Вера и Марина Воробей - Запоздалое раскаяние

В комнате было темно. Черепашка вернулась со съемок поздно, около одиннадцати часов. Лелика дома не было: тоже, наверное, задерживалась на работе. Отчего-то Люсе не хотелось включать свет. И вообще ничего не хотелось делать. Только спать. Безумно хотелось спать. И если бы не этот звонок, она бы так и уснула, сидя на диване в темной комнате в джинсовом костюме и модных ботинках «Доктор Мартинс». Сумасшедшая популярность и слава, внезапно обрушившиеся на ви-джея Черепашку, почему-то совсем не радовали ее. И Люсе было странно осознавать этот факт.

Телефон продолжал звонить, а она почему-то не спешила взять трубку. Наконец, медленно поднявшись с дивана, она нехотя подошла к телефону:

– Алло!

– Люся, это я – Гена!

– Кто?

Хотя в комнате не было света, Черепашка почувствовала, как в глазах потемнело и закружилась голова. Не в силах устоять на ногах, она опустилась на стул.

– Гена, Гена Ясеновский, – пояснили между тем на другом конце провода.

– Здравствуй, Гена Ясеновский, – произнесла она, приходя в себя.

– Здравствуй! – радостно крикнула трубка. – Если б ты знала, как я рад слышать твой голос! И вообще, ты – супер! Я твою программу «Уроки рока» не разу еще не пропустил! Просто класс!

– Спасибо, – тихо отозвалась Черепашка. – Я рада, что тебе нравится.

– Не то слово! – захлебывался от переполнявших его эмоций Геша. – Слушай, а мы не могли бы с тобой встретиться?

– Могли бы, – неожиданно для себя ответила Люся.

– А когда?

– Не знаю, мне нужно в блокноте посмотреть. У меня теперь график...

– Понятное дело...

– Подожди минутку, хорошо?

– Да хоть всю жизнь!

Эта фраза, произнесенная с характерной интонацией, от которой Черепашка давно отвыкла, отозвалась в ее душе легкой горечью. Она словно бы неловкость за него почувствовала. Люся аккуратно положила трубку на журнальный столик, включила свет и достала из рюкзака блокнот.

Если бы полгода назад ей сказали, что она вот так спокойно будет выбирать время для встречи с Геной Ясеновским, сосредоточенно изучая график съемок, она, конечно, ни за что не поверила бы. Однако именно так все сейчас и происходило. Черепашка, наблюдая за собой как бы со стороны, пристально вглядывалась в слова и цифры, написанные мелким почерком на узенькой страничке записной книжки. Трубка по-прежнему лежала на журнальном столике, а на том конце провода в нее дышал тот, кто полгода назад растоптал ее первую любовь.

– Завтра у нас что, воскресенье? – За то время, пока Люся изучала график съемок, она уже совсем успокоилась и говорила теперь своим обычным тихим, немного низким и глубоким голосом.

– Воскресенье! – радостно подтвердил Гена.

– С четырех часов я свободна. Можем встретиться где-нибудь в половине пятого...

– Давай, а где?

– Можно на «Чистых прудах» в центре зала, – предложила Черепашка: ведь именно на этой станции она переходила на свою ветку.

– Я буду ждать. Ты правда придешь?

– Да.

Черепашка резко опустила трубку. Ее рука еще долго лежала на телефонном аппарате, даже пальцы побелели от напряжения, сжимая трубку. Что же она наделала? Зачем согласилась на эту встречу? Не по его ли вине не так давно она стояла на самом краю пропасти? Не из-за него ли угодила в больницу на целых два месяца? И что же? Все забыто? Так быстро?

«Вот именно. – Черепашка медленно приводила свои мысли и чувства в порядок. – Вот именно – все забыто. И слава богу! Теперь я спокойно могу встретиться с ним и поболтать... А почему бы и нет, собственно говоря? Что от меня, от прежней, осталось? Да ничего! Разве что очки, которые вопреки всем маминым стараниям мне все-таки удалось отстоять!»

Пока первая программа еще только готовилась, Черепашкина мама, которую все называли Леликом, упорно настаивала, чтобы дочь поменяла оправу. Елене Юрьевне казалось, что Люсе пойдет круглая, тонкая и позолоченная. Или черная, в крайнем случае, но непременно тонкая и круглая. Черепашкина мама искренне желала, чтобы ее дочь выглядела в кадре современной и модной. Сколько денег она, бедная, угробила на эти дурацкие очки! Однако всегда покладистая и сговорчивая, Черепашка в этом вопросе проявила неожиданную твердость и принципиальность. Менять оправу Люся отказалась наотрез. И теперь, спустя полгода, Лелик понимала, что дочь была права. Огромные, в толстой пластмассовой оправе очки были, пожалуй, самой запоминающейся деталью Люсиной внешности – ее «фишкой», как теперь принято выражаться. Именно они, эти несуразные и старомодные очки, стали изюминкой Черепашкиного экранного образа. И именно они придавали ее лицу трогательное обаяние и делали Люсю непохожей на всех остальных ви-джеев.

Всю ночь Люсе снились светлые и радостные сны. Наутро она, правда, даже не вспомнила их содержания, но осталось ощущение, а вернее, предчувствие чего-то хорошего и нового. «Нужно рассказать Лу о Генином звонке», – подумала было Черепашка и даже набрала первые цифры телефона подруги, но неожиданно для себя самой вдруг опустила трубку. Внезапно ее одолели сомнения. А правильно ли она поступила, согласившись на эту встречу? Во всяком случае, Лу точно не одобрит ее решения.

Что же это получается? У Черепашки совсем нет гордости? Гордость... Но ведь, вспоминая о Гене, она не чувствовала ничего похожего на обиду или злость. За все эти полгода, прошедшие со дня их последней встречи, она вообще очень редко вспоминала о нем. А если это и происходило, в Люсиной душе всегда возникало одно и то же щемящее чувство, названия которому она не знала. Но никакого, как принято говорить, отрицательного оттенка это чувство не имело. А может, она все еще любит Гену? Да нет! Конечно же нет! Тогда зачем она согласилась встретиться с ним? Ответить на этот вопрос Черепашка не могла.

Теперь знакомству с ней были рады тысячи молодых людей. Именно так, безо всякого преувеличения. Ведь ее популярность превзошла самые оптимистические прогнозы продюсеров программы «Уроки рока». Ее поклонники, если не сказать фанаты, создали в Интернете сайт, на котором можно было прочитать все новости Черепашкиной жизни, а при желании зайти на чат и пообщаться друг с другом. Правда, очень часто это были либо сплетни, либо какие-то придуманные случаи, которые не имели ничего общего с тем, что с Люсей происходило в реальности.

Редакция молодежной телекомпании была завалена письмами, адресованными ви-джею Черепашке, и почти в каждом содержалась просьба о личной встрече. Конечно, Люся просто не могла читать все эти письма, не говоря уже о свиданиях – на них у нее вообще не было времени. Однако редакторы программы письма читали и, отбирая самые интересные, передавали Черепашке. Еще существовал официальный сайт, который назывался www. urokirocka.ru . Туда Люся заглядывала почти каждый вечер. Это входило в ее обязанности. Она, разумеется, выборочно отвечала на вопросы поклонников, и только лишь на те из них, которые касались непосредственно музыки и ее встреч со звездами отечественного рока.

Черепашка делилась своим отношением к разным музыкальным альбомам, а также к самим исполнителям. По сути, ее впечатления представляли собой короткие очерки.

Поначалу Елена Юрьевна помогала дочери в этом непростом деле, ведь она была профессиональным журналистом и работала редактором в телекомпании «Драйв». А потом Люся научилась сама составлять вопросы для интервью и делилась со зрителями своими впечатлениями с такой легкостью и знанием дела, что Лелик только удивлялась и радовалась за дочь. И если раньше Елена Юрьевна жалела и опекала свою не от мира сего Черепашку, с грустью называя ее инопланетянкой, то теперь по-настоящему ею гордилась.

А может быть, в Люсе, когда она соглашалась на свидание с человеком, принесшим ей столько боли, говорило неосознанное желание отомстить ему? Вернее, не отомстить, а доказать, что у нее все нормально и даже отлично, несмотря на то, что полгода назад он ее бросил. Пусть посмотрит, какой она стала! Ей теперь плевать и на него, и на тысячи таких, как он! И пусть кусает локти – вот кого он потерял! Не тихую, застенчивую и невзрачную девушку в огромных очках, по прозвищу Черепашка, а настоящую звезду, ви-джея Черепашку. Да за одну только возможность встречи с ней любой парень нашей необъятной Родины отдал бы все!

Но даже если что-то похожее и зародилось в Черепашкиной душе, то лишь на миг, потому что главной и, наверное, единственной причиной, по которой она согласилась встретиться с Геной, было желание просто увидеть его. Желание, в котором Люся ни за что не призналась бы даже самой себе. А еще ей было любопытно посмотреть, изменился ли Гена за эти полгода. По-прежнему ли ясен взгляд его синих глаз, так же ли, как раньше, торчат шапкой вокруг головы его густые темно-русые волосы, или теперь он носит другую прическу? Изменилась ли его улыбка, порывистость жестов, голос? Впрочем, вчера она его голос слышала, и он остался прежним, во всяком случае по телефону. Разве что никогда раньше Гена не разговаривал с ней таким просительным, заискивающим голосом.

«Нет, – решила Черепашка, – лучше я вечером позвоню Лу. Уже после этого... свидания». Слишком хорошо Люся знала свою подругу. И сейчас ей не хотелось тратить время на пререкания с ней. Ведь та непременно начнет ее отговаривать, будет приводить веские и разумные доводы. И в общем-то будет права. Когда в следующую секунду зазвонил телефон, Люся знала почти наверняка – это Лу. Во-первых, она вообще часто угадывала человека по звонку, а во-вторых, между Черепашкой и Лу существовала некая тонкая связь. Очень часто подруги принимались звонить друг другу одновременно, в одну и ту же секунду. А потом осыпали друг дружку упреками: «Полчаса уже до тебя дозвониться не могу! – А я – до тебя!»