я не попросила тебя остановиться. Не сказала «нет».

Не сказала «нет».

Нокс попытался найти утешение в ее словах. Это сработало, и все же он не был уверен, что подчинился бы, если бы Брайар попыталась его остановить. К его горлу подступила тошнота. Он и в самом деле не знал ответа на этот вопрос. Он ненавидел себя. Как он мог быть… таким? Ноксу стало ясно, что он должен держаться как можно дальше от Брайар Дэвис. Пока он не сломал ей жизнь – так же, как свою собственную. Нокс провел руками по волосам.

Брайар вздохнула. Она была совершенно спокойна, в то время как он находился на грани нервного срыва.

– Полагаю, что, не воспользовавшись презервативом, ты действительно поступил довольно беспечно, – признала она, и только теперь Нокс уловил в ее голосе дрожь. Она была далеко не так спокойна, как он думал.

– Брайар, я здоров, – попытался заверить ее Нокс. Ему так хотелось ее утешить. – Я не принимаю наркоту… И у меня уже очень давно никого не было.

Сейчас ему казалось, что у него никогда никого не было. Потому что, когда он был с девушкой в последний раз, он был совершенно другим человеком. Мальчиком. Ноксом Каллаганом из другой жизни. Из другого мира и эпохи. Тот Нокс Каллаган, возможно, и был достоин такой девушки, как Брайар Дэвис. Он мог бы пригласить ее на настоящее свидание. Именно так поступают порядочные люди. Парни, которые никогда никого не убивали. Парни, которые не проводили лучшее время своей жизни в клетке.

– Правда? – немного поколебавшись, спросила Брайар.

Он шумно вздохнул и признался в том, что она хотела услышать. В том, что она имела право услышать.

– У меня никого не было с тех пор, как меня посадили. С двадцати лет. И в тюрьме у меня тоже не было секса.

Это уточнение было необходимо. Потому что у многих парней там секс был. Как по собственному желанию, так и по принуждению.

– Погоди… но тебя же выпустили почти два месяца назад.

– Ну да.

– И ты не…

Брайар не удалось скрыть изумление. Даже в темноте Нокс увидел, как широко открылись ее глаза.

– Почему это тебя так удивляет? Я не спал ни с кем целых восемь лет. Что означают какие-то два месяца?

Молчание затянулось. Судя по всему, девушка была шокирована. Нокс протянул руку и убрал волосы с ее плеча.

– Я очень долго обходился без женщины. Ну и решил, что лучше уж я подожду чего-то по-настоящему хорошего. – Чего-то получше быстрячка с едва знакомой девушкой. – А с тобой мне было очень хорошо… медсестра Дэвис.

По ее щекам расползлась тень, и он понял, что она краснеет.

Ноксу стало стыдно, когда он снова вспомнил о своей оплошности.

– Но мне не следовало этого делать. Во всяком случае вот так.

– Если верить календарю, у меня сейчас далеко не самое благоприятное время для зачатия, – быстро произнесла Брайар, как будто пытаясь скрыть смущение.

Она потянулась к простыне, вспомнив о своей наготе. Нокс жадно наблюдал за тем, как она укрывается, пряча тело от его взгляда. Он знал, что видит все эти изгибы в последний раз, и эта мысль доставляла ему острую боль. Тоска затронула даже его орган. Нокс почувствовал, что он снова поднимается, и понял, что ему необходимо убраться к черту, подальше от нее. И как можно скорее. Пока он опять не утратил контроль над собой. Ведь эта девушка была такой милой, и он понимал, что она ему не откажет.

– Маловероятно, чтобы… – снова заговорила Брайар.

Маловероятно. Кому, как не ей, было знать об этом – она была медсестрой, и речь шла о ее собственном теле. И все же Нокс по-прежнему стыдился себя и того, что только что произошло. Не имело никакого значения, какое наслаждение доставила ему эта девушка… ее обнаженное тело. Не имело значения, что ему хотелось снова и снова погружаться в нее. У него не было на это права.

Брайар была опасна для него. Так же, как и он для нее. Рядом с ней он терял над собой контроль. А этого нельзя допустить. Именно утратив над собой контроль, Нокс оказался в тюрьме. Он поклялся больше никогда в жизни не совершать эту ошибку.

Нокс встал с кровати и потянулся к своим вещам. Он оделся в темноте, видя, что Брайар наблюдает за ним. В ее глазах можно было прочесть все ее чувства. Она была такой искренней и совершенно не умела ничего скрывать. И это делало ее еще более притягательной. Понять ее было совсем нетрудно. Ноксу незачем было теряться в догадках относительно того, что она ощущает или думает. В отличие от тех людей, которые окружали его на протяжении восьми лет. В тюрьме он не мог доверять никому, кроме собственного брата, каждую секунду ожидая предательства.

Нокс видел, что ранил самолюбие Брайар, и от этого чувствовал себя еще хуже. Он надел рубашку и замер возле кровати, беспомощно опустив руки и чувствуя пустоту в груди.

– Ты уходишь.

Она произнесла это утвердительным, а не вопросительным тоном. Брайар подняла подбородок, как будто то, что он покидал ее среди ночи, нисколько ее не задевало. Как будто он только что не трахнул ее и не убегал, поджав хвост. «Мне на это наплевать», – говорила она всем своим видом.

– Мне надо идти.

Вместо ответа Брайар кивнула.

– Ты дашь мне знать? – добавил Нокс, пристально глядя на нее.

Ты дашь мне знать, если я исковеркал твою жизнь и ты забеременела?

– Конечно, – быстро ответила она.

Слишком быстро. И Нокс понял, что Брайар лжет. Она не станет ему ни о чем сообщать. Порядочная, ответственная, чистая девушка не обратится за помощью к преступнику, с которым она провела ночь. С ее точки зрения это был конец. Если бы на горизонте не замаячила вероятность отцовства, он бы с этим смирился. Но он напомнит ей о себе.

Отцовство…

Приступ паники молнией пронзил его тело. Нокс не допускал мысли о том, что станет отцом. Он никогда этого не хотел. Его вполне устраивало, что он заботится о дяде Маке, управляет баром и внушает ответственному за него офицеру, что идет исключительно по прямой дорожке. Он ожидал лишь, когда Норт выйдет из тюрьмы, чтобы вместе с ним заботиться и о дяде Маке, и о «Роско». Этот бар принадлежал их семье уже семьдесят лет. «Роско» стоял на своем месте, когда на территории Свит-Хилла не было ничего, кроме перекати-поля. Теперь забота о том, чтобы бар продолжал существовать и дальше, перешла к Ноксу. Отцовство в его планы не входило. Ему это было не нужно.

Норт был другим. Он продолжал улыбаться. Продолжал находить вокруг себя что-нибудь забавное, заслуживающее того, чтобы над ним посмеяться, – даже в тюрьме. Норт мог когда-нибудь стать хорошим семьянином. Жениться и завести парочку детишек. Но только не он, Нокс. Он сломал достаточно судеб. И не собирался ломать еще и жизнь ни в чем не повинного малыша. И уж точно не хотел сделать несчастной Брайар Дэвис.

Если только не было слишком поздно. Возможно, ее, да и его судьба уже решена. В этом случае Нокс попытается исправить ситуацию, насколько это возможно. Это было единственным, что ему оставалось.

– Брайар…

Нокс замялся. Ему очень не хотелось предъявлять ей требования. Он знал, что не имеет на это права, но она должна была его понять. Она должна была верить, что он не оставит ее один на один с проблемой.

– Я хочу об этом знать.

– Хорошо. Договорились. – В ее голосе послышалось раздражение. – Я сообщу тебе.

Нокс вытащил из кармана телефон.

– Какой у тебя номер?

Она ответила не сразу, и он приподнял бровь, ожидая, пока она продиктует набор цифр. Нокс сохранил его в контактах и снова сунул телефон в задний карман джинсов.

– Я пришлю тебе сообщение, чтобы у тебя тоже был мой номер.

– Хорошо.

Еще один односложный ответ. Ноксу это не нравилось. Он хотел, чтобы она разговорилась. Чтобы хоть что-нибудь добавила. Чтобы не сидела, завернувшись в простыню, и не смотрела на него как раненый зверь. Но для этого он должен быть другим человеком. Мужчиной, который провел бы с ней ночь. Угостил бы ее завтраком. Сопроводил в церковь. Пригласил на обед к своим родителям. А это было невозможно.

– Ладно. – Нокс шагнул к двери, чувствуя себя законченным ублюдком. Он остановился на пороге ее комнаты. Все это было неправильно. И не имело значения, ушел бы он или остался. – Я дам о себе знать.

Он развернулся и вышел из квартиры. И попытался забыть, какой одинокой выглядела Брайар, сидя на кровати.

Вечер четверга был не самым лучшим временем для «Роско», и все же в баре было много народа. Сегодня закрывать должен был Бад, и поэтому Нокс уехал незадолго до полуночи. К этому времени толпа уже начала редеть: кое-кому нужно было рано вставать и идти на работу. У тети Элис сегодня был выходной, и она пообещала завезти дяде Маку ужин. Зная ее, Нокс не сомневался, что она наполнила холодильник старика продуктами и сегодня дядя Мак сытно поужинал. А завтра нужно будет встать пораньше и, перед тем как отправиться на пробежку, поджарить яичницу с беконом…

Нокс редко пропускал утренние пробежки. После восьми лет, проведенных взаперти, он никак не мог надышаться свежим воздухом и насмотреться на бескрайние просторы, открывающиеся его взгляду во время бега. Нокс больше не находился в камере размером десять на восемь футов. Или в тюремном дворе. И мог не думать о том, куда ему можно идти, а куда нельзя. Напряжение исчезло, сменившись полной свободой.