Стелла Камерон - Запретные удовольствия

– Все в порядке, – сказал Нэсти, замедляя шаг. – Поговорите же со мной! Позвольте мне помочь вам. Расскажите, что у вас за проблемы, и я их разрешу – будьте уверены.

Полли не ответила и снова побежала. Нэсти всплеснул руками и закричал ей вслед:

– Ну хорошо, вы победили! По крайней мере сейчас. Но не забывайте запирать двери. Одинокая красивая женщина всегда уязвима.

Он позволил ей убежать. Глядя, как Полли стремительно пересекает лужайку, Нэсти испытывал сожаление: все получилось совсем не так, как хотелось бы. Возможно, он вел себя глупо. Но не до такой же степени, чтобы она вот так, без оглядки, от него убежала! Она была в ужасе, но что ее так напугало? Что ж, в следующий раз нужно проявить настойчивость. Да, в следующий раз он добьется ответа.

Длинная белая юбка развевалась на ветру, и мелькали тонкие точеные лодыжки. Даже издалека Нэсти видел, какие они прелестные, какие изящные. Иногда, как, например, сейчас, Нэсти Феррито сводили с ума именно женские ножки. Как хотелось ему расцеловать ноги Полли Кроу! Он начал бы с пальчиков, затем долго целовал бы лодыжки, потом поднимался бы все выше и выше…

Черт возьми, все-таки ветровка – незаменимая вещь!

«Полли, милая, привет! Не забудь включить чайник!» Это было ее послание самой себе, но лампочка автоответчика продолжала светиться. Затем раздался щелчок, и зашуршала перематывающаяся лента.

Полли внезапно почувствовала такую слабость в ногах, что вынуждена была присесть. Судя по продолжительности перемотки, сообщение было довольно длинное. Она откинула со лба пряди волос и ощутила на пальцах влагу – капли пота. Впрочем, она и должна была вспотеть, убегая из порта, спасаясь от этого мускулистого ныряльщика с холодными глазами. Полли как будто снова услышала его голос: «… не забывайте запирать двери. Одинокая красивая женщина всегда уязвима».

В автоответчике раздался еще один щелчок, и томный женский голос произнес:

– Полли, ты где? Это твоя любимая сестренка-супермодель. Мне так надоело быть вещью, моя любовь. Ужасно надоели все эти настырные людишки, так и норовящие полапать. Не могли бы мы встретиться? По-о-жа-а-луйста! Позвони мне.

Фабиола. Полли с облегчением улыбнулась, услышав милый знакомый голос. Дослушав до конца, потянулась к телефону. Но автоответчик щелкнул и снова стал перематывать ленту. Полли взглянула на счетчик сообщений. Их было шесть, а она пока прослушала только два.

– Ох, Полли, милашка, – раздался из динамика вкрадчивый шепот, – ты все же не послушалась меня. Мне придется рассердиться, если ты и дальше не будешь подчиняться мне.

Щелчок. Рука Полли упала на колено. Опять этот свистящий шепот. Но кто это? Таймер на автоответчике уже давно не работал. Почему она до сих пор не починила его или не купила новый?

Перемотка, щелчок.

– Мое божественное дитя, я чувствую, что нужна тебе. Приходи к нам с Фестусом. В «Потусторонней реальности» ты всегда найдешь умиротворение. Я заварю тебе свой новый чайный сбор. Он называется «Стремление к безмятежности», специально от Белинды. Жду тебя, прелестное дитя.

И магические кристаллы, и фимиам, и карты Таро, и чай – то есть то, что можно было найти в лавке оккультных аксессуаров «Потусторонняя реальность», – все это давно уже полюбилось Полли и Бобби. И конечно, они были без ума от Белинды и Фестуса.

Щелчок.

– Теперь ты уже, наверное, дома, Полли, – снова раздался знакомый шепот. – У тебя было достаточно времени, чтобы покинуть студию и вернуться домой. Впрочем, я должен проявить к тебе снисходительность. Возможно, тебя задержал этот ужасный продюсер. Он слишком много берет на себя. Режиссура, запись, постановка, руководство. Будь поосторожнее с ним. Он хочет тебя, и ты знаешь это. Но он желает заполучить твое тело, а не душу. Мне же требуется и то и другое. Пока.

Полли не сразу поняла, что жуткий вопль, который она услышала, был ее собственным. Похолодев от ужаса, она посмотрела на экран определителя номера, но определитель был заблокирован. Каждый раз он оказывался заблокированным.

Но к кому обратиться за помощью? О Венере не может быть и речи. Фабиола, наверное, тоже запаниковала бы. Белинда и Фестус уже все знали и даже предложили в качестве помощи фимиам и фигурку богини.

После очередной перемотки ленты снова последовал щелчок и снова послышался угрожающий вкрадчивый шепот:

– Ты испытываешь мое терпение, красотка Полли. Почему ты не можешь понять, что я, и только я, должен смотреть на такую женщину, как ты? Эта тонкая белая юбка, просвечивающая на солнце… – Ее невидимый преследователь издал хриплый стон. – Как она вздымается при порывах ветра! Ты прекрасно знаешь, какое впечатление это производит, и делаешь все это специально. Ты хочешь как бы невзначай, с помощью света и ветра, продемонстрировать свои ножки. Ох, эти ножки!..

На этом месте связь прервалась, и некоторое время ничто не нарушало мертвую тишину, воцарившуюся в комнате. Затем автоответчик снова ожил. Послышалось тяжелое дыхание, и прежний голос прошептал:

– Видит Бог, я давал тебе шанс. Я говорил тебе, что между нами существует связь. Но ты пренебрегаешь мной. Тебя видели на пристани, ты бесстыдно флиртовала. Это отвратительно. Но будь уверена, красотка Полли: я спасу тебя от самой себя.

– Ну и болван… – ворчал Дасти Миллер. – Идиот влюбленный. В твоем возрасте пора бы уже кое в чем разобраться. Если бы Роман был здесь, уж он-то тебе объяснил бы…

– Мои отношения с женщинами, как и их отсутствие, – это мое личное дело, – заметил Нэсти.

– Это твое дело до тех пор, пока все в порядке. А когда дела принимают скверный оборот, то они становятся и моими тоже – вот так-то, компаньон.

Короткий ежик выгоревших волос и густые брови, казалось, делали лицо Дасти еще более красным – от многолетнего пребывания под палящим солнцем его кожа приобрела кирпичный оттенок. Также бывший подводник, он был инструктором Нэсти, когда тот впервые попал в отряд диверсантов-подводников. Роман Уайльд, лучший друг Нэсти, в то время тоже был проводником-новичком. Сейчас Роман работал у Дасти коммивояжером в отделе товаров для мужчин.

У Нэсти и без язвительных упреков Миллера кошки на душе скребли.

– Давай-ка лучше займемся работой, – проворчал он.

– Для работы нужна ясная голова, – нахмурившись возразил Дасти. – А сейчас все твои мозги – в штанах. Такой ты мне не нужен. Роман бы сказал…

– Роман бы сказал, что у тебя самого отношения с женщинами не лучше, – резко оборвал приятеля Нэсти и тут же пожалел об этом.

Он проговорил примирительным тоном:

– Не мешай мне сейчас, Дасти, хорошо?

Дасти с рассеянным видом просматривал лежавшие на прилавке брошюры о подводных путешествиях. Магазин открывался в десять, и у них оставался целый час свободного времени.

– У меня с женщинами отношения прекрасные, понял, болтун? – сказал он, не глядя на Нэсти. – Если бы какой-то сукин сын не бросил тогда гранату в школу, Сэмми была бы теперь здесь, со мной.

Сэмми была вьетнамкой. Дасти всю жизнь любил ее.

– Ну ладно, ладно! Мир, договорились? – произнес Нэсти. – Мне не следовало говорить об этом. Ты ведь ничем не мог помочь Сэмми.

– Оставь, – поморщился Дасти. – Это было давно, а я говорю о том, что происходит с тобой сейчас. Тебе надо остановиться, пока не поздно.

– Да ничего не происходит, – с нарочито равнодушным видом заметил Нэсти.

Он вскрыл ящик с клапанами и начал выкладывать их на прилавок.

– Может быть, в том-то и загвоздка.

Дасти похрустел пальцами, разминая пораженные артритом суставы. Затем вышел из-за прилавка.

– И что это значит? – спросил он.

Расположенный на периферии торговых рядов, напротив парка «Марина» в северной части порта, шикарный «Подводный мир» был просторным и светлым. Желтый цвет, фирменный цвет Дасти, преобладал в торговом зале магазина. Желтыми были полки с товарами, прилавки, пластиковые стулья, на которых могли посидеть покупатели, примеряя водонепроницаемые ботинки и ласты или болтая с Дасти. На стенах висели желтые шторы в складочку, а пол был вымощен желтым кафелем.

– Все желтое, – пробормотал Нэсти. – Это цвет ненависти.

– Я спросил: что это значит? – повторил Дасти, подходя ближе.

Ему шел шестой десяток, однако, несмотря на седину и резкие черты лица, он выглядел моложе своих лет. Впрочем, его лицо оживляли очень светлые голубые глаза.

– В чем же загвоздка, если ничего не происходит? В какое дерьмо ты вляпался?

– Я полагал, что ты хотя бы ради Джулии постараешься не сквернословить, – с укором заметил Нэсти.

Джулия была маленькой дочкой Романа и любимицей Дасти.

Старый подводник улыбнулся. Его худое лицо покрылось сетью мелких морщинок.

– К моему великому сожалению, Джулии здесь нет. Я не так часто вижу ее, как хотелось бы. Но ответь все-таки на мой вопрос.

– Да забудь ты об этом. Я и сам не знаю, что имел в виду. – Нэсти вдруг подумал о том, что лавочник из него никудышный, пусть даже он знает толк в товарах, которыми торгует.

Дасти, прищурившись, наблюдал за приятелем.

– Ты скучаешь по службе, – сказал он наконец.

Нэсти плюхнулся на один из желтых стульев и вытянул свои длинные ноги.

– Мы оба тоскуем по флоту, – ответил он, вскрывая пачку жевательной резинки.

– Тебя беспокоит нога?

Феррито равнодушно взглянул на рубцы шрамов, покрывавших его левую щиколотку.

– Она никогда не беспокоила меня так сильно, чтобы я надолго засел за стол.

Дасти хмыкнул:

– Ничего, привыкнешь.

– Я уже привык. Какие у нас возможности для дальнейших занятий?

– Безграничные. Полным-полно постоянных и краткосрочных курсов. Кстати, поступили уже три заявки на курсы спасателей. – Он взял толстую книгу, лежавшую у кассового аппарата, и пролистал несколько страниц. – У тебя в запасе еще две недели. Но потом все твои шашни придётся отменить.