На этой неделе она встречала Курта на удивление часто. Они обменивались вежливыми улыбками и расходились. Начиная со среды, она старалась успеть на более ранний автобус, чтобы избежать встречи с Куртом. Теперь она ездила с Марго и Уиллом. Но они были заняты только собой и ничего вокруг не замечали.

По вечерам Блис совсем не видела Дрейка — он помогал другу строить ветряной двигатель. Она оставалась одна и начала испытывать одиночество.

В субботу они с Дрейком поехали в Озакские горы. Припарковав машину на стоянке, пешком отправились в лес и нашли небольшую поляну, когда уже начинало темнеть. Блис скинула рюкзак и прислонилась к дереву, чувствуя, как ноют мышцы. Дрейк сбросил свой рюкзак и занялся приготовлением ужина.

После еды она сидела на берегу ручья, уткнув колени в грудь, и наблюдала, как он моет посуду.

— Ты выглядишь совсем по-домашнему.

Он усмехнулся:

— Не тешь себя надеждами. Завтра придет твоя очередь мыть посуду, — он окончил столь неприятную для него процедуру, и они по узкой тропинке вернулись к лагерю. Блис опустилась на колени рядом со своим спальным мешком и смотрела, как он убирает пластиковые тарелки.

Неожиданно она уловила какой-то шорох. Внимательно разглядывая свой мешок, она увидела, как что-то маленькое и мерзкое заползло в него. Блис вскрикнула и вскочила.

Дрейк быстро подошел и палкой поднял мешок.

Блис закрыла лицо руками, пока он относил его подальше в лес и там вытряхивал.

— Это был скорпион, — печально проговорила она, когда он вернулся. — Он мог убить меня.

Дрейк расстелил мешок на земле.

— Не мог, — со знанием дела ответил он. — Здесь они не ядовиты. А если бы и укусил, ты просто ослабела бы, но уж никак не умерла бы.

Руки у нее все еще дрожали, и она еле выдавила:

— Я хочу обратно в машину.

— Это невозможно, — резонно заметил он. — Уже темно.

— Все равно! Хочу в машину.

Дрейк посмотрел на нее, обнял и притянул к себе.

— Я понимаю, ты испугалась, но они и правда не опасны здесь. Да и в округе тут их больше нет, — обнимая еще крепче, он погладил Блис по спине. — Лучше?

— Мы не можем вернуться к машине? — жалобно спросила она.

— Уже совсем темно. Мы заблудимся.

Она чувствовала, что он улыбается.

— У меня есть идея. Я стану рассказывать тебе страшные истории, ты и забудешь про это маленькое насекомое.

Она слабо улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— Если хочешь, чтобы я не спала всю ночь, держась за твою руку, не делай этого.

— Не надо так делать. У меня возникла другая хорошая мысль — давай спать.

После того как он заснул, она долго еще лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к лесным шорохам и нервно передергиваясь, когда представляла, что кто-то ползет по ней. Дважды она вылезала из мешка и включала фонарик, чтобы разыскать тварей, но ничего не находила. Наконец она расслабилась и стала думать о других вещах.

Она слышала, как ветер играл в верхушках деревьев. Эти звуки напомнили ей о ночи, проведенной с Куртом в отеле. Что же между ними пролегло? Нельзя сказать, что она была несчастлива с Куртом. Но она все время испытывала беспокойство, которое мучило ее, и потому постаралась увлечься чем-то совершенно новым. С Куртом она ощущала какую-то ограниченность, словно лошадь, стремящаяся перепрыгнуть через изгородь и попробовать пастись на другом пастбище. Теперь она получила то, чего хотела. Но этого ли она ожидала?

Когда Блис проснулась, солнечный свет уже пробивался сквозь листву, покрывая участки леса светлыми пятнами. Она сонно потерла глаза и повернулась к Дрейку.

Он лежал, заложив руки за голову.

— Я люблю это время.

— Да. Красиво.

Несколько минут они лежали в тишине. Потом он выбрался из мешка.

— Пора вставать и двигаться назад.

К полудню они достигли того места, где оставили машину. Блис стянула рюкзак с усталых плеч и прислонилась к машине.

— В следующий уик-энд останемся в городе и займемся чем-нибудь цивилизованным.

Он пожал плечами:

— Как пожелаешь, — запустив мотор, он выехал на дорогу, и они помчались к городу.

В следующие выходные они оставались в городе и занимались покупками. После спокойного дня пообедали в тихом ресторане. Будь она с Куртом, все показалось бы ей вполне рутинным, но с Дрейком даже это было в новинку.

Воскресенье уже не было таким спокойным. Дрейк приехал рано утром и привез с собой два велосипеда.

— Решил, что пора начать велосипедные прогулки.

Она нахмурилась.

— Я-то надеялась, что мы сможем провести день спокойно, ковыряясь в саду. Сорняки все забили.

— Пусть они отдохнут. Никто ведь не любит сорняки, позволь им повеселиться в твоем саду. Тебе давно пора начать тренироваться, чтобы быть готовой к настоящему велопробегу.

Она приблизилась к велосипеду, который он держал.

— Я уже и не помню, когда последний раз ездила.

— Начнем потихоньку, — предложил он.

— Мне и это трудно, — сомневалась она, садясь, однако, на велосипед.

Он усмехнулся:

— Ты размякла. Знаешь об этом?

— Ну и что? — Курт никогда не возражал. Но с ним она и не предпринимала таких путешествий. Переключив скорость, она сказала: — Я готова.

В размеренном темпе они проехали километров пятнадцать. Когда они вернулись к ее дому, мышцы спины и ног Блис ужасно болели.

— Как ты себя чувствуешь? — он прошел на кухню и налил им по стакану воды.

— Ты хочешь загнать меня.

Он засмеялся:

— Вовсе нет. Я хочу, чтобы ты пришла в норму для более длительных пробегов.

— Но мы же собирались отдыхать в эти выходные, — недовольно заявила она.

— Вчера отдыхали. Забыла?

— Я посчитала, что мы будем отдыхать весь уик-энд.

Допив воду, он усмехнулся:

— Постарайся каждый вечер хотя бы немного проезжать на велосипеде. В субботу поедем на гораздо большее расстояние, — он пошел к двери.

— Дрейк!

Он обернулся.

— Тебе не кажется, что ты слишком много командуешь?

Дрейк засмеялся:

— Такой уж я человек. Разве ты с нашей первой встречи не поняла этого? — уходя, он все так же самоуверенно улыбался.

Блис медленно допила воду. Дрейк прав. Она с самого начала знала, что он всегда поступает так, как считает нужным. Тогда это и привлекало ее. Нет, она подумала так потому, что немного устала и разозлилась на него.

Или, что тоже вероятно, она чувствовала досаду от того, что повстречала Курта в кафетерии с какой-то блондинкой? Хотя она и не ждала, что он ради нее откажется от женщин. Неужели она ощутила зависть, наблюдая, как он смеется с очаровательной блондинкой или, склонив голову, о чем-то оживленно с ней беседует? Возможно. Но это бессмысленно. У нее ведь есть Дрейк.

В следующий уик-энд они с Дрейком отправились на гораздо более длительное расстояние. Вернулась она беспредельно вымотанной и разбитой.

— В следующий раз я никуда не еду, объявила она, когда они подъехали к дому.

— Поедешь. Это я тебе говорю, — сказал он, входя с ней в дом.

— Нет, не поеду. Что ты делаешь?

— Нам обоим нужно принять душ. Я подумал, что мы сможем сэкономить воду.

Они были уже в ванной, и он начал раздеваться. Раздевшись, повернулся к ней.

— Дрейк, у меня все болит.

— Я тебя вылечу.

И он сделал это. Его ласкающие пальцы двигались по ее телу, в то время как холодные струи воды обжигали кожу. Он с возбуждающей страстью целовал ее, притрагиваясь ко всем местам, откликающимся на его прикосновения. Она чувствовала, что тонет в холодной воде и великолепии ласк. Но когда все кончилось и он ушел, приятное ощущение теплоты уже не повторилось, как когда-то.

Неужели ее чувства к Дрейку изменились? — размышляла она, забираясь в постель. Она тщательно проанализировала свои чувства. Оказалось, что они с Дрейком имели не так уж много общего. Она чувствовала, что они потихоньку начали отдаляться друг от друга. Она была привязана к нему, они отлично проводили вместе время. Но их не связывала ниточка настоящей любви.

А как с Куртом? Любила ли она его? Думая о своем отношении к Курту, она поняла, что тянулась к нему потому только, что он предлагал ей безопасность. И она вдруг восстала против безопасности, отдав предпочтение волнующей новизне, которую предлагал ей Дрейк. Она мечтала о стабильности, которую обещал Курт, но вцепилась в Дрейка, постоянно менявшего места жительства. Она стремилась к Курту по многим вполне объяснимым причинам. Странно, но она никогда не думала, что же сама могла дать Курту.

И все же он признался ей в любви. Может, именно это признание и испугало ее? Она не была готова брать на себя какие-либо обязательства. Ей необходимо было познать жизнь за пределами ее собственного, разрушенного мира. Теперь, испытав все, она рвалась обратно, к своему привычному спокойному существованию. Она вспомнила про неухоженные розы и ирисы в саду и ощутила насущное желание возиться с ними. Это не такое захватывающее занятие, но оно ей нравилось.

В среду вечером позвонил Дрейк и сообщил, что он собирается в выходные заняться дельтапланеризмом.

— Желаю удачи, — сказала она.

Последовала пауза, потом вопрос:

— Как это понимать?

— Я не поеду.

— Блис, тебе не надо будет летать со мной, если не хочешь. Будешь стоять на земле и смотреть.

— Нет, спасибо.

— Ты обижена, что ли?

Она уже обдумала все.

— Нет, Дрейк. Правда, нет. Я больше не хочу проводить время так, как того пожелаешь ты. У меня могут быть и свои интересы.

— Послушай. Я заеду за тобой в субботу, и мы займемся садом, а потом поедем на горы.