Словно прочитав ее мысли, Дэвид спросил:

– Отпустить или притянуть к земле?

– Очень хочется отпустить, но я бы сохранила его для наших детей – они запускали бы его здесь, на берегу.

Они вместе принялись сматывать бечевку, преодолевая неистовое желание змея вырваться.

– Наверняка на нем можно как-то летать! – воскликнула Люси, когда сильным порывом ветра их потащило вперед.

– Я тоже так думаю – ведь формой он похож на парус, правда?

Наконец, с шутками и смехом, им удалось укротить змея и уложить на землю.

– В мире столько удивительного! – сказала Люси. – Сила пара, воды, ветра. Будущее станет сказочным, когда мы научимся управлять ими.

– Будущее, так или иначе, станет сказочным, Люси Поттер.

Люси вгляделась в его лицо.

– Да, станет.

Ей очень хотелось поцеловать его, но она чувствовала, что вокруг слишком много любопытных глаз. Хотя, возможно, местное население радуется, видя, что капитан счастлив с любимой женщиной.

Когда они шли обратно в таверну, Люси увидела на утесе фигуры с веревками и спросила:

– Соревнование?

Дэвид перевел взгляд в ту сторону.

– Тренировка.

Фигуры начали быстро спускаться вниз, то и дело отталкиваясь от обрыва. Коснувшись земли, они тут же поднимались наверх, причем так же легко, как спускались, и подтягивали веревки за собой. А что они отрабатывают? Люси так и не нашла ответ на этот вопрос, но успокоила себя тем, что со временем все поймет.

Когда они вернулись в таверну, им навстречу вышла приветливая низкорослая толстуха.

– Слышала, к тебе приехала дама, зур?

Дэвид представил Люси своей кузине Рейчел Клинт, и та предложила им выпить сидра за знакомство.

– Очень вкусно. – Люси пила сидр впервые в жизни. – Я бы даже предпочла его пиву.

– Только он не такой безобидный, – предупредил Дэвид, когда она попросила налить ей еще немного. – Тебе еще надо дойти до поместья.

Люси решила, что он шутит, но когда они вышли на улицу, почувствовала, что нетвердо держится на ногах.

– Ну и ну.

– Рейчел удостоила тебя чести и угостила самым крепким сидром.

– Я польщена. А он вкусный, правда? Я уже ощущаю себя здесь как дома. Ведь ты поедешь со мной в Лондон и попросишь у отца благословения? И тогда мы смогли бы пожениться сразу после оглашения. Разве это не замечательно?

Люси развела руки в стороны и покачнулась. Дэвид обхватил ее за талию.

– Моя богиня пьяна.

– Только чуть-чуть, – улыбнулась Люси, – и главным образом от любви. Я была бы рада выйти замуж здесь, но ради приличия придется венчаться в моем приходе. Никакой пышной свадьбы, хотя я уверена, что папа предпочел бы устроить помпезное празднество.

– Ты уже все распланировала?

– Я много об этом думала, – призналась Люси. – По ночам. А твоя семья приедет в Лондон на свадьбу?

– Сомневаюсь, что они смогут выбраться в это время года, а вот Амелия поедет с радостью.

– Тогда нам придется по возвращении устроить празднество здесь.

– После медового месяца?

– Об этом я не думала. Нет. Или да. Но здесь.

– В Крейг-Виверне?

– А почему бы нет? Там много места. Кстати, пора думать о переделке. – Люси посмотрела на крепость, на парадный вход, который был виден ей с того места, где она стояла. – Можно было бы начать с фасада. Двери и решетка абсолютно бесполезны, и никто не будет плакать по большому залу. Если мы расширим внутренние окна, то света станет достаточно и не надо будет прорубать новые окна во внешних стенах.

– Если мы снесем одну стену, все здание может рухнуть.

– Ну и пусть. – Люси перевела взгляд на Дэвида. – Ты против? Мой папа говорит, что иногда я слишком эмоционально берусь за претворение в жизнь какого-нибудь плана.

– А он не такой?

– Нет. Он хладнокровно воспринимает все, что не имеет отношения к семье. Только смерть мамы вызвала у него бурные эмоции. Сейчас я хорошо понимаю всю глубину его утраты. Мысль о том, что я могу потерять тебя… – Заметив, как изменилось лицо Дэвида, Люси поспешно добавила: – Но у нас впереди долгое и счастливое будущее.

– Ты в этом уверена?

– Да. В нашем новом и прекрасном Крейг-Виверне. Нужно дать ему другое название.

Дэвид потянул ее за собой.

– Для начала хватит.

Люси была бы рада провести с Дэвидом весь день, но после старомодного обеда в середине дня в поместье он сказал, что его ждут дела. «Графские или контрабандистские?» – спросила она себя, но вслух вопрос задавать не стала.

– Больные коровы, – напомнил Дэвид, когда они подошли к калитке.

– А никто, кроме тебя, не может ими заняться?

– Возможно, их придется умертвить. Мое присутствие облегчит решение вопроса.

– Ты все еще управляющий?

– Ты хочешь попилить меня за это? – Дэвид улыбнулся и поцеловал ее.

Люси улыбнулась в ответ.

– Тебе следовало бы снять с себя часть обязанностей.

– Так и сделаю, когда будет возможность.

Люси, глядя ему вслед, позволила себе на несколько секунд впасть в печаль, которая, как она считала, типична только для глупеньких героинь любовных романов. Печаль тут же улетучилась, едва она напомнила себе, что у нее уже есть прекрасный принц и счастливое событие близко.

Отец Люси сложил подзорную трубу, не в сердцах, а решительно. Вот они где, и Виверн беззастенчиво целует Люси. Что они затеяли? Ждут лицензии, чтобы обвенчаться в этой церкви? Радуются, что им удалось обвести его вокруг пальца? Сегодня церемонии уже не будет, а на завтра никаких венчаний не назначено, – он не поленился проверить.

Поттер убрал трубу в карман и вместе с Форбсом пошел дальше. Форбс приехал сюда под видом ученого, а его самого представил местным как своего коллегу из Оксфорда, изучающего морских птиц. Это объясняло наличие у него подзорной трубы.

Местные провожали его пристальными взглядами, однако Поттер не видел в этом ничего удивительного: ведь на эту ночь назначен рейд. Форбс получил подтверждение этим сведениям и, как и было ему велено, предупредил Ллойда. Ночные беспорядки пойдут им только на руку, и если удастся схватить капитана Дрейка, то будет вообще идеально.

Однако никто, кажется, не проявляет к ним враждебность. И все это благодаря Форбсу, который обладает удивительным даром располагать к себе людей и вызывать у них дружеские чувства. Полезное качество для его работы.

Они еще некоторое время побродят по берегу, наблюдая за птицами, делая записи и рисуя диаграммы, и так будут тянуть время до позднего вечера, когда контрабандисты отправятся на дело и все трудоспособные мужчины и женщины покинут деревушку Черч-Виверн. Вот тогда он и сделает свой ход, заберет Люси и отвезет в Лондон, где посадит под замок и будет держать под надзором до тех пор, пока она не излечится от своего безумия.

* * *

Вернувшись в поместье, Люси поспешила уединиться в своей комнате, чтобы записать свои впечатления в дневник, но все опять ограничилось сердечками и цветочками. Если ее музе так нравятся рисунки, что ж, не стоит терять время. Люси принялась рисовать план Крейг-Виверна и сразу же вносить изменения, которые планировала. Вот если снести одну стену, то можно было бы разбить самый настоящий сад.

Она трудилась до тех пор, пока не пришла Амелия и не сообщила, что сэр Натаниель приехал домой.

Тот оказался именно таким, каким его и представляла Люси: приятным в общении и серьезным. У нее все никак не укладывалось в голове, как он и леди Белл могли родиться от одних родителей, однако она сразу вспомнила свою маму и тетю Мэри. Сэр Натаниель встретил ее радушно, и его добродушные шутки насчет Дэвида ни в малейшей степени не задевали. Он с точно таким же добродушием шутил и насчет Генри и мисс Гладфорд.

Две пары молодоженов поселятся по соседству. Со временем по округе станут бегать их дети, троюродные братья и сестры, взбираться на холмы, играть на берегу, запускать змеев и, вероятно, выходить на лодках в море, чтобы поудить рыбу. У каждой семьи, естественно, будет свой дом, но это не исключает их тесного общения.

Надежды Люси, что Дэвид придет вечером в поместье, не оправдались. Возможность погулять по саду и полюбоваться звездами ей не представилась: небо было затянуто облаками, и накрапывал дождик, – поэтому пришлось сесть играть в «спекуляцию». Тетя Мириам, дядя Натаниель и Генри не проявляли особого азарта, а Амелия горела желанием выиграть. Закончив игру с самым старшим козырем, она радостно рассмеялась и сгребла фишки.

– Ты же понимаешь, – сказал ее брат Генри, – что на спекуляциях потеряла больше, чем выиграла.

– Зато я выиграла, – бодро заявила Амелия, – и это имеет большее значение, чем прибыль.

Люси не удержалась и хмыкнула.

– Интересно, что сказал бы мой папа на такое заявление.

– Как я понимаю, он у вас трезвомыслящий делец, – сказал сэр Натаниель, и Люси услышала в его голосе неодобрение, но не обратила на это внимания.

– Ему пришлось стать таким, он сам пробивал себе дорогу в жизни и начинал с нуля. – Догадываясь, что ее не понимают, она рассказала его историю, и их отношение сразу изменилось.

– Удивительный, достойный уважения трудолюбивый человек, – с почтением произнесла тетя Мириам.

– Именно так.

Однако Люси сомневалась, что между ним и Керслейками может возникнуть истинная дружба. Уж больно они разные: родились и выросли на разной почве. Вряд ли отец и Шарлотта захотят приезжать сюда в гости. Жалко, зато она будет чаще ездить в Лондон.

Люси поднялась в свою комнату, и горничная принесла ей воды для умывания.

– Что-нибудь еще нужно, мисс?

В голосе девушки прозвучало нетерпение, и Люси решила, что ее у садовой калитки, несмотря на поздний час, ждет ухажер.

– Нет, спасибо.

– Спокойной вам ночи, мисс.

Люси ответила ей улыбкой и подошла к окну, надеясь помечтать, но, увы, облака все еще скрывали звезды. Не получилось у нее и поразмышлять, глядя на громаду Крейг-Виверна, потому что окно ее комнаты выходило на часть сада и конюшню.