И Светлана почти смирилась: ну вот такая у них дочь… Просто, видимо, стала взрослой… И почти уговорила себя, если бы однажды… Сегодня она мчалась домой довольная и почти счастливая, ей достали всякого-разного продуктового дефицита, и можно приготовить отличный обед, влетела на кухню и, сложив все в холодильник, присела на минутку отдохнуть. Услышав звук открывающейся входной двери, чуть было не крикнула:

— Я здесь, Натуля!

Но тотчас поняла — дочь не одна, был еще мужской голос, и Светлана решила притихнуть.

В квартиру вошли Наташа с Саньком, вернувшимся из армии. Навестил он сеструху-Маринку и все у нее выведал. Почему-то часто вспоминал он ту тощую пичужку, с которой незатейливо разделался в Маринкиной ванной. А сегодня дождался Наташу в скверике, но еле ее узнал, такая она стала шикарная. Он даже подумал, что с этой телкой ничего у него не выйдет, хоть и есть у них общий ребенок. Но все же подошел к Наташе у самого подъезда и спросил:

— Не узнаешь?

Она равнодушно и отчужденно посмотрела на него:

— Нет.

Тогда он доверительно сообщил:

— Я — Санек, Сашка, брат Маринки.

— А-а, — протянула она, но внутренне задрожала. — Ну и что?

Он рассердился, но виду не подал.

— Что ж, и в дом не пустишь? Я только из Германской Демократической Республики, с прохождения службы, а ты как к чужому… — Сейчас он ей скажет все как есть. Только разгон нужен.

Они вошли в квартиру.

— Натах, куда ребеночка моего дела?

Голос вдруг у нее прорезался, хриплый и грубый:

— Нет никакого ребеночка!

— Я все про тебя знаю. Так что давай не ершись, а пойдем подадим заявку, ты мне скажешь, где ребеночек, я его найду, запишу на себя, и все дела.

Наташа содрогнулась. Он все знает… Маринка, сволочь, растрепала. Так пусть своего ублюдка берут себе, пусть Марина везет Санька к этим людям. Она, Наташа, будет от всего отказываться.

— Врешь, — сказала она, положила ногу на ногу и закурила. — Никакого ребенка нет и не было. Тебе все в твоей армии приснилось. Девок не было — вот и снилась всякая мерзость. Отваливай, а то я милицию вызову.

Ее несло. Она не сомневалась, что Санек отомстит, ну и ладно. Так ей и надо.

Она схватила со стола бутылку шампанского, гордо выставленную Саньком, и с диким воплем швырнула ее. Санек отклонился, и бутылка просвистела над ним. Наташа еще что-то схватила со стола, она обезумела.

«Психичка!» — подумал Санек. Так бы он с ней справился одним пальцем, а с психованной чего сделаешь? Подхватился, рванул с пола сумку и был таков. Да пусть катится к такой-то матери. Ребеночка только жалко, растет сиротой.

А Наташа села на пол и заплакала. Боевой запал, злобный и безумный, не прошел. Она схватила телефонную трубку и, услышав Маринин голос, сказала, четко выговаривая слова:

— Ты меня слышишь? Так вот, я сейчас твоего братца вышвырнула вон. Знай, никакого ребенка нет и не было. Вы все врете, чтобы из меня деньги тянуть. Попробуй, еще такого получите — вовек не забудешь. — И бросила трубку, чем взбесила Марину до крайности: «Краля недоделанная! Ничего, отольются кошке…» Будто и забыла Марина, за чей счет жила в последнее время…

Светлана чуть живая тихо выползла из квартиры еще до разговора с Мариной и едва добрела до лавочки на улице, где ее вскоре и обнаружил муж, Александр Семенович. С трудом произнося слова, она как могла, пересказала услышанное.

— Как был? Как? — закричал Александр Семенович. — Где же он? Куда его Наташка отправила? Куда? И где ее живот, извини, не могла же она родить двухмесячного?..

— Не забывай, мой дорогой, что она исчезла надолго. Юг помнишь?

— Она сделала аборт в это время, — твердо резюмировал Александр Семенович.

— Я тоже так думаю, но этот подонок орал, что есть ребенок. Она ему кричала: «Ты врешь! Вы оба хотите меня использовать!» Как я выползла из квартиры, не знаю. Ей угрожают! — Светлана вдруг замолчала, а потом тихо спросила: — Слушай, Сашка, а вдруг есть ребенок? Найти его, записать на себя, мы — не древние дед с бабкой, могли и родить… Уехать отсюда… И чтоб ни одна сволочь не знала, куда. Только вот где искать? Это к ней, только к ней. Идем. Пусть скандалит, что я подслушала, но мы хоть будем знать все.

— Ничего мы как не знали, так и не будем знать, — сказал обреченно муж.

Вдруг он хлопнул себя по лбу:

— Господи, как же я мог забыть такое?! Светка, тут с нашими бедами я забыл, что меня же вызывали в МИД. И посылают в Африку. Думаю, надолго.

Светлана чуть было не лишилась сознания. Теперь от радости. Бог услышал ее молитвы! Спасение пришло!

— Санечка, поздравляю тебя, — и она заплакала.

Когда Наташа узнала о поездке, то тоже залилась слезами:

— Мама, мамочка… Скоро? Мамочка, родная моя…

А Светлана гладила ее и приговаривала:

— Деточка моя, деточка, скоро. Я сейчас же найму тебе учителей — французский ты, слава богу, знаешь — с английским, стенографией — у меня есть ходы к самым лучшим.

Наташа все плакала и повторяла:

— Скорее, я хочу уехать, мне так плохо, мамочка.

— Что с тобой, деточка моя, что? Откройся мне…

Наташа услышала в вопросе какой-то подтекст и замкнулась.

Светлана поняла, что момент прошел. Ну и ладно! В конце концов, они уедут, и все забудется. Начнется новая жизнь!

И в самом деле, за границей началась совершенно новая жизнь. Наташа работала стенографисткой в секретариате посольства, Светлана давала посольским медицинские советы. Молодец! Нигде не пропадет. Только Александру Семеновичу было не слишком комфортно, не складывались отношения с послом, мучила изнуряющая жара… Но он понимал, что пребывание в этой стране — спасение для их семьи.

А в России Марья Павловна и Александр Ростиславович не могли нарадоваться на очаровательного подкидыша, которого, естественно, усыновили и назвали Александром. Ласково — Сандрик.

А Марина Наташу потеряла. Но Марина не лыком шита, и голова у нее — дом советов! Решила она «потрясти» Марью Павловну. Привыкла к ежемесячному доходу! В помощницы взяла Лерку-спекулянтку, которая и «сосватала» ей тогда эту бездетную пару. Прикинулась Марина родной теткой Сандрика, приехала, мол, с Украины и хочет вернуть дитё законным родителям, которые «уж извелися все…». Но Марью Павловну тоже на мякине не проведешь, и сказала она «родной тетке»: «Да забирайте, на здоровье!» Маринка аж присела: «этого еще не хватало! Малец-то совсем не нужен» — и забормотала какую-то чушь. Тут и спустила Марья незваную «родственницу» с лестницы. Но Марина так это дело не оставит… Вот придет времечко, и будет и на ее улице праздник.

Наташа тем временем неожиданно вышла замуж. Да не за кого-нибудь, а за сына посла! Алек ждал назначения в посольство одной маленькой европейской страны. Светлана Кузьминична об этом прознала и «задружила» с послихой Алисой. Вот так и сложилось. А Наташа сама себя не узнавала — Алек ей явно нравился. А вот когда родился у них сын Игорь-Гарька — назвали в честь отца Алека, посла, Наташа опять стала отчужденной и безразличной. И Алек, безумно любя ее, был бессилен что-либо изменить. Про того Наташа не вспоминала, вернее, старалась не вспоминать… Не было ничего!

В Союзе сменилось правительство, да и вообще — все. «Стариков» из посольств начали потихоньку выживать — Игоря… Наташиного отца… У Алека — тоже новый посол, современный, не старый. Динар. Именно так, без отчества… Алек Динару не приглянулся чем-то, и сослал тот его «временно» в Союз, а вот Наташу попросил остаться и сделал ее своим доверенным лицом, помощником, референтом. Она даже была рада разлуке с Алеком, понимала, что не сможет она дать ему ничего. А там видно будет… Но Алек в Москве конечно же один не остался. Познакомился со стюардессой Инной. Родилась у них Лиза… Наташа, проплакав всю ночь, согласилась на развод. Она понимала, что такого человека, как Алек, она больше никогда не встретит, но также понимала и то, что не имеет права мучить его. Ну вот такая она, холодная к мужчинам.

А время шло, бежало, летело… И сколько уже лет Наташа при Динаре — и не сосчитать… Но и его время закончилось. Предстоял пугающий переезд в Москву. Что ждет ее там? А ждала ее, кроме, конечно, мамы и Гарьки, живших на даче у Алисы, Марина. «Прошлое забыто», — сказала она по телефону и в гости напросилась. И встретились они как добрые подруги. А про того сказала, что помер от какой-то инфекции, помянуть предложила. Но нет, Мариша ничего не забыла… И план ее работал пока превосходно. На этом месте Наташу начинало лихорадить… Она… она чуть было не стала любовницей собственного сына, о чем ей торжественно сообщила Марина. Не умер он в младенчестве, Сандрик. А когда повзрослел, познакомилась с ним Мариша и втянула в свои грязные дела. Чем именно занимались они, Наташа до сих пор не знает. Только очень скоро убили Маришу и Сандрика вызывали как свидетеля. Сколько денег перетаскала Наташа следователю!.. С Марьей Павловной познакомилась. Чудесная женщина! И открылась ей полностью, впрочем, и маме, но не до самого конца, как Марье. Но самое ужасное, поняла Наташа, что относится к Сандрику не как к сыну. Это добило ее окончательно. Она была на грани и выхода не видела. И тут как по мановению волшебной палочки на горизонте появился Динар, спросил, не хочет ли Наташа вернуться в их маленькую очаровательную страну. В качестве… посла. «Вы ведь знаете все тайны мадридского двора, — дружески рассмеялся он. — И я буду рядом, приобрел там себе квартирку, живу как частное лицо. Со мной по-прежнему считаются, вот я и порекомендовал вас…» «Господи, да это для меня единственное спасение, иначе — тьма», — подумала Наташа.


…За окном стало совсем темно. Ну вот, вспомнила все опять. А легче не становится! Она принесла Сандрику несчастье — родив его и бросив на произвол судьбы! Кто знает, что было бы, если бы он остался у них в семье?.. Если бы она не смалодушничала и призналась родителям? Господи! Конечно, все было бы по-другому. По крайней мере не было бы ТОГО ДНЯ, когда Марина подстроила встречу Наташи с Сандриком. Тот день иглой засел в мозгах и при каждом воспоминании отдавался болью.