Даниэла Стил - Запретная любовь

— Мои часы, — ответила Мередит, устремив на мужа испуганный взгляд.

— Откуда такие? У тебя раньше их не было.

— Да, это новые. Рождественский подарок Кэла. — Можно было бы солгать и сейчас, но надо же когда-то остановиться!

— Вот это подарочек! — покачал головой Стив. — Должно быть, кучу денег стоит!

— Для своих служащих Кэл денег не жалеет, — бесстрастно ответила Мередит.

Стив резко повернулся к ней: в глазах — смятение.

— Можно мне спросить, что стоит за этим подарком?

Взгляды их встретились, и Мередит медленно покачала головой. Она приняла решение: она ничего ему не скажет. Милосерднее застрелить человека в упор, чем открыть ему такую правду. Мередит — лгунья и изменница, но не убийца. Она будет молчать.

— За этим ничего не стоит, — медленно и раздельно ответила она. — Кроме того, что я работаю у Кэла и он меня ценит.

Стив молча кивнул и положил часы обратно на столик. Больше в их разговорах имя Кэллена не всплыло ни разу.

Весь субботний день они уныло слонялись по квартире, не зная, чем заняться и о чем говорить друг с другом. Вечером Стив уговорил наконец Мередит выйти в соседний ресторанчик. «Должны же мы отпраздновать Валентинов день!» — заметил он с натужной бодростью в голосе. Мередит в ответ только молча кивнула.

В субботнюю ночь Мередит наконец согласилась заняться с ним любовью, но лежала неподвижно, закрыв глаза, а когда все закончилось, на ресницах ее заблестели слезы. Стив чувствовал себя насильником — мерзкое ощущение!

— Похоже, жизнь в разлуке не пошла нам на пользу, — печально заметил он несколько минут спустя, когда они лежали обнявшись в темноте. — Надо что-то делать, и поскорее, пока наша семья не развалилась к чертовой матери!

Мередит вздрогнула.

— Потерпи еще немного! — неуверенно пробормотала она.

— Мы и так слишком долго терпим, — ответил Стив и встал, чтобы налить себе пива. — Как только вернусь домой, снова обзвоню все больницы в Сан-Франциско. Так больше жить нельзя!

Он скоро заснул, но Мередит не сомкнула глаз всю ночь. Лежа рядом со Стивом и прислушиваясь к его ровному дыханию, она мечтала о Кэле. Увидеть его, хотя бы услышать голос… Но об этом нечего было и думать. Если она позвонит Кэлу, Стив может проснуться, услышать…

Утром в воскресенье, читая местную газету, Стив с интересом прочитал колонку объявлений о продаже недвижимости в Пасифик-Хайтс. Он очень удивился, когда Мередит сказала, что ей пока некогда было заниматься поисками подходящего дома.

— В последнее время я была очень занята, — оправдывалась она.

— Похоже, оба мы слишком заняты, — проворчал Стив. — И это не пойдет нам на пользу, скоро мы станем совсем чужими друг другу.

Заниматься с ней любовью Стив больше не пытался, опасаясь повторения вчерашней тягостной сцены.

Поужинали они в аэропорту. Прощаясь, Стив поцеловал Мередит, а та крепко обняла его и долго смотрела ему вслед. Тяжкое и безнадежное чувство сдавило сердце: казалось, они расстаются навсегда. Слезы выступили у нее на глазах, она уже готова была молить его остаться, но слова не шли с языка. Да Стив и не мог остаться — в Нью-Йорке его ждала работа.

Самолет пробежал по взлетной полосе и рванулся вверх. Мередит повернулась и, опустив голову, поплелась к своей машине. Всю дорогу домой она проплакала, сама не зная — себя ли оплакивает, Стива или, вернее всего, их ушедшую любовь.

Едва она вошла в дом, зазвонил телефон. Мередит схватила трубку, думая, что это Кэл, однако звонил Стив по сотовому.

— Мерри, помни одно, — сказал он.

— Что? — едва слышно отозвалась она.

— Что я тебя люблю.

Те же слова сказал ей в пятницу Кэл.

— Я тоже тебя люблю, — упавшим голосом ответила Мередит. — Прости, что испортила тебе праздник. — «И за все остальное тоже», — мысленно добавила она.

— Не бери в голову, дорогая. Не так уж все беспросветно. Мы немного отвыкли друг от друга, вот и все. Постараюсь приехать к тебе недельки через две. А ты можешь навестить меня на следующей неделе. Ничего, малыш, справимся. Постепенно все станет как прежде. А если мне не дадут нормальной работы, пойду в таксисты, только бы быть рядом с тобой!

— Я не позволю тебе водить такси, — глотая слезы, отозвалась Мередит.

— Послушай, милая, через две недели Лукас выходит на работу. Может быть, я просто соберу вещички и прилечу к тебе.

Эти его слова звенели у нее в ушах погребальным колоколом. Стив приедет сюда — значит, придется признаться ему во всем или оставить Кэла. И то, и другое приводило ее в ужас.

— Я люблю тебя, Стив! — воскликнула она, вкладывая в эти простые слова все смятение своей страдающей души.

— А я тебя, малыш, — ответил Стив и повесил трубку. Мередит упала на диван и, закрыв лицо руками, горько разрыдалась.

Примерно час спустя позвонил Кэл. Голос его звучал тихо. Кэл признался, что две ночи он толком не спал — мысли о Мередит сводили его с ума. По правде сказать, он страдал не только от беспокойства за любимую, но и от ревности, но в этом признаваться не стал.

— Можно мне приехать? — спросил он.

Мередит и хотела бы ответить «нет», но сердце ее не повиновалось рассудку. Ее по-прежнему, нет, сильнее, чем прежде, с неодолимой силой влекло к Кэлу.

— Знаешь, я сейчас не в лучшей форме, — предупредила она. — Боюсь, от меня будет мало толку.

— Я себя чувствую не лучше. Но знаешь, неприятности легче переживать вместе.

Мередит ожидала приезда Кэла в смятении, почти со страхом. Что ей теперь делать? Как она взглянет ему в лицо? Что почувствует, когда вновь его увидит?

Но он появился на пороге — и все сомнения рассеялись, как дым. Мередит бросилась ему на грудь и разрыдалась, как ребенок.

Кэл хотел ее утешить, но сердце подсказало ему, что слова здесь бессильны. Он просто прижал ее к себе и покрыл милое заплаканное лицо поцелуями. А через несколько минут они уже лежали в постели. Эту постель Мередит только вчера делила со Стивом, но сейчас она не вспоминала о муже, не думала и не знала ни о чем, кроме Кэла и своей запретной любви.

В эту ночь он любил ее страстно, яростно, отчаянно, а потом они уснули, крепко обняв друг друга, словно две погибших души в ночи, не знающей рассвета.

— Ну рассказывай! — такими словами встретила Стива Анна в понедельник утром, едва он вошел в отделение.

Он приехал на такси прямо из аэропорта и выглядел, как говорится, хуже некуда: измятая одежда, усталое, осунувшееся лицо, потухшие глаза.

— Что? — непонимающе спросил Стив. — Если честно — хуже не бывает.

Анна удивленно распахнула глаза.

— Не знаю, что произошло, — устало продолжал он, доставая из шкафа хирургическое одеяние, — но впечатление такое, будто все летит к чертям. Она смотрит на меня, как на чужого. Сперва вообще отказалась ложиться со мной в постель, а когда я в конце концов ее уговорил, разрыдалась. Так что я отлично провел время, спасибо, что спросила.

— Черт! Вот досада! Я же хотела, чтобы у вас все было в порядке.

Анна покачала головой. Похоже, ее план не был таким уж удачным.

— А в чем дело, Стив? Что-нибудь с Мередит?

— Понятия не имею. Думаю, Мередит слишком много работает. Может быть, от тоски и одиночества у нее расстроились нервы. Откуда мне знать? Я ничего не могу понять.

На языке у Анны вертелся естественный вопрос, но она боялась, что, заговорив об этом, обидит Стива. Однако за два месяца совместной работы Стив хорошо изучил свою ассистентку: он сразу заметил, что она хочет и не решается о чем-то спросить.

— Что у тебя на уме, Анна?

— Извини меня, конечно, это дурацкий вопрос… но, может быть, у нее роман? Тогда понятно, что она расстроена и чувствует себя виноватой.

— Роман? У Мередит? — поднял брови Стив. — Ну нет! Я доверяю ей, как самому себе. Она не способна на обман. Нет, думаю, дело в том, что из-за долгого воздержания у нее пропало сексуальное влечение, а от тоски и переутомления началась неврастения. Великолепное сочетание, правда? — вздохнул он. — Не знаю, что делать!

— Может быть, ей стоит сходить к врачу? — рассудительно заметила Анна.

— Не врач ей нужен, а я, — отрезал Стив. — А я прикован к Нью-Йорку, и путь в Калифорнию для меня закрыт. Черт побери!

— Тебе никто и не обещал легкой жизни.

Спасибо, доктор, из вас получился бы отличный психотерапевт. Ладно, — заговорил он уже другим тоном, усаживаясь за стол, — расскажи-ка мне, что у вас тут творилось, пока меня не было.

— Две нейрохирургические операции, один сложный перелом основания черепа; три автокатастрофы, тринадцать пострадавших, все живы; четыре перестрелки, одиннадцать пострадавших, из них два смертельных случая, — без запинки отбарабанила Анна. — Ах да, еще эпилептический приступ и две сломанных ноги.

— Боже мой! Надеюсь, ты шутишь?

— Никак нет, сэр. Все три дня мы были очень заняты. И, похоже, нам здесь было веселее, чем тебе там.

— Да, в этом ты права, — вздохнул Стив. Вернувшись в больницу, он сразу почувствовал себя увереннее. Аскетическая обстановка кабинета, кофе в пластиковом стаканчике, улыбка Анны — все было просто, понятно и надежно, не таило в себе никаких сюрпризов и потому успокаивало. Здесь Стив вновь стал хозяином своей жизни — и не только своей.

Анна показала Стиву медицинские карты новых пациентов и обсудила особенно трудные случаи. Стив оценил то, как много успела Анна за эти три дня. А еще он был благодарен ей за то, что она поинтересовалась его делами. Похоже, только ей и было нужно знать это.

С утра они работали бок о бок, а днем вместе провели операцию. На следующее утро Анна отправилась домой, к дочери. Смена Стива кончалась во вторник вечером — его должен был сменить Бейли.

— Не хочешь сегодня поужинать с нами? — предложила перед уходом Анна. — На ужин макароны с сыром и хот-доги.

— Опять? Послушай, может быть, я принесу вам с Фелисией пару стейков?