2 Дэвид, после того, как я уеду отсюда…

Да?

— Мы никогда не увидим друг друга снова?

— Почему нет? — Уголок его рта приподнялся. Разве какие-то жалкие несколько миль могут стать препятствием?

Диана лежала очень тихо, боясь нарушить очарование этого волшебного мгновения. Хочет ли он, чтобы они встречались? Дает ли понять, что у них есть будущее?

Дэвид сел, потянув ее за собой и оперся на кружевные подушки.

— Итак, скажи мне, Диана Уайт, несчастье моей жизни, что происходило здесь, пока меня не было дома?

Диана устроилась возле его теплого плеча, чувствуя себя невероятно счастливой. Она рассказала ему о предстоящем приеме и о том, как постепенно он вырос до размеров значительного празднества.

Она не хотела ничего скрывать. Когда она упомянула о том, что поставят палатку, он выскользнул из простыней и подошел к окну.

— Господи, это выглядит так, как будто цирк приехал в город!

— Мы не знаем, что еще сделать, Дэвид. А вдруг пойдет дождь?

Он обернулся. Солнечный свет играл на его бронзовом от загара мускулистом теле, и он улыбнулся одной из своих чарующих улыбок.

— Итак, что вы еще натворили?

— Снова работают фонтаны. О, и я покрасила ворота. Ты заметил?

— Так это ты? Я предполагаю, именно ты убрала также таблички с надписью: «Берегись! Злая собака!»

— О, Дэвид, я не могу оставить те ужасные объявления. Разве можно так приветствовать гостей!

Матрац подался под его тяжестью, когда он сел рядом с ней.

— Похоже на что-то вроде удара, не так ли?

— Боюсь, что так.

— Ты пойдешь?

— Кажется, у меня нет выбора. Диана прикусила губу.

— Ты сердишься?

— Сержусь? Нет, я просто в ужасе.

— Будет только группа подростков. Некоторые члены семьи и друзья. Нечего нервничать из-за них. 51 сама писала приглашения. Но, едва сказав это, Диана поняла, что для Дэвида прием в «Убежище» несомненно, был эмоциональным откликом того, что она едва ли могла понять.

Он потянулся за брюками и снова сел.

— Знаешь, ты была права, когда сказала, что я живу прошлым. Это так. Или, по меньшей мере, я привык к этому. Оно заставляло меня работать, вносило порядок в мою жизнь… — Его голос почти замер. — Но у меня такое чувство, что этим летом все ускользает из-под контроля. Я потерял хватку…

— Хорошо, — прошептала Диана.

— Может быть.

Он погладил ее прохладное обнаженное плечо.

— Что еще я мог ждать, позволив тебе войти в мою жизнь, гм? В нашу первую встречу ты ослепила меня, искалечила, поставила на колени.

Злорадно ухмыльнувшись, он толкнул ее назад на мягкие подушки и склонился над нею. Диана улыбнулась, сообразив, что сейчас он не думает о прошлом. Он поцеловал ее и продолжал целовать до тех пор, пока никто из них уже ни о чем не мог думать.

Рано утром прибыла партия рабочих. Сисси сидела за кухонным столом у Дианы, поглощенная сдачей своего заключительного экзамена.

Диана сочувствовала девушке. Та так нервничала, что у нее дрожали руки, пока она писала. Диана отложила книгу, которую читала, и подошла к окну. Снаружи Дэвид и Эвелин разговаривали с прибывшими рабочими.

— Ну и ну, — прошептала она. — Итак, Дэвид также увлекся…

Прошлым вечером, когда они гуляли по поместью, она почувствовала, как меняется его настроение. Стоя у фонтана и наблюдая за тем, как заходящее солнце расцвечивает водяные брызги, она заметила, как просыпается его фамильная гордость.

Диана велела Сисси оставить экзаменационную работу на столе, когда она окончит, и сбежала вниз к Дэвиду и Эвелин.

— Ну, как дела?

— Доброе утро, Диана. — Глаза Эвелин, весело поблескивая, перебегали с Дэвида на Диану. — Я думала, у нас все получается прекрасно, но тут в дело вмешался Дэвид. Я сказала ему, что слишком поздно, но разве он послушается! Он нанял четырнадцать человек для работы на участке. Четырнадцать. И в доме еще восемь человек моют окна, и…

— Тебе надо винить только себя. Начала ты. Я лишь нанес окончательные штрихи.

Когда он смотрел на Диану, глаза его улыбались.

— Итак, — улыбалась она в ответ, — что я могу сделать? Я свободна оставшуюся часть дня.

Все это утро Диана пробегала на посылках. Дэвид, помогавший рабочим во дворе, присоединился во время ленча. Затем они вместе носили из буфета в палатку фарфор и хрусталь. К всеобщей досаде, начало моросить.

— Это больше походит на свадьбу, чем на день рождения шестнадцатилетней девушки, — пожаловался он.

Эвелин пропустила его замечание мимо ушей, считая стулья.

— Мне крайне неприятно говорить об этом, Диана, но нам нужен еще один стол.

— А у вас есть еще один?

— Достанем. Вынесем из конюшни.

Эвелин казалась усталой, но хотя вечеринка потребовала времени и денег, она совершила чудеса в отношениях матери с дочерью.

— Пойду посмотрю.

— Спасибо, Дэвид. Пойди с ней и помоги. И еще четыре стула, пожалуйста.

Воздух в конюшне был дурным и пыльным. Тем не менее красота здания просто поражала — стрельчатые окна, узорчатые планки столбиков. Жаль, что Дэвид собирается продать «Убежище среди скал», хотя Диане казалось, что она понимает его чувства. «Убежище» было связано как с самыми лучшими, так и самыми худшими его воспоминаниями. Имение было наиболее осязаемым звеном его прошлого. Отрезать его от себя — и он свободен. Тем не менее жаль, что его продают.

Они нашли стол и стулья на пустом сеновале. Но Дэвид, казалось, не торопился выносить их. Вместо этого он подошел к двери и распахнул ее. Брызги дождя долетали до него. Он сел на пол у дверной рамы.

— Отсюда прелестный вид, все «Убежище» как на ладони.

Диана могла поклясться, что он старается говорить, не выражая никаких чувств, совсем как тот человек, каким он был в начале лета, но ему это не удалось. Диана осторожно присела рядом. Ее взгляд скользнул по имению, а от него к безмолвному серому морю. Когда она оглянулась, то обнаружила, что глаза Дэвида безотрывно и серьезно смотрят на нее.

— Ди, тебе здесь нравится?

— Да. Очень.

Она затаила дыхание.

— Мне тоже.

Она поняла, что двумя этими словами он зачеркнул годы, когда отрекся от имения.

— Я думаю, что еще поживу здесь. Кроме того, интерьер дома требует тщательного осмотра. Мне не следует продавать его в таком состоянии. Как ты думаешь?

— Это… было бы чудесно.

Горло ее сдавило от радости, голос был едва слышен.

Его глаза скользнули по ее лицу, по всему ее телу до ног, которые она скрестила у щиколоток. В его лице были восхищение и печаль.

— Ди, поговори со мной, — попросил он.

— Поговорить с тобой? О чем?

— О чем угодно. Мне просто нравится слушать твой голос. Диана кашлянула, затем помедлила и снова кашлянула. Впервые в жизни она не могла придумать, о чем говорить. Она робко улыбнулась. Знаешь, у тебя прекрасная улыбка. Она такая непритворная и теплая. Я спорю, у тебя на лице будут прекраснейшие морщины, когда ты постареешь.

Диана посмотрела на свои нервно переплетенные пальцы. Только вчера они занимались любовью, а сегодня она чувствует себя робкой и напряженной, как в преддверии каких-то великих событий.

— Ди, я знаю, со мной иногда трудно общаться, и я знаю, моя работа…

С места, на котором она сидела, Диана могла видеть, как открываются ворота. Через минуту через них проехал автомобиль. Дэвид также посмотрел на автомобиль, и то, что он собирался сказать секунду назад, было забыто.

Машина медленно подъехала к дому, так медленно, как будто сидящий за рулем сомневался, туда ли он приехал.

— Может быть, это цветовоз? — спросила Диана.

— Сомневаюсь в этом. Разве что он недавно завел себе «мерседес».

Диана нахмурилась.

Под портиком машина остановилась. Из нее вышли двое — высокий мужчина с седеющими волосами, одетый в светлый костюм, и блондинка, которая, казалось, сошла с обложки самого модного журнала.

— О Господи! — прошептал Дэвид, став пепельно-бледным, несмотря на свой загар. — О Господи Боже!

Он вздрогнул, его лицо покраснело, и он вскочил на ноги.

— Дэвид, в чем дело? — Диану охватила паника,

Но он не отвечал, и ей показалось, что даже не слышал ее, а лишь смотрел на прибывшую пару, как тигр, готовящийся к прыжку за добычей.

Она обернулась и снова посмотрела на них и внезапно поняла, кто эти двое.

— Это твой брат и Гленда?

Но Дэвид, глубоко дыша, все еще смотрел на них дикими глазами.

Пара медленно оглянулась, подошла к входной двери. До того как они постучали, Сисси открыла дверь и впустила их. Диана взглянула на Дэвида. На его напряженном лице пульсировала жилка.

— Разве это не странно? Разве ты не знал об их приезде?

Она немедленно поняла всю глупость своего вопроса.

Он резко, повернулся и посмотрел на нее. Его глаза, всего минуту назад светившиеся любовью, теперь походили на раскаленные угли, в них полыхал яростный гнев, какого она раньше не видела. Нервы ее не выдержали.

— Как ты могла сделать такое? Диана, почему ты пригласила их сюда?

— Но я не приглашала.

— Что ты сказала им? — продолжал он сквозь сжатые зубы, не слушая. — Что прием у нас не состоится без их сиятельного присутствия?

— Но, Дэвид, я не приглашала их!

Она была настолько ошеломлена его обвинением, что едва могла говорить.

— Как ты могла сделать это? — повторял от стуча кулаком по стене.

— Дэвид, пожалуйста! Для меня это такая ж неожиданность, как и для тебя.

Он сердито посмотрел на нее.

— Неужели? В это мне трудно поверить. Он шагал взад и вперед, сжимая и разжима кулаки, как будто хотел пустить их в ход.

— Черт побери! Черт побери!

Наблюдая за ним, Диана подумала, что вили зверя в клетке. Боится ли он снова увидеть Уолтер; брата, который бесстыдно лишил его законной дол наследства?

Или… или это Гленда? Была ли она причине эмоционального водоворота в душе Дэвида? Кровь ее похолодела. Недавно она думала о чувствах Дэвида к Гленде — сохранились ли они в глубине ее души. Как только эта мысль снова промелькну; в ее голове, она тут же отмахнулась от нее: что тут думать?