На стойке стояли стаканчики и дюжина пустых бутылок. Боб закладывал лед в холодильник, а Дория открывала очередную бутылку вина.

Дрейк похлопал приятеля по плечу. Тот закрыл холодильник и схватил Дрейка в охапку.

— Знакомьтесь, это Боб. Боб, это Блис, — он обнял ее за плечи и гордо улыбнулся.

Боб кивнул, вручил им пиво и облокотился на прилавок. Дория подошла и пристроилась рядом.

— Как вам нравится мое жилище? — он обвел рукой. — Построил собственными руками.

— Неплохо, — одобрил Дрейк. — Помнишь ту хижину, где мы жили, когда таскались по Нью-Джерси?

— Да уж. Вот было времечко!

Мужчины засмеялись, и Дрейк объяснил Блис:

— В округе жили своеобразные второсортные люди. Смерть по естественным причинам наступала только из-за неуплаты за ренту.

— Нам повезло, что удалось выбраться оттуда живыми, — согласился Боб. — С тех пор я проклинаю Нью-Джерси. В Канзасе мне понравилось, и теперь, когда у меня есть дом, я завязал со всякими переездами.

— Вы и в Нью-Джерси бывали? — спросила Блис. — Там тоже на шахте работали?

— Мы с Бобом прожили там пару месяцев. Я сидел без работы.

Боб рассмеялся грудным смехом.

— Эй, а помнишь, как ты навестил меня во Флориде? Это был один из районов, где все казались простаками. Именно тогда мы и…

Дория подтолкнула Блис.

— Мы можем возвращаться к гостям. Эти воспоминания надолго, — они пошли в гостиную, и Дория через плечо бросила:

— Не забывай и про других гостей. И попытайся ограничиться нормандским завоеванием.

Разговоры продолжались еще долго.

Было почти два часа утра, когда Дрейк и Блис отправились обратно в город.

— Хорошо, что ты ведешь, — пробормотала она, — а то я засыпаю. — Да и выпила она гораздо больше обычного. К счастью, Дрейк выпил только один стакан вина и весь вечер потягивал чуть ли не одну бутылку пива.

— Спи. Я разбужу тебя, когда приедем, — и поцеловал ее в макушку.

— М-м, — сегодняшний вечер ей понравился. Она даже почувствовала себя частью компании. Приятно было сознавать, что Дрейк находится рядом.

Блис пробормотала что-то про себя, закрыла глаза и начала погружаться в сон. Но тут ее всколыхнула одна мысль: вечер доставил ей удовольствие, но все должно прекратиться у ее двери. Все-таки она пообещала себе и Курту, что не будет более встречаться с Дрейком.

Дрейк включил радио и нашел волну, где лилась медленная музыка. Мелодия убаюкивала и затягивала в сон. На этот раз Блис не стала задумываться и, прислонившись к его плечу, заснула.

— Проснись.

Он осторожно потряс ее за плечо. Сонно заморгав, она посмотрела в окно. Машина стояла около дома.

— Не думаю, что у меня найдутся силы подняться и зайти домой, — начав подниматься, она снова сползла на сиденье. — Нет. Мне придется ползти, как ящерице.

Дрейк усмехнулся:

— Я уверен, что картина будет очаровательная, но совершенно не нужная, — он вылез, обошел вокруг машины и открыл ее дверцу. — Я помогу тебе. — С этими словами он стал поднимать ее на руки.

— Я уже проснулась.

Он поставил ее на ноги, все еще обнимая за талию. Обнявшись, они пошли к двери. Идя в полусонном состоянии, она ощущала, как их тела, соприкасаясь, мерно покачивались, и вкушала сладость прикосновений.

— Дай мне кошелек, — сказал он.

В поисках ключей он порылся в нем. И, пока он открывал дверь, она старалась прийти в себя, жадно вдыхая прохладный ночной воздух.

Дрейк зашел внутрь и включил свет.

— Спасибо. Это был замечательный вечер, — опустив глаза на ковер, проговорила она. — Дрейк, мне необходимо кое-что сказать тебе.

— Это можно, — и, прижимая ее лицо, поцеловал в уголки губ.

Когда он прижал ее к стене и начал целовать, она ощутила твердость его груди. И, расслабляясь, позволила ему удерживать себя чуть на весу, купаясь в пульсирующем удовольствии от его поцелуев. Он уже играл пуговицами блузки, и, понимая, что он делает, она не протестовала.

Когда его рука проскользнула под ткань и оказалась на шелковистой коже груди, Блис уже не могла ни о чем думать, а только чувствовать. Тогда он начал легонько массировать ее набухшие соски, поцелуи его стали настойчивей и глубже, а она прижалась к нему еще теснее. После Джона ни один мужчина еще так не прикасался к ней, и Блис стала погружаться в упоительное и сладкое озеро наслаждения.

— Я думал о тебе весь вечер, — прошептал он.

Когда его губы коснулись ее уха, по ее телу стала пробегать мелкая дрожь и она начала растворяться. Потом он перешел на шею, и Блис почувствовала, как кончик его языка вызывает пульсацию.

— Где спальня?

— За холлом, — едва смогла прошептать она.

И не успела она еще что-нибудь сказать, как он поднял ее на руки и понес по ковру, еле слышно ступая. А когда она все же сказала:

— Дрейк, это ошибка, — в ее голосе не ощущалось обвинительных ноток.

— Нет, — мягко ответил он. Открыв дверь спальни, он в темноте направился прямо к постели.

— Дрейк, подожди… — ей было необходимо определить свои чувства, но сосредоточиться она уже не могла из-за смятения мыслей и ощущения, вызванного прикосновениями его руки к груди.

Он положил ее на кровать и опустился рядом, продолжая покрывать сладостными поцелуями губы. Это возбуждало в ней неукротимые эмоции. Она так же сильно хотела его, как и он ее. Но тут возникли неожиданные мысли о Курте, и сознание вины заставило ее восстать. Она оттолкнула его.

— Я должна тебе кое-что сказать…

Заторможенный ее взволнованным голосом, он остановился.

— Что сказать?

— Я… я должна была сказать тебе раньше. У меня серьезные отношения с другим человеком. Честно говоря, я ни с кем, кроме него, и встречаться-то не хочу, — он отстранился, слушая ее. — Поэтому больше мы с тобой не увидимся.

Установилась тишина. Наконец он произнес:

— Не знаю, какое отношение этот человек имеет ко мне. То, что происходит между вами, касается только вас двоих. И какую роль твоя странная верность играет в наших отношениях, я тоже не понимаю. Он же не твой муж, надеюсь?

Она поднялась и теперь стояла, так крепко сжав пальцы, что ногти впились в кожу.

— Все очень просто: я не могу быть связанной с двумя мужчинами сразу.

— Просто, говоришь? — в голосе его прозвучал сарказм. Более громким тоном он добавил: — Ты проводишь со мной вечер, доводишь дело до постели, а потом начинаешь чувствовать угрызения совести. Почему бы тебе не забыть про свои чувства и не забыться хотя бы один раз? Ты держишься за свою мораль.

Блис включила свет и увидела, как он вскочил с кровати. Подойдя к ней, обнял ее за плечи.

— Позволь сказать тебе одну вещь. Не каждый мужчина согласится выйти из твоей спальни, если ты начинаешь играть в такие игры. Поэтому тебе лучше не соблазнять мужчин, пока ты сама не решишь, чего в конечном счете хочешь, — он сердито отстранил ее и пошел к двери.

Она немного постояла, раздумывая, потом пошла следом.

— Дрейк, я не хотела этого. Ты мне понравился. Правда. Я ждала нашей встречи, — она остановилась у порога, чувствуя, как иголки его злости покалывают ее. — Я не знаю, что мне делать, — прижимая пальцы к губам, сказала она.

— Вот тебе и надо призадуматься о том, кто ты есть и чего тебе хочется, — и не сказав больше ни слова, Дрейк вышел.

5


На следующее утро Блис сидела на кухне у Марго, положив голову на руки и не сводя печального взгляда с мраморного столика.

Деннис, старший из ребят, затеребил ее за руку:

— Хочешь посмотреть на лягушку, которую я поймал?

Она слабо улыбнулась:

— Может, как-нибудь позже, Деннис.

— Ты немедленно выбросишь эту лягушку из дома! — садясь, Марго поставила на стол банку со сладкими орешками. — Насколько я понимаю, прошлая ночь завершилась не очень удачно? Что произошло?

Блис выдохнула:

— Я поехала с Дрейком на вечеринку к его друзьям, и мы оставались там до двух часов. Мне все понравилось. Я прекрасно провела время. Затем он привез меня домой, и события стали развиваться слишком бурно.

Марго проглотила орешек и облизала пальцы.

— Может, я такая бестолковая, но так и не могу понять, почему ты подавленная?

— Не понимаешь? — Блис развела руками. — Зря я завязала с ним отношения. Вчера я сказала ему, что больше не смогу с ним встречаться, и он пришел в ярость.

— Ясно, почему с ним это случилось.

— Мне тоже ясно. В том-то и проблема. Теперь вместо того чтобы чувствовать себя виноватой перед Куртом, я чувствую себя виноватой еще и перед Дрейком. Ночью я все думала о некоторых вещах, которые он сказал мне. И теперь мне кажется, а не лишаюсь ли я чего-нибудь, отказываясь видеться с ним? — она подавила зевоту. — За всю ночь я почти не сомкнула глаз.

— Бедная моя, — сочувственно проговорила Марго.

Блис поднялась и стала расхаживать по кухне, потом остановилась, чтобы укрепить перекосившийся детский рисунок.

— Мне нравятся оба. Страшнее всего то, что я не могу понять, кого выбрать.

Марго задумчиво взяла еще орешек.

— Помнишь Мэдди Аберкромби? Она в свое время была жутко замкнутой и не общалась ни с кем, кроме своего кота. А когда ее бросил муж, она стала одновременно встречаться с четырьмя или даже с пятью мужиками. И в конце концов вышла замуж за человека, который совсем не походил на ее прежнего мужа.

Блис с сомнением посмотрела на подругу:

— Ну и что?

Марго пригладила волосы:

— Ничего, просто интересно.

— Ты намекаешь, что мне надо встречаться с человеком, который не должен походить на Джона?

— Я ни на что не намекаю. Хочу лишь сказать, что Курт во многом похож на Джона. Они оба такие положительные, что никогда бы не совершили ничего неожиданного.