— Подумала, что неплохо бы вам выпить это по пути домой, — деловито объявила она. — А вот и пирожное со смородиной. Занесете кружку, когда вернетесь к завтраку.

— Миссис Чилтон, вы — ангел, — благодарно пробормотал Тобиас, забирая дары и устремляясь к выходу. — Увидимся через пару часов.

— Да уж, не сомневаюсь.

Экономка проводила его до двери, подняла засов и, бросив через его плечо многозначительный взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, строго прищурилась.

— Подобные истории больше не могут продолжаться, сэр, — тихо предупредила она. — Что ни говори, а в доме живет молодая незамужняя дама. Так никуда не годится.

— Я все понимаю, миссис Чилтон, — кивнул Тобиас, выходя на крыльцо. — Прекрасный денек, верно?

— Ненадолго, — отрезала она. — Вот-вот начнется буря. Я костями чувствую.

И с этими словами она очень тихо, но совершенно недвусмысленно закрыла дверь перед его носом. Тобиас подул в чашку, откусил едва ли не половину пирожного и спустился вниз. Некое странное ощущение вроде озноба заставило его оглянуться на окна второго этажа дома номер семь. Оттуда на него смотрела Лавиния, закутанная в цветастый пеньюар. Тобиас даже различил маленький белый чепчик, венчавший растрепанные рыжие волосы.

Лавиния подняла руку, улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. Тобиас подумал, что миссис Чилтон ошибалась насчет бури. Птицы пели, солнышко светило, а на летнем небе плыли крохотные пушистые облачка. Нет, денек выдался отличный!


Два часа спустя, когда миссис Чилтон убирала со стола, солнце по-прежнему сияло.

— И все-таки будет гроза, — пробормотала она, проходя мимо Тобиаса. Лавиния подняла глаза от газеты и заметила странный стальной блеск в глазах экономки.

— Ничего страшного, если и будет. Прибьет пыль в переулках, — отмахнулся Тобиас, кладя себе смородинового джема. — Похоже, джем у вас кончается, миссис Чилтон.

— Вовсе нет, сэр, — возразила экономка, поднимая нагруженный посудой поднос. — У меня еще три горшочка. Хватит на несколько дней.

— Ну уж вряд ли, — объявил Тобиас, намазывая джем на тост. — Что такое для меня три горшочка? На один зуб.

— На вашем месте, сэр, я бы постаралась растянуть запас не меньше чем на неделю, — подчеркнула миссис Чилтон. — Уж и не знаю, когда у меня будет время сварить еще.

Она величественно поплыла на кухню, а Тобиас как ни в чем не бывало съел кусочек тоста.

Лавиния зашуршала газетой и негодующе воззрилась на него.

— Чем ты так досадил миссис Чилтон? Что такого сказал или сделал? У нее сегодня ужасное настроение.

— Да, я тоже заметила, — кивнула Эмелин, наливая себе кофе. — Очень уж она сегодня раздражительная!

— Я не позволю расстраивать мою экономку, Тобиас, — предупредила Лавиния.

Тобиас принял вид оскорбленной невинности.

— Понятия не имею, о чем вы тут толкуете! Уверяю, я ничем ее не обидел! Мне бы в голову такое не пришло. Вы же знаете, как я перед ней преклоняюсь!

— Хм!

Явно недовольная, но не знающая, что предпринять, Лавиния вновь углубилась в газету. Она действительно не понимала, что тут происходит и как определить те странные отношения, которые завязались между Тобиасом и ее экономкой. У нее сложилось впечатление, что эта парочка прекрасно спелась. Миссис Чилтон без стеснения баловала Тобиаса, который, со своей стороны, то подшучивал над ней, то восхищался ее стряпней, особенно любыми деликатесами, в состав которых входила смородина.

Но после возвращения от Бомонов все переменилось. Миссис Чилтон уже не была столь добродушной и снисходительной к Тобиасу. Мало того, она словно бы постоянно ожидала чего-то от него: то ли слов, то ли дел, но, по-видимому, не дождалась и была крайне разочарована. И тут внутренний голос стал подавать тревожные сигналы. Неужели…

Лавиния снова опустила газету.

— Тобиас, надеюсь, ты не собираешься переманивать у меня миссис Чилтон.

Тобиас казался искренне удивленным подобным обвинением.

— Я никогда не пошел бы на такое, — промычал он с полным ртом. — Уитби в жизни не простил бы мне, приведи я женщину в наше мужское логово.

— Не беспокойся, Лавиния, — засмеялась Эмелин. — Уверена, что миссис Чилтон ни за что бы не позволила сманить себя в другой дом.

— М-м…

Лавиния попыталась читать, но на душе было неспокойно. Что-то неладно в ее хозяйстве. Пусть у миссис Чилтон с утра испорчено настроение, зато Тобиас просто сияет, что весьма удивительно для человека, у которого на руках три загадочных убийства. Час назад он появился на ее пороге, свежий и чисто выбритый. В глазах сверкала обновленная решимость. Очевидно, спокойный сон пошел ему на пользу.

— А я ничуть не удивилась, узнав, что мистер Худ — единокровный брат Энтони, — объявила Эмелин, возвращаясь к разговору, который они вели до маленькой стычки между Тобиасом и миссис Чилтон. — Это как раз объясняет сходство, которое я заметила в обоих джентльменах.

— Верно, — согласился Тобиас.

— Кстати, сэр, вам понадобится сегодня моя помощь? — с надеждой спросила она.

— Спасибо, но не думаю, — ответил Тобиас и поднял брови при виде огорченного личика Эмелин:

— А что случилось?

— Ничего особенного. Просто Присцилла прислала мне записку, умоляя приехать. В переводе на простой язык это означает, что ее мама договорилась с модисткой и бедняжке предстоит провести два ужасно тоскливых часа, а страдать одной ей не хочется.

Лавиния участливо прищелкнула языком.

— Полагаю, опять розовое?

— Естественно. Присцилла говорит, что единственная причина, которая могла бы заставить ее согласиться на замужество, — это возможность больше никогда в жизни не носить розовое.

— А как насчет ваших планов, сэр? — осведомилась Лавиния у Тобиаса.

— Я должен найти хоть какие-то доказательства участия Пирса в этой истории. Сегодня днем, как только он отправится к клиентам, придется обыскать его дом, — ответил Тобиас, озабоченно хмурясь. — При условии, разумеется, что он действительно занимается прическами.

— О, в этом я уверена, — усмехнулась Лавиния. — Я уже говорила, что в своей профессии он весьма поднаторел. Должно быть, у него немало постоянных клиентов.

В этот момент по комнате пронеслось эхо глухого удара дверным молотком: кому-то не терпелось войти. В коридоре зазвучали тяжелые шаги миссис Чилтон.

Эмелин отложила салфетку.

— Интересно, кто бы это мог быть так рано? Может, новый клиент, Лавиния?

— Скорее старый, — пробурчала та. — Явилась узнать, как идет расследование.

— Клиенты любят, когда их держат в курсе дела, — заметил Тобиас с улыбкой.

В передней послышались невнятные голоса. Через минуту дверь утренней столовой открылась.

— Миссис Грей желает видеть вас, мадам, и мистера Марча, — объявила экономка.

— Я так и знала! — прошипела Лавиния. — Что ж, по крайней мере нам есть что ей сообщить.

— И то верно. — Тобиас допил кофе и поднялся. — Остается только добыть улики.


В два часа этого же дня Лавиния и Тобиас стояли в гостиной дома мистера Пирса. К счастью, предсказание миссис Чилтон относительно дождя не оправдалось, так что не пришлось возиться с мокрой одеждой и обувью, оставляющей следы, когда парочка сыщиков втихомолку вломилась в чужое жилище. Гардины были задернуты, так что в комнате царил полумрак. По полу протянулись длинные тени.

Чуть раньше уличный мальчишка, получивший от Тобиаса небольшую плату вместе с поручением следить за Пирсом в дневное время, запыхавшись, примчался в парк, где ожидали Тобиас и Лавиния, и сообщил, что парикмахер только сейчас отправился куда-то с большим саквояжем в руках, а горничная одного из домов на другой стороне улицы поклялась, будто парикмахер каждый день выходит из дома в это время.

— А почему она так хорошо знает распорядок дня Пирса? — удивился Тобиас, сунув руку в карман, чтобы выдать маленькому соглядатаю остальные деньги.

— Думаю, она в него втюрилась, сэр, — ухмыльнулся парнишка, схватив серебро. — Не волнуйтесь, я постою на углу и, если увижу, что он возвращается раньше обычного, кину в окно пару камешков.

Внутренности Лавинии словно скрутило узлом от волнения, а сердце бешено колотилось. Интересно, привыкают ли профессиональные сыщики к этому восхитительному нервному трепету, который всегда охватывает человека, знающего, что разгадка близка?

Она ощущала скрытое, тщательно контролируемое возбуждение, исходившее от Тобиаса, и знала, что он испытывает такие же эмоции. Возможно, это пьянящее предвкушение и есть тот наркотический эликсир, который дано испробовать только людям их профессии.

— Может, мне обыскать спальню? — спросила она.

— Да, и не забудь про гардероб, — велел Тобиас, открывая буфет. — Только побыстрее. Не нравится мне заниматься такими вещами средь бела дня.

— Да, уж мне известны твои предпочтения, — бросила она, входя в маленькое помещение и принимаясь открывать ящики прикроватной тумбочки. — Но вряд ли стоит ожидать, что мы наткнемся на светлый парик и женскую одежду.

— Кто знает? Должен же он где-то их прятать. И вообще, нам не помешало бы хоть немного удачи в этом чертовом деле.

— Вот это верно.

Лавиния закрыла последний ящичек и, встав на колени, заглянула под кровать.

— Аспазия, по-моему, была просто потрясена нашими выводами, так ведь? Клянусь, не будь рядом тебя, она немедленно отказалась бы от моих услуг.

Аспазия в самом деле не поверила, когда они назвали имя предполагаемого убийцы. Лавиния хорошо понимала, что она позволила убедить себя только благодаря Тобиасу, заявившему, что парикмахер виновен.

— Она вправе удивляться, — откликнулся тот из другой комнаты. — Я и сам до сих пор не могу прийти в себя. Много злодеев встречалось на моем пути, но это первый парикмахер, которого пришлось заподозрить в убийстве!

Лавиния поднялась и подошла к гардеробу. Внутри оказались стопки сорочек и накрахмаленных галстуков.