Открываю кран с холодной водой и залезаю под прохладные струйки воды. Она освежает и бодрит меня, вытесняя из памяти ощущения недавнего сна. Такие реальные и кружащие мне голову. Выхожу из ванной комнаты и вновь зеваю. Да, ночь выдалась славной. Мы болтали с сестрой почти до самого утра, обсуждая недавние события и важные мелочи, которыми всегда делились друг с другом. Общаясь с ней на летней веранде, мы наслаждались теперь уже непривычным покоем ночи и с детским восторгом планировали завтрашний день.

Мне не хватало её. Эта нехватка остро отзывалась в самых потаённых уголках моей души. Если бы мне предложили выбор: либо Миа, либо весь мой круг общения, я бы не задумываясь выбрал её. Только она обладала этой уникальностью видеть радость во всём, оставаться простой, но в то же время прятать в своих глазах некую тайну. Миа с самого детства была очень хрупкой и миниатюрной, но тем не менее, умела постоять за себя. Рядом со мной она всегда была такой: лёгкой, смешной, чуткой и задорной. Что же касается остальных, то с ними она была весьма замкнутой: плохо ладила с окружающими и совсем не ладила с девчонками. Ей всегда хватало меня. Я был горд; более того, я чувствовал то же самое. Но теперь я и впрямь волновался за неё. Мне не составляло труда влиться в любой коллектив, найти контакт с человеком даже тогда, когда на первый взгляд это казалось невозможным. Приходилось крутиться, посещать дополнительные курсы фотографии, чтобы развиваться. И именно в моменты отъезда я слишком отчётливо ощущал то, насколько всё-таки я скучаю по Мими.

У меня был определённый круг друзей. Компания, с которой я общался больше всего, общалась и с Мией, что очень меня радовало. Совсем немного и урывками, но всё же общалась. Пару лет назад мне удалось вытащить её на выездной уикенд. Там, собственно, всё и началось. Компания была небольшой, но очень дружной и своеобразной. И всё же, несмотря на это, полностью понимала меня лишь Миа. Так, словно она моя сестра-близнец. Будто бы она часть меня. Неотделимая часть. Мы с ней всегда была будто настроены на одну волну. Мне было с ней легко, хоть её характер и оставлял желать лучшего. Порой она доводила меня – нарочно, не контролируя свои эмоции. А её эмоции являлись гремучей смесью собственного эгоизма и необъятной любви ко мне. Маленькая скандалистка была подобна взрывному механизму, одно неточное касание к которому – и… бум! Впрочем, я свыкся с её капризами, пусть с возрастом они и становились реже, но значительнее. Зато Миа была настоящей, без всяких этих женских притворств и заморочек. За это я любил её больше всего: если её что-либо не устраивало, говорила она всё напрямую, сразу же.

С женщинами сложно, это верно. Именно поэтому я не и завожу долгих романов. Утомительно и ответственно. Для подобных эмоций у меня была сестра, а свои физиологические потребности я, конечно же, удовлетворял.

Одеваюсь в домашнюю одежду и взлохмачиваю мокрые пряди, рассматривая своё отражение в зеркальном шкафу. Я высок, даже слишком. Рост практически два метра. Светлые волосы, голубые глаза, спортивное телосложение. Я никогда не считал себя особо примечательным парнем и в целом не зацикливался на том, как выгляжу со стороны; тем не менее, девушки всегда вешались на меня, иногда уделяя слишком пристальное внимание. Это нервировало. Всё же я отношу себя к мужчинам «старой закалки» и считаю, что парень должен завоёвывать девушку, ухаживая за ней и проявляя знаки внимания. В наше же время всё как-то поменялось местами. Достойных девушек всё меньше, и всё больше тех, кто за один лишь игривый взгляд и пару комплиментов готовы раздвинуть ноги. С деньгами так вообще всё ещё проще. Продажный век – здесь ничего больше не добавишь.

Следуя утреннему ритуалу, делаю несколько отжиманий от пола и подтягиваюсь на домашнем турнике. Мысли прочищаются от спорта быстрее, чем от ушата ледяной воды. Вспоминаю, что сегодня нас с сестрой ожидает масса впечатлений. «Фото-день». Да, очередная традиция. Я брал свой фотоаппарат на наши прогулки, и мы снимали всё, что только придёт в голову. Начиная с нас самих и заканчивая случайными прохожими. Мы ловили такие живые моменты, как искренние улыбки детей и старушек, развязные поцелуи притаившихся парочек, снимали увлечённых охотой котов и даже узоры на листьях. Снимки получались каждый раз новыми и абсолютно непохожими на предыдущие серии, а иногда (такие дни проходили весьма забавно), щёлкнув незнакомых нам людей, мы слышали в свой адрес брань и с диким смехом уносили ноги прочь от места преступления. Ребячество. Но порой именно этого и не достаёт взрослым и самостоятельным людям. Просто совершить глупость и посмеяться над этим. И жить станет гораздо легче.

Делаю ещё один подъём и вдруг слышу, как дверь за моей спиной отворяется, впуская громкое пение из колонок сестры в мою комнату. Миа что-то напевает себе под нос и, как и всегда, принимается меня донимать. Хрупкие пальчики начинают щекотать мои бока, поднимаясь вверх, пока я вишу на турнике. Невольно начинаю смеяться вместе с ней и спрыгиваю на пол, подхватывая сестру в воздух.

– Прекрати, Уилл! Ещё немного – и меня стошнит на твой паркет, – пищит Миа, оттого что я тормошу её вверх ногами, кружа вокруг себя.

– Ты заслужила, мелочь, – отзываюсь я и, бросив её на свою незаправленную кровать, плюхаюсь следом. – Кажется, ты проснулась в настроении. Видимо, теперь грядёт что-то страшное… Может, атомная война? – отдышавшись, добавляю я, изучая её довольное лицо.

– Если бы мир зависел от моего настроения, я была бы послушной девочкой, уверяю тебя! – улыбаясь, отвечает мне Миа. На светлых простынях её каштановые пряди кажутся мне ещё более насыщенного оттенка.

– Как же везёт этому миру, ведь со мной ты настоящая маленькая… – Я запинаюсь, не в силах подобрать красочного эпитета. Кто? Баловная малышка? Шкода? Это всё относится к деткам, максимум к подросткам. Передо мной же лежит молодая и ухмыляющаяся особа, которая зовётся моей сестрой. Нет, она давно не ребёнок.

Миа вскидывает свою тонкую бровь и ожидает моего вердикта. Я уверен, в мыслях она уже прокручивает очередную колкость, чтобы тотчас же ответить мне. Удивительная. Ведь обладая таким колючим характером, она умело может скрывать свои шипы от посторонних глаз.

– Сучка.

Тоненькие бровки взлетают ещё выше, напоминая мне изящных ласточек. Спохватившись, сестра сдерживает очередной смешок и прыгает на меня, одержимая лишь одним желанием: отомстить. Мы боремся ещё несколько минут в попытках ущипнуть друг друга побольнее. Но, конечно, как и в детстве, я ей поддаюсь. Маленькие зубки касаются моей шеи. Я чуть дёргаюсь в сторону, но Миа лишь усиливает укус. Упрямство – это у нас в крови. Перехватываю её запястья и поднимаю над её головой, всё же увиливая от очередного укуса. Маленькое тельце подо мной вырывается из крепкой хватки и кричит о помощи, но Миа попадается в свою же ловушку: музыка перекрывает её собственные вопли. Когда же её сила идёт на спад, а попытки становятся еле ощутимыми, мы перестаём смеяться, встречаясь с ней глазами. Непрерывно смотрим друг другу в глаза; синева и изумруд продолжают бороться между собой. И в какую-то долю секунды я внезапно ощущаю её слишком остро: её шумное дыхание от рьяного сопротивления, часто вздымающаяся грудь, что касается моей, и спутанные пряди, прилипшие к её раскрасневшимся щекам. Она в нескольких миллиметрах от моего лица. Она, моя кровная сестра. Но именно в эту самую секунду она почему-то кажется мне незнакомой девушкой. Именной той девушкой, с которой мне хочется испытывать нечто большее, чем просто веселье от дурачества. Ощущаю приятную истому внутри. Ленивое томление, что охватывает меня в моменты истинного влечения. Чувствую, как наше дыхание сливается воедино и вижу то же самое в её больших глазах.

Она приходит в себя первой и шутливо толкает коленкой в мой бок, отводя при этом глаза. Её зацепило, так же как и меня. Так же как и в тот вечер. Её щеки заливает румянец.

– Ты никогда не соберёшься вовремя, если будешь и дальше сдавливать меня своей тушей, – бурчит сестра и начинает ворочаться подо мной.

Мои пальцы расслабляются, и её руки плавно выскальзывают из крепкой хватки. Она садится, как и я, на кровать и приглаживает спутанные волосы. Мы оба чувствуем неловкость. Повторно. Чёрт. Возьми.

– Думаю, чтобы избежать семейного завтрака, нужно валить сейчас, – наконец выдавливаю из себя слова, сглатывая комок в горле. Поднимаюсь с кровати и начинаю собираться. – Одевайся, Миа. Я захвачу фотик – и спускаемся вниз по пожарке.

Она согласно кивает и бредёт мимо меня к выходу из комнаты. Скомканно улыбаюсь ей вслед, едва приподнимая уголки губ вверх. Мы вновь растерянны, сбиты с верного пути… Снова лохмачу волосы и тяжело выдыхаю. Это всего лишь помутнение. Миа – моя милая младшая сестрёнка. А эти стены – это стены нашего родного с ней дома. Просто это сближает, ведь мы так долго не были здесь; здесь, где прошло наше светлое и радостное детство. Хватаю сумку и надеваю её через плечо. Затем открываю окно нараспашку и спускаюсь по уже такому привычному пути бегства. Вижу, как сестра толчется внизу, переминаясь с ноги на ногу. Она одета в летние короткие шорты и топ; через спину тоже перекинута сумка.

И мы снова сбегаем, как и в детстве, оставляя за собой шлейф нерешённых проблем…

Глава 3.

Кings of Leon – Sex on Fire

POV Миа

Вы любите ветер? Именно то самое дуновение его порывов, которое бьёт тебе в лицо, но не слишком грубо, а ласково и словно щекоча? Я сижу на переднем сиденье машины, что мы взяли на прокат, и, прикрыв глаза, наслаждаюсь этим самым ветром. Летним, ещё прохладным и утренним. Мы несёмся по трассе, по бокам от которой расположились леса. Это удивительное, ошеломляющее чувство. Свежесть, что исходит из тени деревьев, всё ещё не тронутых солнечными лучами, дурманит меня. Не открывая глаз, я крепко хватаюсь за дверь машины и высовываю голову к небу. Ветер начинает трепать мои волосы, а от его резких порывов в моих ушах свистит. Я открываю глаза и устремляю взгляд в лазурное чистое небо. Мне хочется смеяться, кричать от радости во все горло. Я живу. Я имею возможность видеть, слышать и говорить. У меня есть замечательная семья и самый лучший человек на планете, который сейчас ведёт этот подержанный внедорожник и не перестаёт улыбаться от своей глупой сестры. Чуть приоткрываю губы и жадно вдыхаю в себя этот ранний утренний холодок, что так пьянит меня. Так же ненасытно, как я чувствую в себе потребность и жажду жить, жить самыми разными эмоциями. Медленно и изящно вытягиваю руки вслед за головой в окно. Я напоминаю себе одну из тех утончённых балерин, с которых в детстве я буквально не сводила глаз. Они точно так же вытягивали свои тонкие руки, подобные крыльям лебедя, ввысь, изгибая их под наклоном в бок. Мои руки сию же секунду начинает ласкать ветер. Нежно и чутко, обволакивая их тёплой свежестью.