Лондон, 13 мая 1817 года


Люси Поттер сидела в библиотеке и очень надеялась, что этот день принесет перемены. Вернее, что с сегодняшнего дня ее жизнь будет почти такой же, как прежде – увы, без любимой мамочки, но с отцом, который снова станет частью ее бытия.

Год назад Элис Поттер – ей было всего сорок – умерла от инфлюэнцы. Отец закрыл висевший здесь, в библиотеке, портрет матери черным крепом, а полгода назад переместил ткань на раму, так что образ мамы остался в черном обрамлении. Люси рассчитывала, что сегодня отец обязательно уберет черную ткань с портрета, и надеялась, что это событие ознаменует большие перемены.

И отец перестанет избегать ее.

Девушка знала, почему он так себя ведет. Когда она смотрелась в зеркало, то видела лицо, практически идентичное тому, что было изображено на портрете над камином: светлые волосы, полные губы, большие голубые глаза. Только вот уже год лицо Люси не сияло радостью и счастьем.

Высокородной Элис Стэнли было восемнадцать, когда писали этот портрет. В тот год она впервые вышла в свет. Люси же сейчас двадцать один, но она выглядела такой же юной, как и ее мать на портрете, и такой же красавицей. К сожалению, это сходство и стало причиной охлаждения к ней отца.

Хотя мама никогда не переживала из-за того, что окружающие считают женщин с внешностью такого типа легкомысленными, Люси все же предпочла бы иметь более грубые отцовские черты. Ее красота была настолько яркой, что когда они вместе с отцом шли по Сити – правда, ей уже давно не удавалось вытащить его в город, – даже строгое платье и простая шляпка не могли затмить ее очарования.

Что бы ни думали окружающие, глядя на милое личико Люси, девушка была далеко не легкомысленной. Из всех сфер деятельности ее больше всего увлекала коммерция. Проявив упорство, она настояла на том, чтобы отец поручал ей самостоятельно вести кое-какие дела: выбирать товары на аукционах и подыскивать рынки для их сбыта, изучать спрос и организовывать поставки из дальних стран.

Люси нравилось этим заниматься, и она собиралась строить свою жизнь вокруг бизнеса, однако все ее мечты войти в волнующий мир Сити рухнули вместе со смертью матери.

Отец вскоре вернулся к делам и стал работать на износ, пытаясь таким образом хоть немного унять свою тоску, но больше не предлагал Люси сопровождать его на деловые встречи, да и заговаривал с ней только при крайней необходимости. В тех редких случаях, когда он ужинал дома, за столом всегда присутствовали гости.

Люси тщетно вчитывалась в статью, опубликованную в последнем номере журнала «Ежемесячный информатор для джентльменов», однако плохо понимала написанное, так как все время прислушивалась, не прозвучат ли шаги отца. Он обязательно должен прийти, говорила она себе.

Сегодняшний день девушка ознаменовала тем, что без сожаления убрала из своего гардероба серые и фиолетовые наряды полутраура: не из тщеславия, а исключительно потому, что эти цвета ей не шли, – затем надела любимое платье, пошитое более двух лет назад, небесно-голубое и очень простого покроя. Люси надеялась, что столь разительная перемена никого не шокирует. Конечно, она могла бы надеть что-нибудь менее яркое, но мама на портрете была изображена в белом, поэтому Люси решила не облачаться в бледные тона.

Часы пробили два.

Сегодня ей предстоит вместе с подругами отправиться в «Краун» на бал-ассамблею, который обозначит окончание официального траура, и для этого события Люси приготовила платье светлых тонов с узором из веточек. На балу она собиралась танцевать все танцы и надеялась, что в ассамблею ее будет сопровождать отец, однако он еще не вернулся домой.

Люси посмотрела на портрет и спросила себя, а не согрешит ли она, если помолится на него как на изображения святых. Ведь мама наверняка стала святой, и ей хочется, чтобы муж и единственный ребенок были счастливы. Рискнула же она всем, чтобы и самой стать счастливой.

Элис Стэнли, вторая дочь виконта Бланта, после представления ко двору собиралась занять надлежащее место в обществе и найти достойного мужа. Казалось, что ее жизненный путь – красавицы знатного происхождения с приданым в девять тысяч фунтов – будет прямым и гладким.

Однако ее взгляд упал на безродного Дэниела Поттера – Элис увидела его во дворе гостиницы, где он в рубашке с закатанными рукавами грузил коробки на телегу, – и она в одно мгновение потеряла разум от любви. Некоторое время они тайком встречались, а спустя несколько недель сбежали в Гретна-Грин.

Лорд Блант вполне мог отречься от дочери и даже уничтожить ее портрет, но отдал его ей вместе с приданым. Однако на этом их общение закончилось: видеться с ней он отказался. Элис расстроилась, но от этого счастье, обретенное на Нейлер-стрит в лондонском Сити, не стало меньше.

И так было до ее смерти год назад.

Люси достала из кармана носовой платок и высморкалась. Нельзя, чтобы отец застал ее плачущей! Она часто ощущала себя полной сиротой, ей казалось, что в тот ужасный день она лишилась обоих родителей. Что же делать, если ее жизнь останется такой же, как в прошедший год? Что, если и сегодня ничего не изменится?

Хлопнула дверь. Девушка встрепенулась, боясь надеяться.

Это отец!

Люси выпрямилась и улыбнулась, но так, чтобы не выдать свою радость.

– Добрый день, папа.

– Добрый день, котенок. – Отец прошел в комнату. В его манерах присутствовала странная легкость и непринужденность. Он бросил взгляд на портрет – на этот раз его лицо не исказила страдальческая гримаса, на нем отразилась лишь грусть, – потом на Люси. – У меня попросили твоей руки.

Это было так неожиданно, что слова прозвучали для девушки полной бессмыслицей. Она отдавала себе отчет лишь в том, что отец здесь, сел в свое любимое кожаное кресло лицом к ней и выглядит так, будто мрачные времена миновали.

Отец не отличался крепким телосложением: вырос в приюте, где скудное питание не способствует правильному развитию тела, – но одевался дорого и элегантно, обладал недюжинной физической силой, несмотря на худощавость, а также отличался – что гораздо важнее – острым умом, сообразительностью и мудростью. Он сделал свое огромное состояние практически из ничего, и Люси искренне восхищалась им.

Наконец до девушки дошел смысл сказанного.

– Это брачное предложение, папа? И его сделали через тебя? А кто?

– Некто неизвестный, которого представляет поверенный по имени Полифант.

Люси хихикнула.

– Полная нелепость.

Вот чудеса – отец улыбнулся ей в ответ!

– И ведь правда, дочка. Но самая главная интрига в том, что это титулованная особа.

– Это еще бо́льшая нелепость.

– Какой-то глупец от аристократии, – сказал отец, – разорился из-за собственного безрассудства, а теперь ищет невесту с богатым приданым. В то же время многие из деловых людей сами приплатили бы какому-нибудь аристократу – лишь бы взял в жены их дочку, и все ради того, чтобы их внуки стали дворянами.

– Только не ты, папа.

– Тебе не кажется, что для воспитанника приюта было бы большим достижением, если бы его внук унаследовал титул?

Его глаза лукаво блеснули.

Как же давно она не видела этого блеска!

– Тебе придется удовольствоваться племянниками, – поддразнила Люси отца. – Высокородным Джереми Фитчем, который однажды станет лордом Кардусом, или Персивалем Стэнли, которому предстоит унаследовать титул виконта Бланта.

На эту шутку отец не отреагировал.

– Многие из дочек дельцов в Сити были бы счастливы обменять богатое приданое на пэрскую корону.

– Наверное, да.

– А у тебя очень богатое приданое, котенок.

– Слишком богатое! Зря ты его увеличил.

– А почему бы не увеличить, если бизнес процветал всю войну? К тому же ты помогала мне время от времени.

– Тогда еще раз благодарю тебя за то, что в двадцать один год имею в распоряжении тридцать тысяч.

– Вполне возможно, я поступил необдуманно, но ты у меня разумная девочка.

Люси чувствовала, что отец ведет себя немного неестественно, но не понимала, в чем причина: может, наконец оправился от своего горя?

– Папа, расскажи поподробнее об этом странном предложении.

– А рассказывать больше нечего. Поверенный уверял меня, что лорд Безденежный обладает добрым характером и хорошим здоровьем и что будет тебя холить и лелеять.

– Уверена, все это должно было тронуть меня до слез, – но вместо этого я задаюсь вопросом: откуда совершенно посторонний человек мог узнать размер моего приданого?

– Он мог просто предположить: ведь ты моя единственная дочь. Кроме того, существует определенный реестр, каталог.

– Каталог! Как на аукционе! Какая низость. Но откуда о моем приданом могли узнать составители каталога?

– Достаточно одного человека, чтобы разошелся слух.

– Это Лиланд всем разболтал? – Люси даже предположить не могла, что их поверенный мог так поступить, и пристально посмотрела на отца. Дэниелу Поттеру всегда удавалось скрывать свои мысли и чувства от кого угодно, но только не от дочери. – Папа! Неужели ты?

Он едва заметно кивнул.

– Нет смысла держать это в секрете, котенок. Я бы очень хотел, чтобы ты заняла место, которое принадлежит тебе по праву.

– Какое место?

– В аристократических кругах. Твоя мама хотела видеть тебя в том мире, в котором она была своей. Она обрадовалась бы, если бы ты приняла приглашение тети Кардус провести сезон у нее в Мейфэре. Ведь теперь, когда траур закончился, тебе ничто не мешает.

Люси хотела было запротестовать – привести убедительные доводы против. Ее мама никогда не упоминала о своем желании видеть дочь в аристократических кругах, и хотя поддерживала связь со своей сестрой, они никогда не были близки.

Почему-то после кончины жены отца стали одолевать странные идеи. Он винил себя в ее смерти – как будто Элис не заболела бы инфлюэнцей, если бы вышла замуж за человека, равного ей по статусу; корил себя за то, что не обеспечил ей идеальную во всех отношениях жизнь. Это было неправдой. Он всегда делал все возможное, чтобы возместить то, от чего она отказалась ради него.