Пола Грейвс - Западня Туманных гор

– Не уверен, что ты сможешь. Наверное, мне вообще нельзя помочь.

– Тогда просто отдохни. Ребята будут работать всю ночь, разбираться, что произошло с Карвером, и решать, как нам действовать. Мы можем выспаться и присоединиться к ним утром.

– Мы?

– Ты ведь был одним из лучших в ФБР. Не думаю, что так быстро все забыл.

– Пытаешься задобрить меня и таким образом уговорить?

– У меня получается?

– Пока не знаю. – Он потер переносицу. – Хорошо, ты меня уговорила. Я останусь.

Она сжала его руку:

– Пойдем. Выспимся. Завтра будет тяжелый день.

Они спустились в подвал и остановились у двери ее комнаты.

– Мне хотелось бы остаться с тобой.

– Я говорила о том, что нам надо выспаться, – улыбнулась Оливия.

Он кивнул и обнял ее.

– Тогда я приду утром. Обещаю.

– Если обманешь, я сама тебя найду.

Кейд оглянулся и быстро поцеловал ее в губы.

– Спокойной ночи.

Она проводила его взглядом и открыла дверь лишь тогда, когда он скрылся в одной из комнат.

На ее кровати все было так же, как перед уходом, и это вновь напомнило о Кейде. Оливия вспомнила его запах, прикосновения рук и губ. Она опустилась на край кровати и закрыла глаза. В голове одно за другим всплывали воспоминания о прошлом: их первая встреча, когда обоих словно ударило током и они рассмеялись и отдернули руки; первое притяжение, обжигающее желание.

Оливия лежала в постели и смотрела в потолок. Они не предполагали, что у них могут быть серьезные отношения. Несколько недель оба боялись думать об этом, объясняя притяжение лишь физическим влечением. Мужчина и женщина наслаждаются близостью. Никаких обязательств.

Но связь между ними установилась сразу. Несмотря на нищее детство с безрассудной матерью, неудачный брак родителей, Оливия сразу поверила, что это может быть навсегда. Они оба позволили себе быть настолько наивными, чтобы решить, что подобные отношения между двумя агентами могут длиться до конца жизни.

Но взрыв в Ричмонде разлучил их, разбросав в разные стороны.

По щекам потекли слезы. Оливия зло смахнула их, недовольная проявлением слабости. Хорошо, что рядом нет Лэндри. Она опять начинает думать о будущем, а должна жить лишь сегодняшним днем. И прежде всего решить, как вытащить Лэндри из того ужасного положения, в котором он оказался, вернуть ему жизнь, украденную «Блю Ридж». А потом она сможет найти ответ на вопрос, как на этот раз им расстаться.

Кейд вошел в комнату, когда уже перевалило за полночь. Во рту стоял металлический вкус страха, в голове крутился вопрос, на который он никак не мог найти ответ. Он тогда пытался помочь агенту Ригсби, верно? Он рисковал, когда позвонил ей, предупредил, что ее ищет ФБР. Но, повесив трубку после разговора с Дэриллом Бойлем, уже знал, что она в опасности.

Бойль ее сдал. Он не сказал ничего обличающего себя, но в его голосе было нечто странное, когда он признался, что Ригсби ему звонила.

Он следил за ней. Живая она ему не нужна.

Лэндри пытался помочь Макенне, но не смог найти ее раньше Бойля. Он даже не представлял, где она может быть. Тогда Кейд надеялся, что ей удалось спастись. Он сделал для этого все, что мог. У него самого были проблемы с ФБР, он мог подставить себя в случае, если его предположения относительно Бойля ошибочны.

Как глупо он поступил.

Четыре человека появились в его квартире так неожиданно, что он не успел подготовиться к встрече. Они взяли его легко – оглушили и погрузили в ожидавший во дворе минивэн.

Так началось его путешествие в ад.

Оливия открыла глаза. Было еще темно. Сердце сжималось от беспокойства, причину которого она не смогла установить. Она понимала, что находится в старом особняке, который Александр Куинн переоборудовал под офис «Гейтс». Ее охватило животное чувство опасности, от которого напрягается все внутри, и она не представляла, откуда взялось это ощущение.

Она прислушалась, пытаясь уловить какие-то звуки, но вокруг господствовала вязкая тишина – так бывает, когда все спят. Кроме того, сюда, в подвальное помещение, не проникали звуки с верхних этажей здания.

Может, ее потревожил агент, спустившийся в комнату, чтобы вздремнуть несколько часов перед рассветом? Оливия опустила ноги на холодный пол, нащупала армейские ботинки и сунула в них ноги. Подойдя к двери, она прежде прислушалась, лишь затем открыла ее. Перед ней был широкий коридор с шестью дверями, ведущими в комнаты, и ванной в конце. Дверь в нее была открыта, как и в четыре другие спальни. Закрытой оставалась лишь та, в которой разместился Лэндри. Значит, все остальные наверху с Куинном. Сделав несколько шагов, она приложила ухо к закрытой двери, решив, что звуки могли доноситься оттуда. Внутри было тихо, лишь несколько раз скрипнула кровать под Лэндри.

Мог этот шум ей присниться? О том, что это связано с Лэндри, решившем сбежать ночью, она не хотела даже думать.

«Открой дверь. Открой – и все узнаешь».

Повинуясь призыву внутреннего голоса, она надавила на ручку, уверенная, что дверь заперта. Однако та легко поддалась. Лэндри лежал на постели. Настороживший ее звук стал громче и повторился дважды.

Он шевелился во сне. Это было похоже скорее на судороги, нежели метания в кошмаре. Свет из коридора упал на его лицо, и она вздрогнула, увидев маску ужаса.

Лэндри рывком сел в кровати и впился в нее глазами.

– Извини, – пробормотала Оливия. – Я не хотела…

Он поправил рукой сбившуюся простыню, оперся руками в колени и опустил голову. Мышцы его были напряжены до предела, кожа стала белой, как у мертвеца.

Оливия нащупала выключатель. Вспыхнул свет.

– Какого черта, – поморщился Лэндри.

– Что это? – Она подошла ближе, чтобы лучше разглядеть исполосованную шрамами спину и грудь. – Бог мой, что это?

– Память о «Блю Ридж».

Оливия осторожно прикоснулась кончиками пальцев к одному шраму. Кейд вздрогнул, и она отдернула руку.

– Тебя пытали?

– А ты думаешь, я все это время отдыхал на пляже?

– Чем это они? – Оливия попыталась придать лицу более непроницаемое выражение, но ее слишком переполняли эмоции. Она многое видела, когда служила в ФБР и в «Гейтс», большинство людей не смогли бы себе даже представить нечто подобное, и считала себя выдержанной и стойкой. Но человек, сотворивший такое!

– Они зажили. Все уже не важно. – Кейд потянулся, взял футболку и надел. – Почему ты не спишь?

– Я спала, но меня разбудили непонятные звуки.

– Звуки? И какие же?

– Сама не пойму. Как-то тревожно.

– С чего бы это, – усмехнулся Лэндри.

Оливия попыталась улыбнуться:

– Ты точно в порядке? Ты ворочался, когда я вошла.

– Новая кровать.

– Конечно. – Она поправила простыню. – Ты так ни с кем и не говорил о том, что пережил в плену?

– Мне было не до психотерапии, я пытался выжить.

– Ты знаешь, что такие чувства нельзя держать в себе.

Кейд коротко усмехнулся:

– Я знал одну красивую девушку, агента ФБР, которая работала с людьми, вернувшимися после операции.

– Но она не справилась с последствиями операции на складе. Тогда я многое потеряла. – Оливия повернулась к нему. – Я потеряла тебя.

В его зеленых глазах она вновь увидела боль.

– Ты серьезно думаешь, что нам стало бы лучше после доверительного разговора?

– Не знаю. Но мы бы могли постараться. Жаль, что не достаточно ценили наши отношения.

– Думаешь, я все испортил? Оттолкнул тебя?

– Я привыкла так думать. – Она смахнула слезы. – Но и я оттолкнула тебя, хотя понимала, что ты на меня злишься. Мне надо было тогда разобраться в причинах. Возможно, если бы мы поговорили, ты бы рассказал мне о стенограмме допроса, а я объяснила бы, что это ложь.

– Не думаю, что я тогда поверил бы тебе.

– Я бы тебя убедила.

– Тебе не надо было убеждать. Я был обязан сразу поверить. Ради нас двоих. Ради того, что ты для меня значила.

Оттого, что он говорил в прошедшем времени, ей стало не по себе.

– Ты бы не смог, верно?

– Я очень хотел, – после паузы ответил Кейд. – Полагаю, я давно привык ко лжи. Еще ребенком я всему верил, но родители не всегда сдерживали обещания. – Он грустно усмехнулся. – Я много размышлял об этом, став взрослым, и пришел к выводу, что мне не стоило так много об этом думать. Родители никогда не хотели иметь детей, поэтому, когда я случайно появился, они решили не обращать на это внимания и жить как прежде. Это не было связано лично со мной. Я значил для них слишком мало, чтобы стать причиной их поступков.

Выросшая в нищете Оливия всегда представляла себе жизнь богатых детей как сказку, в которой у них есть все, что они только пожелают: двое любящих родителей, красивая одежда, вкусная еда и роскошь, которую она была не в силах вообразить. Только встретив Кейда Лэндри, поняла, что не все купишь за деньги.

– Я так понимаю, ты не разговаривал с родителями все это время.

– Им нет до меня никакого дела.

Оливия покачала головой. Как родители могли превратить жизнь ребенка в ад одним своим равнодушием?

– А Мэри? Она знает, что ты жив?

– Для Мэри лучше считать меня мертвым.

– Полагаешь, «Блю Ридж» отправятся в Саванну?

– Рисковать не стоит. – Он пожал плечами. – Мэри воспитывает новых детей. Я не говорил тебе? Она устроилась в семью адвоката, говорит, что они прекрасные люди и дети очень милые. Год назад она отправляла мне фотографии по электронной почте.

Няня Кейда Мэри Аллен была самым близким ему человеком. Когда ее наняли, ей было двадцать лет, именно эта женщина подарила ему любовь, которую не дали мать и отец. Даже несмотря на дистанцию, которую она старалась держать. Судя по тому немногому, что рассказывал Лэндри, было ясно, что Мэри пыталась дать его родителям шанс стать теми, кто был нужен мальчику, она не стремилась занять их место.