«Я тоже стояла здесь. И мне пришлось броситься вниз. Как странно!.. Мы с ним находились в одном и том же месте, в одно и то же время. Наверняка между нами существует какая-то невидимая связь. Но как заставить его в это поверить?»

Виктория невольно улыбнулась. Она вдруг поняла: ей надо приучить Перегрина к мысли о том, что он — Фэлкон.

Она почувствовала присутствие Перегрина раньше, чем увидела его. Он пересек площадку и подошел к ней:

— Очень рад, что вы пришли в себя, мисс Карсуэлл.

— Меня зовут Тори, и вы это прекрасно знаете. — Она окинула взглядом окрестности. — Ашдаунский лес уже в роскошном осеннем наряде. Ничего удивительного, что вы любите подолгу стоять здесь. От такой красоты дух захватывает. — Она указала в сторону реки: — А вон там была стоянка «Морского волка».

— Я так себе это и представлял. Вы знаете, что колокол у подъемной решетки ворот с «Морского волка»? Колокол хотели сдать в переплавку, но я его спас.

— Да, удивительно… Но еще удивительнее другое. Вы знаете, что лорда Хокхерста звали Перегрин Палмер, но он сменил имя и стал Фэлконом?

— Ну, уж если меня зовут Перегрин Палмер Фуллер, то он явно мой предок.

— Фэлкон не просто ваш предок… Он — это вы, а вы — это он. В вас возродилась его душа. Вы верите, что такое возможно?

Он долго разглядывал ее, потом пробормотал:

— Вполне допускаю, что вы правы. Ведь если можно родиться один раз, то почему нельзя дважды?

— А ваше золотое кольцо… Оно давно у вас?

Перегрин посмотрел на свою руку:

— Я заказал его лет десять назад. Сокол — очень подходящий символ для печатки.

Тори подняла руку с кольцом на большом пальце:

— Сравните их. Они абсолютно одинаковые. Вы не находите, что это весьма странно?

— Полагаю, просто совпадение.

Она решительно покачала головой:

— Я не верю в совпадения! Скорее я поверю в то, что когда-то вы владели кольцом, которое я сейчас ношу, а потом что-то заставило вас заказать точно такое же. Наше прошлое создает настоящее.

— Да, согласен. В этом вы правы. Наше прошлое действительно формирует наше настоящее.

— Хотя на самом деле нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Все это — одно целое.

— Весьма интересная мысль. Но такое трудно себе представить.

— Для вас это не составит труда, сэр Перегрин.

Он улыбнулся и перевел разговор на другую тему:

— Не откажетесь перекусить, Виктория?

— Не откажусь, — ответила она с улыбкой.

Они спустились в столовую, и Перегрин, усадив ее, налил ей вина и нарезал тонкими ломтями холодную ногу барашка. Овощи Тори выбрала сама.

— Ты помнишь, как мы ели свежих устриц, а потом моллюсков?.. Ох, простите, то было с Фэлконом… Мне трудно вас отделить друг от друга.

— Неужели мы с ним так похожи? — заинтересовался Перегрин.

— Прямо-таки одно и то же лицо. Но он частенько бывал распутным и грубым. Иногда — дерзким сверх всякой меры.

— Вы считаете, я на такое не способен?

— Возможно, все мужчины грешат подобным поведением, но надеюсь, вы не станете вести себя так постоянно.

— Вы должны узнать меня поближе, чтобы иметь представление, каков я на самом деле.

— И вот еще что интересно… Скажите, у вас есть офицерские пистолеты? Я имею в виду пистолеты для морских офицеров.

Он взглянул на нее с удивлением:

— Откуда вы про них узнали?

Тори пожала плечами:

— Знаю, вот и все. Когда мы позавтракаем, я кое-что покажу вам во дворе.

— Похоже, все секреты замка вам известны лучше, чем мне.

— Так и есть, будьте уверены. Возможно, я знаю и вашисекреты.

Его глаза заблестели, и Тори поняла, что ему нравится ее общество.

После завтрака они вышли на лужайку во дворе замка.

— Как-то раз я попросила Фэлкона, чтобы он научил меня стрелять, — сказала Тори. — И он привел меня сюда, на эту самую лужайку. Фэлкон был прекрасным стрелком. Он потушил пламя свечей с двадцати шагов, а потом вручил мне пистолет с правым курком и предупредил, что это опасно, когда курок взведен наполовину. Я, конечно, была безнадежна, но все равно очень старалась. Стреляла до тех пор, пока не угодила пулей в стену замка. Теперь посмотрите вот сюда. Это как раз здесь. Видите?

Сэр Перегрин провел пальцем по углублению в камне.

— Я как-то не обращал на это внимания… Да, действительно похоже на след от пули.

— Это и есть след от пули. След от моей пули. Я оставила его здесь.

Он улыбнулся и спросил:

— А что вы еще здесь оставили?

«Помимо моей девственности?» — подумала Тори.

— За день до того, как я вернулась сюда, мы сбросили в ров несколько ящиков, упакованных в промасленные шкуры. В них были какао-бобы, которые выращивают в Португальской Гвинее. Но это произошло сто лет назад. От них, наверное, ничего не осталось.

— Да, наверное, — согласился Перегрин. — О, вы дрожите. Вам, должно быть, холодно.

— Да, возможно, — кивнула Тори. — Эдмунд не захватил накидку, а она мне сейчас не помешала бы. Вместо накидки он принес отвратительные платья…

— Мне кажется, это платье вам очень идет.

— Фэлкон назвал бы его тошнотворным! Женские моды сто лет назад были исключительно изысканны. Такой одежды мне будет очень не хватать. Комната под вашими покоями в круглой башне была убрана специально для женщины. А в гардеробе там было множество прекрасных платьев. Он сначала сказал, что это наряды его сестры, но я-то сразу поняла, что они принадлежали его метрессе. Она сбежала от него.

— Виктория, вы рассказываете удивительные вещи! Давайте сейчас заглянем в ту комнату.

Они вошли в башню и по винтовой лестнице поднялись наверх. Теперь в комнате, которую она считала своей, не было ничего, кроме пыли и паутины.

— Когда-то здесь по стенам висели средневековые гобелены с изображениями мифических животных. У меня была огромная кровать с пологом, а также гардероб с зеркалом и даже ванна, расписанная чудесными розами.

Сэр Перегрин приблизился к ней вплотную.

— Комнату можно заново обставить, если это доставит вам удовольствие.

От его близости у Тори перехватило дыхание.

— Да, возможно, доставит, — ответила она.

— О каких же моих секретах вы говорили?

Тори медлила с ответом. Наконец тихо сказала:

— Я ни разу не видела вас без рубашки, но держу пари, что у вас имеются татуировки.

Его черные глаза широко раскрылись.

— Вы хотите увидеть меня без сорочки, Тори?

Она покачала головой:

— В этом нет необходимости. Я и так знаю, что на каждом предплечье у вас татуировка — сокол.

— Ох, черт! Все, что вы говорите, подтверждает вашу историю про путешествие во времени. Только как такое возможно?

Тори внимательно посмотрела на него, а потом провела пальцами по родимому пятну у него на щеке.

— Когда я встретилась с Фэлконом, у него не было никаких отметин на лице. Но потом он получил удар шпагой, и клинок рассек ему щеку. Именно я зашивала рану. Я знала: в том месте останется шрам, но он не испортит внешность Фэлкона.

Фуллер взял ее за руку и заглянул ей в глаза:

— Вы любили его, Виктория, так ведь?

— Фэлкон был пиратом и контрабандистом. Как же я могла в него не влюбиться? — прошептала она.

Перегрин наклонился к ней и коснулся губами ее губ. Потом крепко прижал к себе и поцеловал, вкладывая в поцелуй всю страсть, что копилась в нем с той самой минуты, как он впервые увидел ее в реке.

Глава 11

Закрыв глаза, Тори прочувствовала этот поцелуй всем телом — от макушки до кончиков пальцев. Она снова оказалась в объятиях Фэлкона, снова прижималась к его груди. Ей казалось, ее губы плавятся от его поцелуя, и хотелось, чтобы поцелуй этот длился вечно. Но в какой-то момент она вдруг в испуге подумала о том, что если откроет глаза, то волшебство исчезнет, а вместе с ним исчезнет и Фэлкон.

Собравшись с духом, Тори все же приоткрыла глаза. Нет, Фэлкон по-прежнему был с ней! Во всяком случае, Перегрин ничем от него не отличался. И взгляд пронзительных черных глаз казался точно таким же. Глаза его словно говорили: «Любимая, мы знаем друг друга целую вечность».

— У нас с тобой давнее знакомство, Тори, — сказал Перегрин. — У меня такое ощущение, что мы знаем друг друга очень много лет.

Она ласково ему улыбнулась:

— Мне тоже так кажется.

— Вот и прекрасно. Пойдем наверх, нам есть что обсудить. И нам надо принять кое-какие решения.

Когда они поднялись к нему, Перегрин усадил ее в кресло у камина, а сам уселся напротив.

— Скажи честно, ты веришь тому, что я тебе рассказала? — спросила Тори. — Как ты думаешь, это возможно, что ты — Фэлкон, лорд Хокхерст?

— Если честно, не знаю. Расскажи мне о нем.

— Как-то раз Фэлкон перехватил корабль Ост-Индской компании с грузом чая. Вскрывая один из ящиков, он, к своему изумлению, обнаружил, там детеныша леопарда. И тут же решил, что назовет его…

Тори умолкла, увидев, что Перегрин поднес ко лбу руку — как будто вспомнил что-то.

— Назвал Пандорой. Я думаю, он назвал детеныша Пандорой.

— Так ты вспомнил, да? Ах, как чудесно!

Перегрин покачал головой:

— Это всего лишь догадка. Ведь все знают миф о ящике Пандоры.

— Подумай как следует. Может, что-нибудь вспомнишь. Ну, так что же?

— Что-то припоминается, но случайно.

— А ты ее видишь?

— Кажется… Да, вижу. Она плавает в замковом рву.

— Совершенно верно! Она плавала там каждый день, на закате!

— Какой он интересный человек этот Фэлкон! Ты говорила, что он был пиратом и контрабандистом. Тебя это не шокировало?